Горячая гей библиотека

Лёшкины университеты (глава 7)

Часть 6

Первый матч команда Лёшкиного отряда выиграла с разницей в пять мячей, после чего пацаны пошли отдыхать. Второй матч они выиграли тоже и вышли в финал, где их ждал неприятный сюрприз. Неизвестно откуда появилась команда, состоявшая из кадетов местного военного училища, которых привезли на автобусе. Ничем хорошим это не должно было закончиться. Кадеты были крепкие, подкачанные, в одинаковой спортивной форме. На их фоне худые, постриженные почти под ноль, изрисованные татуировками воспитанники смотрелись неказисто. Как и можно было предположить, не успев начаться, игра сразу же переросла в грубость, а затем и в потасовку. Набежавшие воспитатели быстро растащили сцепившихся пацанов по разные стороны, после чего кадеты погрузились в автобус и уехали, а Лёшкиному отряду засчитали техническое поражение. Но телевизор в большой коробке, правда, всё-таки вручили, после чего под жидкие аплодисменты и свист унесли куда-то в неизвестном направлении.

- Пидорасы! - выругался Цван. - Они спецом этих мусорских привезли, чтобы выигравших не было, чтобы потом за экскурсию обещанную не отвечать.

Так как к нему всё равно приехать никто не мог, он сгоряча сплюнул и пошёл обратно к общаге - валяться на кровати и смотреть телевизор. Остальные же пацаны разошлись по ожидавшим их родным.

Валяясь на кровати, Цван думал про Гвоздя и решил разборки с ним в долгий ящик не откладывать. "Если Мюллер сказал, что мусора нагрянут на следующей неделе, то надо отсюда валить побыстрее. Нехуй тут висеть". Разобраться с Гвоздём Цван решил самостоятельно, несмотря на то, что он запросто мог бы поручить это кому-нибудь другому, так как по понятиям ему не пристало опускаться до выяснения отношений с "пидором". Думая, как это сделать лучше, Цван задремал, а через какое-то время в общагу забежал Михей с пакетом и позвал из коридора.

- Цван, давай бегом сюда. Надо грев заныкать.

Цван быстро поднялся и пошёл к Михею. Открыв каптёрку, они переложили в сделанный за фанерной стеной тайник несколько бутылок водки, завёрнутую в пакеты копчёную колбасу, сало, хлеб, банки с тушёнкой.

- Сейчас ещё принесу. Других тоже напряг, чтобы несли, что могут, - и Михей убежал.

Несмотря на предостережения начальства, многие перепились. Некоторые родители начинали буянить, их выводили с территории, отправляли на автостанцию.

Вечерело. Лёшкина мама засуетилась и тоже стала собираться в обратную дорогу.

- Может, переночуешь, мам? - Лёшка с тяжёлым сердцем стоял, держа в руках пакет с едой.

- Да нет, сынок, на работу в понедельник, да и сейчас вон автобус уходит последний, а там поезд. Начальник ваш сказал, что всех желающих отвезут на автостанцию.

Лёшка тяжело вздохнул. Расставаться было тяжело, сердце заныло от тоски. Мама, судя по всему, тоже с трудом сдерживала слёзы.

- Ты веди себя, сынок, хорошо, - напоследок сказала она, - глядишь, и отпустят раньше. Не хулигань.

- Хорошо, мам, я постараюсь, - ответил Лёшка; затем она поцеловала Лёшку в щёку, улыбнулась и, решительно развернувшись, пошла к выходу.

Лёшка стоял и какое-то время смотрел ей вслед, а затем в отвратительнейшем настроении побрёл в общагу. Зайдя внутрь, он нашёл Цвана и, поставив пакет на стоявшую рядом с кроватью тумбочку, сказал:

- Это на общее, - после чего пошёл к своей койке...

Витька этой ночью спать в отряд не пришёл, он остался с родителями. Воспитатели провели "отбой" пересчитали пацанов и погасили свет, оставив дежурить в расположении физрука. Видимо, администрация всё-таки опасалась, что, несмотря на все запреты и предупреждения, алкоголь в общежития пронесли и что блатные свободно могли ночью перепиться. Однако долго физрук не высидел и уже через часа полтора после отбоя обошёл ещё раз пацанов, светя фонариком по кроватям. Убедившись, что все спят, он ушёл, закрыв за собой дверь на ключ. Только за ним закрылась дверь, как заскрипели кровати в углу блатных, и оттуда поднялись Цван, Михей и Турист. Пробираясь на цыпочках, они растолкали спавших Цветика, Катьку и Макара. Гвоздя же в общаге не было, он тоже остался с родителями и братом, чем, наверное, сберёг на сегодня себе здоровье, а может быть, даже и жизнь. Пацаны велели "опущенным" стоять на стрёме у двери, а сами пробрались в каптёрку, где заперлись изнутри и стали накрывать на стол. Достав бутылки с водкой, они порезали закуску и разлили водку по стаканам.

- Ну что? Понеслась? - поднял свой стакан Турист и, чокнувшись с остальными, влил в себя содержимое, после чего потянулся к лежащим на газете колбасе с пирожками.

