Горячая гей библиотека

Мраморный юноша

Часть 4

Однажды, после нашего соития, когда мы, истомлённые, лежали рядом в постели, я его спросил:

- Изот, скажи мне, милый мой, а что испытываешь ты ко мне?

- Что имеете вы в виду?

- Ну, как же... Я говорю тебе каждый день о своей любви. А ты? Любишь ли ты меня?

- Простите. Я хотел бы сказать вам, что да. Но... нет. Я не могу любить. Ведь я... только скульптура.

Видя, как я расстроился от его слов, он добавил:

- Но вы не печальтесь. Так, быть может, будет не всегда. Главное, чтобы вы меня любили. От этого я всё больше делаюсь человеком.

И больше он ничего не говорил. Лишь бросал на меня какой-то странный, многозначительный взгляд своих сиреневых глаз. В них мелькнуло нечто новое, странное, чего не было прежде. И это нечто мне не понравилось.

А сам Изот никогда и ни о чём меня не расспрашивал. Он словно бы и без того всё обо мне знал. Впрочем, этому не стоило удивляться. Ведь я исповедовался перед ним, когда он был ещё безмолвной скульптурой!

Как я уже говорил, жили мы отшельниками. Мне даже не приходило в голову нанести кому-нибудь визит. И ко мне никто не захаживал в гости. Потому я пришёл в крайнее удивление, услышав однажды стук в дверь. Я почувствовал даже досаду, ибо всякие непрошеные посещения невыносимы для того, кто отвык от общества. Но всё же я открыл двери.

Визитёра я узнал. То был мистер Сперлинг, местный викарий. Я помнил его с малых лет, он захаживал когда-то к моему отцу. Но помнил я его ещё довольно молодым. Теперь же он был уже старик.

Я, насколько мог вежливо, принял его. Угостил его чаем. Предложил ему и сигару.

- А вас совсем не видно, - начал он. - Я даже до недавнего времени не знал, что вы вернулись в родительский дом. Ваш отец был со мною в дружбе. Соболезную по поводу его кончины.

- Благодарю. Признаться, я здесь очень много работаю. Почти не выхожу из дома и даже не знаю, что происходит во внешнем мире.

- Тогда, выходит, вы ещё не слыхали об убийствах?

- Об убийствах?

- Да. Я потому и пришёл. Чтобы предостеречь вас! Дело в том, что в моём приходе за последнее время умерли несколько человек. И при обстоятельствах весьма таинственных.

Он назвал несколько имён, незнакомых мне. И сообщил, что все эти люди были недавно найдены мёртвыми неподалёку от своих домов. Кто-то лежал в лесу на тропе, кого-то нашли на берегу озера. По заключениям медицинских экспертов, все они были задушены. Убийца - очевидно, человек с очень сильными руками - душил жертв не верёвками или ремнями, но только своими пальцами. Больше ничего установить следствию пока не удалось.

- Погибшие были люди самые разные. Средней руки помещики. Врагов не имели. Каких-либо крупных грехов за собою - тоже. Разве что у иных были мелкие пороки, не слишком вредящие обществу. Вот, к примеру, Фредди Макинтайр! Беспутный был юноша, что и говорить! Избалованный и глупый! Кажется, только и любил он, что поесть! Грех чревоугодия! Но был он добродушен и никому не делал зла! А другой убитый - Джонатан Хирш, он был распутник! Уж сколько пытался я его наставить и вразумить! Да только он всё заводил и заводил себе любовниц! Бегал в деревню к простым девушкам. И знатных дам соблазнял из окрестных поместий. Прости Господь его грешную душу! А вот господин Хиндли - он же погиб от рук этого убийцы первым, так за ним и вовсе ничего дурного не водилось! Профессор литературы и искусствознания, умнейший, воспитанный человек! Все его уважали... Словом, никакой логики и никакого мотива усмотреть тут нельзя! Все жертвы не были ограблены. Деньги и ценности, находившиеся при них, преступник не тронул.

На этом месте его рассказа в гостиную вошёл Изот. Он вежливо поздоровался с гостем и выказал желание присоединиться к нашему чаепитию.

- А это Изот, мой натурщик, - представил я викарию юношу. - Он не здешний, живёт у меня, пока я работаю над скульптурой.

Гость расплылся в улыбке. Кажется, он понял, какие нас с этим юношей в действительности связывают отношения. Как слыхал я ещё в давние годы, епископ сам питал слабость к молодым мужчинам.

- О, юный прелестник! Не знаю, встречал ли когда столь необычную красоту! Но не в доброе время вы оказались в наших краях. Вот, рассказываю вашему старшему другу о том, что здесь происходит.

Я спросил:

- Когда же всё это началось?

- Первое убийство было ещё прошлой осенью. Скоро за ним последовали и другие.

- Кто же может это делать?

- Эх, если бы только знать! Да в этих местах, сколько помню себя, всегда царил покой и мир. А тут вдруг - убийства! И без всяких видимых причин!

- Должно быть, этот некто попросту душевнобольной? Ведь так бывает - некий господин с виду благопристойный, но на самом деле под такой маской кроется ужасное чудовище!

