Горячая гей библиотека

История о двойном камин-ауте

Часть 2

- Я всё равно боюсь и не хочу проблем. Так что давай, Данила, отложим это на потом.

- Хорошо, Артур. На потом, так на потом. Но мы можем начать с родителей, откроемся им и будем встречаться не скрываясь, смотреть фильмы перед сном и, самое главное, спать ночами вместе, обняв друг друга.

- Родителям!.. Ты опять гонишь, Данила! Вспомни про твоих родителей! Вспомни, когда я стал появляться у вас в последнее время дома, как бы для подготовки тебя к экзаменационной сессии. Вспомни, как тебя отвёл твой отец в сторону и спросил тебя: "Сынок, этот твой дружок не пидор случайно? Сильно уж он своим видом смахивает на них. А то смотри, я этих петухов у себя дома не потерплю... Сынок, я доверяю тебе, но если я узнаю, что ты гей и встречаешься с ними, можешь домой не приходить, иначе я без сомнения сниму двустволку со стены и пристрелю тебя с твоим любовником без малейшего сожаления. Запомни - в нашем роду военных не было педиков и не будет!". А моя мама, истинная католичка, просто-напросто проклянёт меня.

- Артурчик, миленький мой, пойми меня, именно благодаря процессу камин-аута человек обретает возможность жить здоровой, полноценной жизнью. Это исцеление от предрассудка, что якобы истинные верующие католики должны ненавидеть и осуждать геев как великих грешников. Предрассудка, что геи - это мерзость и упавшие люди в обществе, его отбросы. Предрассудка, что гомосексуальность - это болезнь, которую нужно лечить. Я знаю, что после камин-аута не становится легко. Но без камин-аута нормальная жизнь невозможна.

- Данила, это всё не так просто, - чуть ли не рыдая, ответил Артур.

- Да, Артурчик! Я согласен, что это не так просто, но давай, милый, попробуем сделать вместе этот первый шаг к нашему счастью, нашей любви, свободе от страхов, переживаний, предрассудков. Общество всегда удивлялось геям и не понимало их, но вспомни сегодняшнюю лекцию профессора: "Большинство членов общества стало понимать и признавать, что гомосексуальность не патология. Они стали приходить к пониманию, а также принятию гомосексуалов как членов общества. Осознавать равенство в правах гомосексуалов и натуралов".

- А...

- А наши родители? - угадывая мысли Артура, продолжал Данила. - Они должны принять это, осознать и смириться с тем фактом, что их сыновья - геи и что они не увидят от нас внуков. Им придётся противостоять мнению и недоумению общества по поводу их отпрысков. Пойми, котёнок! Мы должны идти к своему счастью и своей любви. Идти напролом, понимая, что лёгкого пути к счастью не бывает. Тем более, я уверен, что твоя мама догадывается о нас. Помнишь, я пару раз приходил к тебе домой? Я заметил тогда, как она смотрела на нас, как она перекрестила нас рукой, когда мы шли в твою комнату. Родители любят нас, и я не думаю, что они действительно желают нам зла. Наоборот, они должны быть счастливы, видя, что их сыновья живут спокойно и счастливо...

- Здравствуй, мама! Я дома! - прокричал с порога Артём, бросил рюкзак на трюмо, и, встав напротив зеркала, обхватил лицо руками и выпучил глаза так, словно он вернулся не из университета, а с каменоломни.

Простояв напротив своего отражения с минуту и не услышав ответа всегда радостно встречавшей его матери, парень отправился сначала на кухню, затем в её комнату. Войдя в квартиру, он уже насторожился из-за отсутствия ароматов и запахов маминой стряпни, всегда так густо наполнявших их квартирку, в ожидании любимого единственного сына. Кухня была пуста и, как никогда, безжизненна, и как-то непривычно стерильна. Парень ещё больше насторожился.

- Мама! Что с тобой? - войдя в комнату, Артём увидел мать, лежащую на старой величественной софе, драпированной жаккардом, местами побитом молью.

