Горячая гей библиотека

Аномалия (глава 3)

Часть 2

Матвей проворно вскочил, поправил бельё на кровати и счастливо хохотнул.

- Привет-привет, моё солнышко! Прости, я, наверное, помял тебя ночью.

- И правильно сделал, ведь я соскучился. Слушай, мне бы это... поссать бы...

- Так чём же дело? Начинай!

- Как это?

- Так мы ж в первый же день на тебя памперс надели.

- Как это? Кто это - мы?

- Так, это... ну, я и Михалыч...

- Фу, стыд-то какой! - проговорил Костик.

- А чего стыдиться? Чего я там не видел? А Михалыч - так он же доктор. Он, знаешь, даже присвистнул, когда раздел тебя. Вот ни хуя себе, говорит, хуй у парня!

- Чего, прям так и сказал?

- Ага, и добавил, что повезло тебе. И мне тоже, - откровенно скалился Матвей.

- Перестань пошлить, - попытался сменить тему Костя. - Ты лучше скажи, как у меня дела.

- Теперь всё будет нормально. Ты очнулся, а это - главное. Вон и кушать стал. Скоро бинты снимем, а то мне на тебя - мумию, надоело уже смотреть. Хочу увидеть твоё милое личико и зацеловать каждый его сантиметр.

- А что, я такой страшный?

- Ага, я ж говорю, настоящая мумия. Как ты? Ничего не болит? - с тревогой спросил Матвей.

- Терпимо... и я это... Ну, в общем, я сделал своё дело... Короче, поссал уже...

- Вот и молодец! Я счас, быстро сменю памперс, и всё будет вообще отлично.

- Только доктора не зови. А то я со стыда сгорю.

- А я и сам отлично с этим справляюсь. Нам теперь можно рожать сыновей и назначать меня главным по памперсам. Так ловко это я делаю!

Так за прибаутками Матвей скинул с Кости простыню, расстегнул липучки и снял использованный памперс.

- Вот он - мой любимый колокольчик, - проговорил он, нежно обтирая Костин член.

- Вот те на! То "ни хуя себе хуй!", то колокольчик, - засмеялся Костя.

- Ой, прости! Конечно, не колокольчик, а колокол, даже колоколище, - теперь уже откровенно мял член в своих сильных руках Матвей.

- Эй-эй, перестань! Вдруг доктор войдёт, - засмущался Костик. - Слушай, а сколько дней я валяюсь?

- Так сегодня уже пятый.

- И ты всё это время был со мной? Там, наверное, пацаны с голоду помирают.

- Ни хера с ними не случилось. Вон, сухпаёк жрут, аж за ушами трещит. Да они и сами меня отсюда не выпускают. И доктор говорит, что моё присутствие тебе похлеще любых лекарств помогает.

- Это правда, - вздохнул Костя. - И всё же ты иди, приготовь им что-нибудь горячее. В честь праздника, так сказать.

- Это какой же такой праздник сегодня?

- Мы снова с тобой переспали.

- Какой ты у меня всё-таки остроумный... И добрый... Ладно, так и быть. Только в честь праздника быстренько что-нибудь соображу. А ты тут не скучай... Кстати, сейчас Михалыч придёт, перевязку тебе будет делать.

Матвей вышел из лазарета быстро ещё и потому, что ему было невыносимо видеть, во что превратилось лицо любимого после того, как отмороженные участки стали буквально слезать слоями. И хотя доктор успокаивал, что со временем всё придёт в норму, а современная пластическая хирургия способна сотворить чудеса, Матвея страшило не столько обезображенное лицо Костика, сколько реакция парня, когда тот увидит себя в зеркале. А он его обязательно попросит, как только с него окончательно снимут повязки.

Как и боялся Матвей, Костя очень быстро попросил зеркало. Очередная перевязка в присутствии Михалыча завершилась настоящей истерикой. Доктор начал было говорить, что до конца повязку он снимать не имеет права, мол, квалификации для этого не хватает, но Костя был неумолим.

Когда последний слой марли сполз с обмороженного лица, только-только начавшего покрываться струпьями, в лазарете повисла тишина. Костик, казалось, перестал дышать. Его глаза расширились от ужаса.