Пили практически без перерывов, хмелели быстро, осуждали администрацию за подлянку на футбольном турнире, пока Михей не поднялся и не хлопнул резинкой трусов.

- Пора бы уже и поебаться.

Приоткрыв двери каптёрки, он вполголоса позвал:

- Цветик, бегом сюда.

Пацан, стоявший у дверей, услышав, что его зовут, под сочувствующие взгляды остальных быстро побежал в сторону каптёрки. Впустив его внутрь, Михей защёлкнул двери и приказал:

- Давай на колени бегом.

Цван был уже изрядно пьян и сидел развалившись на табуретке и прислонившись спиной к стене. Видя, как ритмично покачивается жопа Михея, он почувствовал нарастающее возбуждение и, опустив руку под стол, сжал предательски встающий член. Михей же сопел, как паровоз, командуя Цветику, как и что нужно делать, затем увеличил темп и вскоре кончил, после чего подтянул трусы и вернулся к столу.

- Следующий, - пригласил он.

Турист глянул на Цвана, но тот отрицательно покачал головой. Турист встал с табуретки и вразвалочку, слегка покачиваясь от выпитого спиртного, подошёл к стоявшему на коленях Цветику и приказал:

- Вставай раком давай.

Цветик развернулся и нагнулся, а Турист, стащив с него трусы, плюнул себе на член и стал вводить свой член тому в анус.

- Булки, блять, в сторону разведи. Шире. Ещё шире, блять. Присядь немного, - командовал Турист. - Вот так блять и замри. Всё! Не дёргайся, нахуй.

Он положил руку Цветику на спину, а вторую опустил себе на поясницу и стал трахать того в задницу. Цван налил себе водки, выпил залпом и закурил. Михей последовал примеру Цвана и, поставив пустой стакан на стол, спросил:

- Чего кислый такой?

- Да заебало всё, - Цван выпустил сигаретный дым, морща глазом.

- Иди присунь пидорку вон - попустит, - Михей подпёр рукой голову на столе.

- Ну его на хуй. Не хочу.

- А я схожу пожалуй, ещё раз навалю ему.

С трудом поднявшись, Михей подошёл к стоявшему раком Цветику и, встав у того со стороны головы и спустив трусы, сказал:

- Хряпай давай, Федя.

После того, как оба кончили, они вернулись к столу, допили водку, закусили и, уже будучи совершенно пьяными, приказали Цветику позвать остальных и навести в каптёрке идеальный порядок. Бутылки велели завернуть в полотенца и разбить над газетой, а стекло выбросить в очко в туалете, после чего пошли спать, а Цветик с Макаром и Катькой принялись убирать оставленный блатными беспорядок.

На следующий день ближе к обеду вернулись и остальные. От Витьки пахло спиртным.

- Ты не поверишь, - похвастался он Лёшке, - я Гвоздя даже этой ночью отхуеососил! Чуть ли не на глазах у его брата! Канючил пидор чё-то там. Просил не трогать его, умолял. Нихуя! Будет, блять, терпеть у меня, пока не рассчитается полностью, а потом я его на хор пущу, пидора.

Лёшка слабо улыбнулся. На душе было тоскливо и пусто. Воскресенье заканчивалось, а вместе с ним заканчивался и этот безумный родительский день, и с завтрашнего дня опять начиналась череда однообразных бесцветных будней.

В понедельник после уроков отряд погнали в мастерские на работы. Воспитатели были злые, нервные, видимо, из-за того, что отдохнуть в выходные так и не удалось по-человечески. Многие были с похмелья. Когда пацаны закончили работу, им было велено быстро складывать инструмент, бруски, доски и идти на выход. Витька, по нерасторопности, задержался дольше остальных. Он смёл веником в стоявшее на полу ведро стружку с верстака, затем отнёс бруски на склад, после чего вернулся, взял ведро и пошёл выбрасывать стружку на улицу. Когда он проходил мимо штабелей сложенных почти до самого потолка досок, ему как будто послышался крадущийся за спиной шорох. Он поставил ведро на пол и обернулся. Прямо перед Витькой стоял Гвоздь с перекривлённым от злости лицом. Только Витька открыл рот, чтобы обматерить этого пидора, как тот, выдернув руку из кармана и на секунду блеснув в темноте лезвием заточки, прошипел:

- Как же ты меня заебал уже, урод, - после чего всадил заточку в Витьку один раз, потом ещё раз и ещё.

Витька вскрикнул и, схватившись рукой за бок, обмяк. Тело моментально пронзила острая жгучая боль. В одну секунду дыхание у Витьки перехватило. Из последних сил он протянул руку, чтобы вцепиться Гвоздю в робу, но глаза заволокло туманом, после чего он упал на пол и уже не вставал. Гвоздь же, не оглядываясь на упавшего Витьку, быстро побежал по направлению к выходу и, выйдя из мастерской, убедившись, что никого вокруг не было, прошмыгнул в деревянный туалет, где и выбросил заточку в очко.

страницы [1] . . . [4] [5] [6] [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Тюрьма, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>