Горячая гей библиотека

Аномалия (глава 3)

Часть 1

Крис Готлинг катастрофически проспал. Всю ночь ему снились кошмары.

Вот он быстро скачет на коне по бескрайней степи. Ему это даётся тяжело. Он не привык к такому темпу, у него затекли ноги, спину ломит с непривычки, и ему постоянно приходится оглядываться: за ним вот уже какую милю скачет русый корнет Яков, машет шашкой, что-то кричит вслед, скалится...

Его конь тяжело дышит, оступается и без сил падает. Вслед летит Крис, катится кубарем, подминает под себя высокую траву. Яшка, наконец, настигает беглеца. Его скакун встает на дыбы, гарцует вокруг, всё более и более сужая круги вокруг испуганного агента.

Крис вдруг замечает, что абсолютно наг. Степная трава колет, колючки жалят его вспотевшее тело, норовят запутаться в промежности. А корнет истово хохочет и спешивается. Он тоже гол. Из одежды на нём лишь портупея, с которой, тяжело ударяясь о бедро, свисают громадные ножны. Одним прыжком он подскакивает к Крису, валится на него и всей тяжестью тела придавливает к земле. Агент задыхается, отчаянно пытается скинуть с себя мускулистое тело и руки, которые грубо шарят по его телу, норовят железной хваткой сграбастать половой орган.

Как ни странно, Крису нравится это насилие. Его плоть наливается кровью практически мгновенно, вырастает до невообразимых размеров, таких, что упирается прямо в роскошные усы корнета. Из пухлых губ насильника выныривает змеиный язык, обвивает головку члена и с силой тянет её в рот, который усеян острыми, как кинжалы, зубами.

Крис в ужасе безмолвно кричит и умудряется скинуть с себя Яшку. И вот уже он грузно мнёт своим телом нагого корнета, а тот отвечает на каждый нажим мелкой дрожью зарождающегося желания.

Следующая картина, которой он бредит, похабна до крайности. Своим могучим тараном он бьётся в анус кричащего в экстазе Якова. Его приап настолько могуч и огромен, что насквозь пронзает корнета и выходит у него изо рта. Теперь Крис и не замечает острых зубов, царапающих головку члена. Эта боль ему мила, она добавляет удовольствие. Орёт от счастья корнет, вопит в оргазме сам Крис. Эти крики торопят желанную кульминацию. Птицы замолкают. Да что там! Сама природа замирает в ожидании. Вскоре мощная струя спермы, как из брандспойта, вылетает из члена агента и летит куда-то очень далеко, за горизонт...

В этот момент Крис и просыпается весь в жарком поту. Простыни скомканы, трусы намокли от семени, которое он выпустил в горячечном бреду. Такого с ним не было с школьных лет, когда после эротического сна о своей соседке Джессике, он так же излился под самое утро.

Сейчас же конфуз неудовлетворённых юнцов застиг его в самый разгар труднейшего расследования. Когда все его мысли заняты разгадкой дела странного и запутанного с самого начала. Ещё более удивительным было то, что поллюция застала его в кошмаре, когда он насильно сношал брутального мужчину.

"Это всё из-за дурацких исторических симуляций, которыми уже не первый день пичкают меня Старейшины, побуждая к скорейшему расследованию предполагаемого преступления", - думал Крис, стоя под тёплыми струями душа. Его сильно озадачило, что вот уже почти сутки его не вызывает куратор, не интересуется отчётами по делу, не ругает за отсутствие предварительных результатов.

Агент только-только начал успокаиваться, как новая напасть заставила его сердце тревожно забиться. Коммуникатор сообщил, что к нему пожаловал Эрик.

Крис торопливо смывал с себя пену, когда Майкельсон вошёл в душевую.

- Ты не перестаёшь меня удивлять, Эрик! Как ты проник в номер?

- И вот что я слышу вместо приветствия! - парирует художник, ловко скидывает одежду и, бесцеремонно двигая Криса, встаёт под тёплые струи. - Я соскучился!

Это он уже шепчет в ухо Криса, который неожиданно обмякает и начинает валиться. Рик едва успевает подхватить парня, легко поднимает его на руки и выносит из душевой.

- Крис, Крис... - слышит агент встревоженный крик художника.

Чувствует, как он его укладывает на кровати, как встряхивает, как легонько бьёт по щекам, чтобы привести в чувство... Но тщетно...

Рик не знает, что в сознании агента начинает жизнь иная реальность.

Историческая симуляция 1201911 к делу № А89123 AGT 78-98115-11-217813:07GTM (адресат - агент 8765, секретность наивысшая)

Грузный бородатый мужчина лет сорока сидит у изголовья больного, голова и кисти рук которого забинтованы в несколько слоёв. Это Матвей, повар полярной экспедиции, третьи сутки дежурит у кровати своего любимого Костика - гляциолога той же экспедиции, который, так глупо и опрометчиво рискуя собой, пытался спасти станцию "Мирная".

Вот уже неделю с большой землёй не было никакой связи. Шквалистый ветер в жуткий мороз сорвал с крыши спутниковую антенну, а бушующая магнитная буря делала бесполезной простую радиосвязь. По прогнозам солнечный ветер будет трепать магнитное поле Земли ещё неделю. Поэтому, чтобы не нарушить график научных отчётов, для членов экспедиции починить спутниковую связь было первостепенной задачей.

