Горячая гей библиотека

Пятое время года (глава 1)

Часть 8 (последняя)

Они ещё перебросились в темноте несколькими - уже ничего не значащими - фразами, и вскоре уснули, - обнимая подушку, первым едва слышно засопел Расим - провалился в сон с ощущением предвкушения дружбы с Димой, с мыслью о том, как всё хорошо получилось, какой Дима прекрасный парень и как было бы классно, если б он захотел с ним, с Расимом, сдружиться, если б он захотел стать для него, для Расима, настоящим другом.

И тут же, буквально через минуту, тихо засопел Димка, провалившись в сон с мыслью о Расиме - о том, что надо что-то придумывать, что-то предпринимать, чтобы спать им не в разных постелях, а в одной. Ведь это же глупо - жить в одном номере и при этом не пользоваться такой возможностью. Жить вместе, вдвоём, и - не любить друг друга?! Не наслаждаться взаимным чувством?! Не кайфовать?! Это было б не просто глупо - это было б абсурдно! А потому - надо что-то придумывать, что-то предпринимать, чтоб Расим точно так же понял, что это и глупо, и абсурдно: глупо и абсурдно двум нормальным парням игнорировать свыше даруемую любовь!

Как всякий влюблённый, Димка всем своим существом верил, что любовь его не окажется безответной - что любовь его будет взаимной. нужно только суметь её проявить - надо сделать так, чтоб Расим всё понял, чтобы всё он правильно понял! Димка уснул - провалился в свой сон с мыслью о том, что завтра... завтра он придумает, обязательно что-нибудь придумает, а иначе - какой в этой жизни смысл?

Димка уснул, и - если сны являются продолжением дневных мыслей, чувств, чаяний, переживаний, то не было ничего удивительного в том, что Димке, перед сном не сбросившему сексуальное напряжение, приснился сон, в котором сначала они всей группой летели на самолете, и Расим в Димкином сне сидел рядом с ним, с Димкой. потом появился лифт, гудящий, как самолёт, - Расим непонятно куда исчезает, испаряется, его нет рядом с Димкой, и нет вообще никого рядом - Димка спускается с трапа один, но спускается он не на лётное поле, а сразу в гостиницу, и не просто в гостиницу, а в пустой гостиничный коридор.

"Где все?" - думает Димка, и в этот момент он видит гопника, который, как понимает Димка, его встречает. Гопник - один из тех, двоих, что тянули Расима в свою комнату, где хотели с Расимом побаловаться, покайфовать. "Сосать будешь?" - говорит Димка, пристально глядя гопнику в глаза. Смазливое лицо гопника неуловимо преображается, но Димка не может понять, что означает это преображение, - это тот самый гопник, который был ростом чуть пониже. "Ты за кого меня принимаешь?" - говорит гопник, изо всех сил стараясь показать свою крутизну, продемонстрировать Димке своё возмущение. "Давай. Ты же хочешь - ты хочешь этого сам. Идём!" - смеётся Димка, игнорируя возмущение гопника, он делает шаг вперёд. "А как ты узнал, что я хочу?" - вслед за Димкой смеётся гопник, и только теперь, когда гопник смеётся, Димка понимает, что отразилось на лице парня, когда он, Димка, спросил его, хочет ли он сосать, - гопник, глядя на Димку, сбрасывает с лица маску крутизны, и теперь на смазливом его лице Димка отчетливо видит нетерпеливое желание.

"А чего здесь знать?" - пожимая плечами, говорит Димка, - "вы же хотели Расима трахнуть - тянули его к себе". гопник, глядя на Димку, пытается объяснить, как ему кажется, очень важную разницу: "Мы его трахнуть хотели, а не он нас!", - Димка в ответ пожимает плечами: "а это без разницы - кто кого, это уже не существенно!" - говорит он, - "идём со мной - пососёшь у меня!" - говорит Димка, приближаясь к гопнику. "А если узнают?" - пугается гопник, и лицо его вновь преображается - на смазливом лице гопника отображается страх. Видя, что гопник боится, Димка берёт его за руку - успокаивает: "Мы же одни, никто ничего не узнает - а потому никто про тебя не будет думать, что ты некрутой. Для всех остальных ты будешь такой же крутой, и только я один буду знать, что ты, вставляя в рот пацану, в глубине души своей хочешь сосать точно так же сам. Идём!"

Димка сказал "идём!", и гопник, нетерпеливо увлекая Димку за собой, с готовностью Димке ответил: "идём!", - коридор внезапно исчез, испарился, и они в тот же миг оказались на залитой солнцем деревенской улице. Димка, нисколько не удивившись, мгновенно понял, что они в деревне - в той деревне, где жила Димкина бабушка и куда он каждое лето на две-три недели ездил в гости, - навстречу им, Димке и гопнику, шла почему-то Зоя Альбертовна.

Поравнявшись с ними, она с улыбкой спросила, обращаясь к Димке: "Дима, Игорь тебя не обижает?", причём Димка нисколько не удивился, что Зоя Альбертовна назвала гопника Игорем: так звали того пацана, с которым у Димки в деревне был "секс". "Нет, не обижаю. Всё нормально, Зоя Альбертовна!" - вместо Димки сказал-произнёс Игорёк, незаметно толкая Димку ногой, чтобы Димка невзначай не проговорился, куда и зачем они идут. "Ну, и отлично!" - заулыбалась довольная Зоя Альбертовна, и Димка во сне тут же порадовался, как ловко они обвели её вокруг пальца.