- Так, по-видимому, и есть. И могут быть совершены новые убийства. Будьте осторожны, заклинаю вас обоих! Не ходите поодиночке. В тёмное время суток не покидайте поместья вовсе. Запирайтесь на ночь.

Когда гость собрался уходить, я сказал ему:

- Благодарю вас за визит. Сообщите мне, если будут какие-нибудь новости.

Он пообещал так и поступить и ушёл.

Признаться, я испугался тогда. Не за себя, нет. За Изота. Ведь он любил сходить на одинокую ночную прогулку, пока я сплю. Он часто выходил ночью из дому. Раньше я не придавал этому никакого значения. Пускай себе гуляет. Может быть, ему хочется поразмышлять о чём-то наедине с собою. Ведь мы целые дни проводим вместе.

Но если в окрестностях творятся такие дела!.. Я внушительно потребовал у юноши обещания, что он больше не выйдет за территорию поместья без меня. Он обещал. И действительно прекратил свои прогулки на долгое время.

Наступила осень. Однажды я проснулся от звука хлопнувшей внизу входной двери. Охваченный одновременно испугом и гневом, я вскочил и, накинув халат, бросился вниз, выбежал в сад.

От крыльца к воротам вела дорожка. Мраморные плиты её блестели в свете полной луны. Никого не было видно.

- Изот! - крикнул я во всю мощь своих лёгких. - Где ты? Вернись!

Ответом мне была тишина.

Обежав всю усадьбу, я бросился за ворота. Я побежал по лесу, что обступал вплотную наш дом. Я обезумел тогда. Я весь дрожал, сердце сжималось от дурного предчувствия. Я звал, звал его. Но только вспугивал ежей, летучих мышей и зайцев. Я не взял с собою фонаря и теперь ничего не видел, кружил среди чёрной темноты. Я спотыкался о коряги, кололся о ветви, падал в овраги... А слёзы так и текли по моим щекам. Я был уверен, что непременно вот теперь, в эту ночь случится с Изотом несчастье.

Уже под утро, когда робкое зарево рассвета просочилось меж древесных стволов, я, обессиленный, измученный, вернулся, шатаясь, домой. И что же? Я обнаружил там Изота, мирно спавшего в нашей кровати. Сперва меня обожгла радость, но тут же - гнев. Мне захотелось ударить его. Я подошёл ближе.

На лице юноши светилась мягкая улыбка, какая бывает во сне у невинных ребятишек, вдоволь нарезвившихся за день. Он был в ту минуту так пригож, так трогателен, что я склонился над ним и поцеловал его, забыв о своём гневе.

А он открыл свои огромные глаза, обрамлённые белыми пушистыми ресницами, и сказал мне тихо:

- Доброе утро!

Конечно, просто так забыть о ночном происшествии я не мог. За завтраком у нас состоялся серьёзный разговор. Я говорил спокойно, но твёрдо, настоятельно. Я рассказал Изоту обо всём, что пережил ночью, дал ему понять, что более не потерплю подобных выходок. Он слушал меня, легонько кивал, как бы соглашаясь. Но во взгляде его, в лице вообще, было что-то такое, что настораживало меня, что-то, заставлявшее не доверять ему. Какое-то лукавство, дерзость, хитреца сквозили в том, как поджаты были его губы, как изгибались брови, как сверкали глаза, будто в них отражались некие затаённые мысли.

Никогда прежде не было у него подобного выражения лица. Или раньше я попросту не замечал этого?

В очередной раз я задался вопросом: "Кто же он?"

Мы живём под одной крышей уже больше года. Я говорю с ним, ласкаю его, сплю с ним в одной постели. Но тот, кто сидит передо мною - только незнакомец. Не я вдохнул в него душу. Но кто?

Следующим днём я запер Изота в доме и заглянул к викарию. Как оказалось, не напрасно было моё беспокойство. В ту самую ночь, когда я, исполненный отчаяния, искал Изота в лесу, было совершено очередное убийство. На сей раз от руки неизвестного убийцы пала некая Лора Винси - живущая по соседству с нами пианистка. Некогда очень известная, выступавшая по всей Европе с концертами, а ныне - ведущая мирную жизнь благочестивой старой девы. Той ночью она ненадолго вышла из своего дома на крыльцо, как предполагали, просто подышать воздухом, потому как в доме было слишком душно. Там и настиг её таинственный убийца. Он убил её, как и всех - удушил. И, по обыкновению своему, не оставил никаких следов.

Простившись со священником, я поспешил домой. Я хотел поскорее рассказать Изоту, к чему могло привести его безрассудство. Уже у дома я удивлённо прислушался. Из окна доносилась музыка. Оратория Генделя. Это были звуки клавесина. Старинный клавесин, принадлежавший ещё моим дальним предкам, стоял в эркере в библиотеке, но уже очень много лет никто к инструменту не подходил. Кто же теперь играет на нём? Неужели Изот?

Да, играл он. Играл вдохновенно, с закрытыми глазами и довольной улыбкой на лице. Тонкие прекрасные пальчики ловко бегали по клавишам. Он был так увлечён, что даже не заметил, как я подошёл.

страницы [1] [2] [3] [4] [5] [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, Фантастика и мистика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>