Пока разрабатывался план ремонта, Костя (вот ведь отчаянная голова!) тайком от всех собрался и выскочил налегке в морозную метель, желая поднять и закрепить антенну самостоятельно. Его хватились через полчаса, но и этого времени хватило, чтобы Костик не только промёрз, но и сильно обморозил лицо и руки.

Когда ребята внесли находящегося в морозной коме товарища внутрь, когда Матвей увидел белое, как полотно, лицо любимого, в кровь иссечённое острыми льдинками, которые даже в тепле не спешили таять, он чуть в обморок не упал. А когда через полчаса после спасения лицо и руки Кости опухли и почернели, у Матвея началась настоящая истерика. Только ополовиненный флакон валерьянки и изрядная доза успокоительного прекратили его рыдания и причитания.

Первые сутки Матвей не смыкал глаз вовсе: ежеминутно прислушивался к ровному дыханию парня, которого держали под сильнодействующим снотворным. Как только его действие прекращалось, Костя начинал кричать от боли. Вернее, это был даже не крик, а жуткий хрип, ведь он обморозил себе ещё и голосовые связки. Но по тому как он метался на кровати, как стонал, Матвей понимал, какую сильную боль испытывал его любимый. Не в силах терпеть эти страдания, он бежал за доктором, и, прекрасно осознавая все побочные последствия, они вкалывали ему очередную порцию снотворного с обезболивающим.

На третьи сутки Косте стало легче. Когда проходило действие лекарств, он уже не стонал, а лишь беспокойно спал. Мучился меньше, но в сознание ещё не приходил. Это вселяло надежду в Матвея, но он всё равно не покидал лазарет, отлучался лишь в туалет и чтобы поесть. Споро делал свои дела и снова мчался к своему Костичке. Спал урывками, положив голову на кровать, где лежал Костик. Вскакивал при каждом шорохе, вслушивался в прерывистое дыхание и нежно гладил бедро парня, надеясь, что это принесет тому облегчение...

Они сдружились ещё в центре подготовки экспедиции. Разные, казалось, люди быстро нашли общий язык, много времени проводили вместе, скучали, если даже ненадолго разлучались, часами разговаривали о всякой ерунде, узнавая друг друга. Психолог группы подготовки предупреждал руководство о чрезмерном сближении ребят, прогнозировал проблемы и даже возможную сексуальную связь. Но в итоге было решено оставить в экспедиции обоих. Высококлассные специалисты были важнее, чем призрачные проблемы. Тем более что к однополым связям отношение в обществе было терпимым: не приветствовалось, но и не порицалось.

В радостном угаре от первого дня в Антарктиде Костя вечером зашёл в комнату Матвея и остался в ней до утра. Понятно, что они не спали всю ночь, естественно, что были возбуждены и рассеянны на следующий день. За завтраком от других членов экспедиции нельзя было скрыть красных от недосыпа глаз, блаженных улыбок и постоянных переглядываний. Так, тайком, чередуясь, они ночевали друг у друга. А иногда умудрялись уединяться даже днём.

Окружающие быстро поняли всю степень близости ребят, но ни разу не попрекнули их. Лишь однажды в шутливом разговоре кто-то "прошёлся" по слишком тёплым взаимоотношениям полярников. Но, будучи от природы забиякой, Матвей метнулся набить обидчику морду. Его удержали, объяснили, что это была всего лишь неудачная шутка, уверили, что им абсолютно по фигу, кто с кем спит, и на этом конфликт был исчерпан. С тех пор Матвей и Костя не таились, но особо отношения не афишировали, понимая, что любая терпимость имеет границы...

Костик очнулся на четвёртый день. С трудом разомкнул веки, повернув голову, окинул взглядом лазарет, увидел Матвея и еле слышно прохрипел:

- Пить...

Матвей тут же метнулся к столику и через соломинку дал давно приготовленную на этот случай сладкую воду. Впервые за последние дни его лицо озарила широкая улыбка облегчения. А на уставшие от постоянного недосыпа глаза навернулись слёзы счастья.

- Спасибо... - так же тихо прошептал Костя и через несколько минут снова забылся глубоким сном.

Матвей тут же помчался к доктору, чтобы сообщить радостную новость, но быстро вернулся, чтобы не пропустить новый момент, когда очнётся его любимый.

Это случилось ближе к вечеру. На этот раз Костик попросил поесть. Так же осторожно, через соломинку Матвей накормил его ароматным наваристым куриным бульоном. И долго рассказывал новости последних дней. В какой-то момент ему даже показалось, что Костик улыбнулся одной особо забавной истории. А когда тот, наконец, крепко уснул, забылся сном и сам, как обычно, сидя на стуле.

Матвей проснулся от шёпота Костика у самого своего уха.

- Привет, соня!

Оказалось, что Матвей то ли от сильной усталости в спине, то ли по многомесячной привычке примостился на кровати рядом с любимым. И как только они уместились на узкой больничной койке?

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Фантастика и мистика, Молодые парни, Любовь и романтика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>