- Ну, ты чего? - прошептал Матвей. - Я же говорил, что всё у тебя отлично.

- Ты это называешь - "отлично"?! - вскричал Костя.

Вмешался Михалыч. Как всегда спокойным и рассудительным голосом (врачи его годами вырабатывают, что ли?) он объяснил, что сейчас ждать идеального результата глупо. Лицо пока лишь освободилось от мёртвой ткани. Возможно, будет нужна не одна пересадка кожи, затем пластика. И всё это займёт несколько недель. А реабилитация и восстановление продлятся ещё несколько месяцев.

- Ты слышал? Месяцев! - снова заистерил Костик.

- Михалыч, спасибо тебе за перевязку. Давай дальше я один управлюсь. Мне с Костей поговорить нужно. Наедине.

Когда доктор вышел, на прощание похлопав больного по плечу, Матвей решился на разговор, которого он страшился более всего. Костя лежал на койке, отвернувшись к стене, всем своим видом показывая, что ему заранее не интересен этот разговор. Матвей аккуратно присел на краешек кровати, крякнул, прочищая горло, и ровным голосом начал.

- Мы связались с большой землёй. Прогноз хороший. Через три дня вьюга прекратится. За тобой пришлют вертушку, а потом из Кейптауна спецбортом отправят в Москву в госпиталь Бурденко. Я взялся сопровождать тебя. Тем же вертолётом сюда пришлют другого повара. Так что вот так. Я лечу с тобой.

После некоторой паузы Костя медленно повернул голову к Матвею.

- Ты сейчас о чём? Какого повара? Ты как это умудрился на большой земле всех на уши поставить? Что ты им сказал? У меня, мол, ёбарь тут пострадал, и я в сиделки к нему отправляюсь... Так, что ли?

- Нет, не так! - теперь начал вскипать Матвей. - Просто сказал, что по семейным обстоятельствам я вынужден прервать контракт и уволиться из экспедиции.

- Ты что сделал?! Охуел совсем?! Как это ты решил уволиться? Ты что, совсем ебанулся?

- Почему сразу и почему "ебанулся"? В русском языке для этого есть другое определение. Любовь называется.

- Это не любовь. Это извращение какое-то, которому ещё и определение не придумали. Как назвать людей, которые уродов любят? Монстрофилы? Уродофилы?

- Ну, давай, давай... Упражняйся в остроумии! Меня ты не переубедишь. Да и команда меня поддерживает.

- Они что, знали о твоих переговорах?

- Да. Просто не хотели говорить тебе, пока не придёт подтверждение из Москвы. Сегодня утром оно пришло. И вот теперь я говорю тебе об этом.

На несколько минут в лазарете повисла тишина. Было слышно, как в соседних помещениях идёт размеренная работа членов экспедиции. Казалось даже, что вьюга сбавила обороты, прекратила свои завывания, чтобы парни в лазарете могли слышать жизнь снаружи. Слушать каждодневные хлопоты, частью которых совсем недавно они были сами, а теперь молчат, словно стараются запомнить каждый звук.

- Дурак ты... - уже спокойно и как-то отрешённо произнёс Костик.

- Ну, и ладно! Пусть дурак. Зато я буду рядом с тобой. Если ты не прогонишь, конечно.

- Ду-рак! - по слогам произнёс Костя, прикрыл глаза, глубоко вздохнул и сделал вид, что собирается уснуть.

Крис очнулся. Голова ещё болела от сонма образов, мысли путались. Но сердце уже входило в привычный ритм. Казалось, ничего не изменилось: за окном так же громыхал город, почти бесшумно гнал прохладу кондиционер. Но что-то тревожное висело в воздухе.

С большим нежеланием агент, наконец, разомкнул веки. Эрик был рядом. Сидел в кресле, скрестив руки на груди, и внимательно смотрел, как приходит в себя Крис.

- Кто ты? - громом в тишине прозвучал спокойный голос Майкельсона.

- Ты знаешь...

- Не делай из меня идиота. Достаточно, что я сам себя им чувствую. Кто ты, и почему преследуешь меня?