Они свернули к сараю - к тому сараю, куда не во сне, а в реальной жизни, в действительности Игорек зазывал Димку по вечерам и где они, до колен приспуская с себя шорты, с сопением, с удовольствием "трахали" один одного на старом скрипучем диване, одновременно прислушиваясь, не подходит ли кто к сараю с улицы. Теперь - в Димкином сне - это был тот же самый сарай, и парня звали точно так же Игорем, только парень был не Игорем, деревенским Димкиным другом, а был одним из двух гопников, докопавшихся до Расима - хотевших Расима оттрахать-выебать, парень был гопником, которому Димка во сне предложил пососать.

В сарае, куда свет проникал через множество щелей, был полумрак, - Игорь тут же сел на диван, раздвинув, расставив в стороны ноги, чтобы Димке было удобнее стать к нему ближе. "Хочешь?" - зачем-то спросил-поинтересовался Димка, одновременно с этим нетерпеливо расстегивая джинсы.

То, что гопник по имени Игорь хотел, было понятно без всяких вопросов и уточнений, и потому было не совсем ясно, зачем Димка об этом - вполне очевидном - желании гопника, то есть Игоря, вообще спросил. Возбуждённо и вместе с тем чуть насмешливо глядя парню в глаза, Димка извлёк из расстегнутых джинсов напряженно торчащий член - медленно, с наслаждением оттянул к основанию крайнюю плоть, обнажая чуть влажную, сочно пламенеющую головку. "Ну, а кто не хочет?" - возбуждённо засмеялся гопник, с трудом отрывая взгляд от Димкиного члена - глядя Димке в глаза, - "ты сам мне сказал, что парень, вставляя в рот парню, в глубине души всегда хочет взять-отсосать сам. Разве не так?".

Дальше всё было так, как Димка видел в геевских порнофильмах: гопник по имени Игорь сначала облизывал член, губами скользил по стволу от головки до основания, и Димка, глядя на это сверху вниз, не торопил парня, давая тому возможность вдоволь наиграться с членом. Потом гопник вобрал член в рот - насадил свой рот на колом торчащий Димкин член, и тут уже Димка, ничуть не считаясь с чувствами гопника, решительно взял инициативу в свои руки: обхватив ладонями голову парня, Димка ритмично задвигал задом, вгоняя член гопнику в рот. Всё было так, как он, Димка, это видел это в порнофильме!

Было лето - был день, и солнечный свет проникал, лился-струился в сарай через щели, - в сарае был полумрак. "Давай брюки снимай - в жопу давай, я тебя в жопу выебу!" - нетерпеливо проговорил Димка, рывком извлекая член изо рта парня. "Мы же так в гостинице не договаривались", - гопник вскинул на Димку удивлённый взгляд, - "ты ж говорил, что лишь пососать," - проговорил гопник, глядя на Димку снизу вверх. "А ты что - в жопу не хочешь?" - засмеялся Димка. "Хочу" - секунду подумав, отозвался гопник. Как они оказались голыми - как раздевались-разделись, в Димкином сне совершенно смазалось, не отразилось, а только в следующее мгновение совершенно голый Димка лежал с парнем уже не в сарае, а в лежал он номере гостиницы, и парнем этим уже был не гопник по имени Игорь, а парнем этим, лежащим под Димкой, был голый Расим. Всё перепуталось, перемешалось в Димкином сне!

Голый Расим лежал под Димкой - лежал с разведёнными, поднятыми вверх ногами, ритмично дёргаясь, содрогаясь на постели от толчков. Лёжа на Расиме сверху, глядя Расиму в глаза, Димка сладострастно, с наслаждением двигал вверх-вниз задом. Странно, но ощущения члена в теле Расима у Димки не было, словно он трахал Расима не членом, а трахал его вообще, - ощущение наслаждения не концентрировалось в какой-то части тела, и даже было не в теле, а тоже было вообще - оно было словно разлито в воздухе, и в наслаждении этом, как в океане, Димка с Расимом купались одновременно. "Тебе хорошо?" - прошептал Димка, не прерывая движения задом - глядя Расиму в глаза. "Да, хорошо" - отозвался Расим, глядя на Димку счастливыми, от удовольствия и довольства живо блестящими глазами, - "я два месяца думал, мечтал об этом - я два месяца этого хотел", - пояснил Расим, словно испугавшись, что Димка ему не поверит - не поверит в то, что ему, Расиму, сейчас хорошо.

"Странно", - подумал Димка, не прерывая движения задом,- "это же я два месяца думал об этом, мечтал об этом". Наслаждение, между тем, нарастало, становилось с каждым мгновением - с каждым движением-содроганием - всё сильнее, всё слаще. Наслаждение стало почти фантастическим, казалось, ещё немного, ещё чуть-чуть... И не кончив во сне, не достигнув оргазма, Димка проснулся - открыл глаза: ночь пролетела, и было утро.

страницы [1] . . . [6] [7] [8]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, 18-19-летние, Мечты и мокрые сны

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>