Горячая гей библиотека

Пятое время года (глава 1)

Часть 2

Вопрос с расселением парней по комнатам Зоя Альбертовна решила так, как Димка рассчитывал, как он это предполагал - правильно решила этот вопрос! Дальше Димку уже ничто не волновало; не глядя на Расима и вместе с тем почти физически чувствуя его присутствие рядом, Димка мысленно сосредоточился на том моменте, когда они, он и Расим, останутся вдвоём. Собственно, с той минуты, как Димка сдал на поездку деньги, он думал о том, как будет с Расимом знакомиться, постоянно.

Особенно сладострастно о предстоящем знакомстве Димка думал перед сном, когда, представляя себя с Расимом наедине, он с упоением мастурбировал. Теперь все эти сладко томящие мысли были позади, и Димка стоял в гостиничном холле, рядом стоял Расим, судьба в лице Зои Альбертовны распорядилась быть им вместе, и до их совершенно естественного, непреднамеренного, неизбежного знакомства оставались буквально считанные минуты. Сердце у Димки, внешне ничем не отличавшегося от остальных, невидимо билось от счастья, - на душе у Димки было и сладостно, и радостно, и вместе с тем чуточку неуверенно, как если б ему предстоял сейчас какой-то важный экзамен.

Говорят: любовь способна свернуть горы - и, наверное, это так. Сколько раз спасал Димка Расима в своих мыслях-фантазиях от самых разных смертельных опасностей! Сколько раз бросался ему на помощь, рискуя собственной жизнью! Сколько раз выручал его из беды! И не Димкина была вина, что на Расима никто не нападал, что никто Расиму не угрожал, что Расим, теряя сознание, не задыхался в горящем доме, не умирал под обломками взорванного террористами самолёта или поезда. Случись что, и Димка ради Расима свернул бы горы - такова была сила его любви!

И вместе с тем эта же самая любовь - уже не в грёзах-мечтаниях, а в реале - странным образом лишала Димку присущей ему непринуждённости, легкости в общении, делая его, неглупого, компанейского, в меру ироничного восемнадцатилетнего парня, почти беспомощным перед сверстником. Было б куда проще, если б Димка, заселяясь с Расимом в одну комнату, хотел бы всего-навсего поиметь Расима сексуально, и не более того, - кто не хочет секса в этом возрасте!

В случае умного проявления инициативы со стороны хотя бы кого-нибудь одного секс двух парней в однополом формате является делом не просто реальным или возможным, а почти заурядным, в чём-то даже обыденным, если иметь в виду его невидимую, но совершенно объяснимую и потому вполне очевидную распространённость среди пацанов, в чьей крови бушуют гормоны. Словом, если б всё упиралось в секс, Димка особо не волновался бы - за десять дней совместного проживания у них это наверняка получилось бы! Но в том-то и дело, что Димка хотел не только секса - по уши влюблённый Димка хотел от Расима понимания, жаждал взаимных, не менее искренних чувств, и вот здесь-то - при таком непростом раскладе - вмиг всё делалось зыбко и непредсказуемо, порождая у Димки чувство неуверенности, несвойственной ему скованности. Было и радостно, и сладостно, и вместе с тем было напряженно у Димки на душе - словно ему, влюблённому Димке, сейчас предстояло сдавать экзамен!

Наконец, все были Зеброй расфасованы - по номерам, кому с кем заселяться, и парни, и девчонки были распределены; и тут, когда стали получать ключи, оказалось, что номера находятся на разных этажах: вся группа в двух- и трёхместных номерах заселялась на этаже восьмом, сама Зоя Альбертовна селилась в одноместном номере на этаже седьмом, а у Димки с Расимом их двуместный номер оказался один-одинёшенек на этаже девятом, так что Димка, едва это выяснилось, тут же подумал, что даже в этом судьба ему явно благоприятствует, потому как такая пусть даже мизерная отдалённость от всех в какой-то мере невольно снижала частоту посещаемости со стороны других членов группы, когда начнётся шараханье из комнаты в комнату по вечерам, - Димка уже дважды бывал в подобных поездках и, как это происходит, знал. Короче, мало того, что они будут проживать вдвоём, так ещё и номер их на оказался на отшибе - на другом от всех этаже!

Отдалённость эта была иллюзорна, и тем не менее, всё равно это чем-то напоминало необитаемый остров, на котором Димка несчетное число раз воображал себя и Расима, перед сном приспуская с себя трусы. Блин, как же классно, как удачно всё начинало складываться - буквально с первого дня! А с другой стороны, разве он, Димка, два месяца раздираемый, распираемый любовью, не заслужил того, чтоб судьба увеличила его шанс на чувство ответное? Заслужил, ещё как заслужил!