- Помнится, это ты ворвался в номер и встал ко мне под душ, - пытался отшутиться агент.

- Крис, прошу... Ты знаешь, о чём я... До сегодняшнего дня я считал себя рациональным и думающим человеком. Но только сейчас понял, что ничего не знаю о тебе. Не удосужился узнать о тебе ничего. Не задал ни единого вопроса. Поэтому спрашиваю сейчас: кто ты?

- Что случилось? Откуда такой интерес возник именно сейчас?

- Не юли... Когда ты отрубился и я не смог тебя привести в чувство, то пригласил врача. Он только начал сканировать тебя, но сразу же побледнел и в ужасе выскочил их номера, в спешке едва собрав свой медицинский сканер. Он даже споткнулся о порог. Едва не выронил свой скарб. И что-то пробормотал, позабыв о плате за вызов. Что его так испугало? Что он увидел в скане твоего мозга?

Крис молчал. Лихорадочно обдумывал ответ и смотрел на Эрика. Тот по-прежнему сидел в той же позе, лицо его было спокойно, но в глазах читалась тревога и обида.

- Слушай, Рики... - прошептал Крис.

- Слушаю. И очень надеюсь, что сейчас я узнаю о тебе всё...

- Не всё. Я не могу рассказать тебе всего. Но даже то, что ты сейчас услышишь, станет ударом. Возможно, это тебя испугает, но, скорее всего, оттолкнёт. А мне не хочется терять тебя, поверь...

- Говори! Потом решим, потеряешь ты меня или нет.

- Я - агент... - наконец, выдавил из себя Крис и взглянул на Эрика, по первой реакции пытаясь предугадать, каким будет дальнейший разговор.

Как он и ожидал, глаза художника расширились от удивления. Это длилось лишь мгновение. Но и его хватило, чтобы понять: если Крис не хочет потерять Эрика окончательно, то следующие слова он должен выбирать очень аккуратно. Возможно, рассказать многое, но важную информацию похоронить в себе навсегда.

Наступил вечер, когда Крис закончил монолог. Он рассказал о себе практически всё. О своей семье, учёбе и некоторых заданиях, которые ему удавалось выполнить по приказу Старейшин. Поведал и о нынешнем странном. Опустил только имя подозреваемого. Но Рик был слишком погружён в свои мысли и не уточнил эту важную деталь. Он молчал. Обдумывал, что сейчас услышал. Агент не торопил. Понимал, что молчание Майкельсона - лучшее, что сейчас поможет им обоим. И чувствовал, что, выговорившись перед этим малознакомым человеком, словно снял груз с души.

Наконец Рик нарушил молчание.

- Знаешь, а ведь мы все очень боимся агентов. Понимаем, что вы несёте пользу обществу, но боимся... Наверное, есть завистники. Ведь только вам открыты знания о нашей истории. Лично я никогда не задумывался об этом до сего момента. Но теперь начинаю понимать, в чём источник этой зависти. Вы - избранные. Но я тебе не завидую, а сочувствую. Понимаю, что быть агентом тяжко. Это бремя, которое подвластно не многим и которое не вы сами себе выбираете. Его на вас взваливают Старейшины. Иначе ты не рассказал бы так подробно то, что является государственной тайной. И ещё у меня есть догадка. Кажется, я знаю, почему ты потерял сознание. Ты общался со Старейшинами. Это так?

- В каком-то смысле. Так я получаю информацию о нашей истории, - сознался Рик.

- Ясно... Значит и личный коммуникатор у тебя особый. Его-то и распознал доктор при сканировании. У него особая маркировка? Или он более мощный?

- И то, и другое...

- Понятно... Крис, я благодарен тебе за откровенность... Но мне нужно обдумать всё, что я узнал. Я не бегу. Меня по-прежнему влечёт к тебе. Но ты должен понять: это была не просто правда. Это - новость о тебе! Мне нужно время... Не ищи встречи со мной. Я сам тебя найду... Во всяком случае, я надеюсь на это, - эти слова Рик прошептал будто самому себе и вышел из номера, не попрощавшись и не оборачиваясь.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Фантастика и мистика, Молодые парни, Любовь и романтика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>