Они вышли из лифта вдвоём - на своём девятом этаже; из небольшого холла, держа в руках объёмно набитые спортивные сумки, молча шагнули в неширокий длинный коридор, крыльями уходящий в разные стороны; деловито посмотрели, крутя головами, направо-налево.

- Кажется, нам туда, - проговорил Расим, кивком головы показывая направо. - Туда номера пошли увеличиваться.

- Точно! - отозвался Димка, глядя на брелок с ключом; они бесшумно зашагали по ковровой дорожке. - Тебя Расимом зовут? - проговорил Димка, изо всех сил стараясь, чтоб голос его прозвучал как можно нейтральнее. - Правильно? - Димка посмотрел на идущего рядом пацана, изо всех сил стараясь, чтоб во взгляде его не было ничего, кроме естественной вопросительности, соответствующей прозвучавшим словам.

- Да, - Расим, кивнув головой, посмотрел на Димку. - А тебя Димой зовут. Да?

- Да, - Димка так же, как Расим, кивнул головой.

Во взгляде Расима, идущего рядом, была естественная, ситуацией обусловленная готовность к диалогу, к началу общения или, если сложится, к ни к чему не обязывающей дружбе - на время их совместного проживания.

Назвав идущего рядом Димона, как звали Димку все, по-домашнему Димой, Расим проговорил это слово удивительно мягко и тепло, так что собственное имя в устах Расима показалось Димке чарующей музыкой - у Димки эта Расимова интонация вкупе с устремлённым на него взглядом отозвалась в душе чувством сладко колыхнувшейся нежности. И не только в душе! Как же всё удачно начиналось.

Номер оказался обычным двуместным "пеналом" - с душем и туалетом, двумя стоящими друг против друга деревянными кроватями, двумя стульями, двумя небольшими, подле кроватей стоящими тумбочками. Ещё в номере был стол и был шкаф для одежды - словом, никаких изысков в номере не было: всё было простенько, всё было по минимуму, или, точнее сказать, по деньгам.

- Ты на какой кровати спать будешь? - Димка вскинул на Расима по-деловому вопросительный взгляд.

- Не знаю. Мне всё равно, - Расим, переводя взгляд с одной кровати на другую, пожал плечами. - А ты на какой будешь?

- Мне тоже без разницы - хмыкнул Димка, и действительно: разницы не было никакой. - Давай, я буду на этой, а ты - на этой, - Димка кивнул головой направо-налево, распределяя места.

- Хорошо, - отозвался Расим, опуская сумку на пол возле своей кровати.

В течение получаса они, распаковывая свои сумки, перебрасывались ничего не значащими словами-фразами - типа "так, еще одни джинсы", "блин, мать второй пуловер мне впихнула", "а в этом пакете что?", "шорты, я в этих шортах на море был - летом у тётки гостил в Туапсе", "глянь, какая футболка, прикольная, да?". Фразы были пусты и, на первый взгляд, совершенно не нужны, но они, проговариваясь легко и звуча непринуждённо, не давали возникнуть пустоте в начинающемся общении. В течение получаса сумки были распакованы - вещи были разложены-развешены, и гостиничный номер приобрёл вид некой обжитости. Последним Димка вытащил из сумки небольшой, на книгу похожий черный футляр, откуда извлёк комп-наладонник.

- Расим, смотри, что я взял. Классная штука! Если есть здесь вай-фай, можно будет полазить в интернете. У меня ещё фильмы всякие здесь! Потом покажу, как им пользоваться, и ты, если захочешь, будешь брать - будешь пользоваться.

- Хорошо, - Расим кивнул головой, и лицо его тут же осветилось благодарной улыбкой; "если захочешь, будешь брать" - так говорят друзьям, говорят тем, кому доверяют, от кого не отгораживаются стеной отчуждения либо пренебрежения, а потому Расим, которому предстояло жить с парнем в одном номере десять дней, не мог не оценить великодушие с Димкиной стороны - слова "если захочешь, будешь брать" прозвучали как свидетельство полного доверия, и Расим почувствовать мгновенно вспыхнувшую благодарность Димке за его простоту, за его человеческую нормальность, потому как по-всякому можно строить отношения: можно изображать из себя крутизну, а можно совершенно не кичиться превосходством, а быть просто нормальным пацаном - быть товарищем или даже другом.

Расим улыбнулся Димке благодарно, и улыбка его, обращённая к Димке, отозвалась в душе влюблённого парня новой волной горячей, рвущейся наружу нежности.

страницы [1] [2] [3] [4] . . . [8]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, 18-19-летние, Мечты и мокрые сны

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>