- Подойди, сыночек. Не переживай и не волнуйся. Всё хорошо, у меня всё хорошо. Фира Марковна позвонила и сообщила - ох, Святая Дева! - утром умер пастор Стефан. Эпилепсия победила и всё-таки унесла нашего отца. Как же долго он боролся, и как нелегко ему было в последнее время, знает один Господь. Уж если звонит Фира, не жди добрых новостей, старая жидовка. В воскресение у него день рождения, не дожил три дня. Как мы теперь без него?

- Мама, мамочка, да ты что? Я сейчас же звоню врачу. Что у тебя болит? Сердце? - Артём присел на корточки возле матери и принялся целовать её руки. - Всё образуется. Это, конечно, трагедия, и это очень печально. Я соболезную и переживаю не меньше, поверь, но нельзя ведь так, дорогая! У тебя ведь больное сердце, давление, эта ужасная работа, отнимающая последние силы, ну как ты так не бережёшь себя! Отец Стефан был прекрасный человек и настоящий святой отец, сколько раз он выручал нас и помогал мне своими мудрыми советами. Но его не вернёшь. Он в лучшем месте, Господь избавил его от мук и наконец-то даровал ему покой и счастье! Мамочка, ведь так? Мы будем жить дальше, вспоминать и молиться о нём, а он позаботится о нас, как всегда это делал. Ты одна у меня, я у тебя один. Одни мы на этом свете, и я люблю тебя и не хочу, даже думать боюсь о том, что могу тебя потерять! Я без тебя никто и ничто! Я живу ради тебя, хочу, чтобы ты гордилась мной! Всё, что я делаю, только во имя твоё! - Артём, уже не сдерживая слёз, осыпал мать поцелуями.

- Сыночек, успокойся, ты чего это, любимый? Вот я сейчас встану, приготовлю ужин. Ты ведь голодный, с учёбы, а я тут развалилась, расквасилась! Это я так, а чувствую себя хорошо.

- Ты что, мама, лежи, отдыхай и не беспокойся. Я найду, чем перекусить.

- Вот ещё, перекусить! Что за новости!

- Мама!

- Артём! Как дела в университете, как успеваешь, какие новости? - мать уже поднялась с софы и, словно и не была в ударе, держалась, как обычно, строго, властно.

Артём вытер кулачком слёзы, словно малыш, и послушно последовал за матерью на кухню.

- Ну, рассказывай, - сказала женщина.

- Всё нормально - как всегда, пары, преподаватели, профессоры, зачётки, лабы... - вяло тянул парень. - Да, сегодня была лекция о гомосексуализме и гомосексуалистах, мне понравилось, - с этими словами молодой человек встрепенулся, поняв, что в расслабленном состоянии хватил лишнего, затронул тему, которая была табу в их семье.

- Что?! Чему вас там учат?! Для этого ты учишь и чтишь Святое писание, для этого ты получаешь высшее образование, о котором многие раньше только мечтали, как о втором пришествии, чтобы мараться об эту скверну?! Я завтра же в университет, к куратору!

- Мама, мама, ну ты что такое говоришь! К какому куратору! Это часть учебной программы. Ты не забыла, какую специальность я получаю? Это курс, тема: "Девиантное поведение и сексуальные расстройства"! Зачем ты так? Ты же цивилизованный человек, зачем всё и сейчас воспринимаешь, словно в Средние века! Я уважаю тебя и дорожу тобой, но порой ты заставляешь усомниться в тебе, как в цивилизованном человеке, мы же не дикари! Прекрати уже свою охоту на ведьм! Мир разнообразнее и ярче, чем ты его представляешь! Относись к вещам проще, мне иногда очень нелегко с тобой!

- То-то я и гляжу, что ты весь словно ярмарочный Петрушка, словно баба на самовар, весь яркий, как и твой мир!

- Что ты имеешь в виду?

- А то! Одеваешься во все цвета радуги, словно девка на выданье, чуть не вылизываешься! Мне стыдно за тебя пред знакомыми и паствой!

- Ты меня стыдишься?

- Ой, прости, прости, ради Бога! Я не то хотела сказать!

- Нет, мама, ты, наконец, сказала то, что хотела. Я твой сын, ты католичка и почти святая женщина, я тебя люблю и боготворю, а ты стыдишься меня, меня, своего сына! Моих оранжевых брюк и розовых футболок? Это всё, что ты во мне замечаешь, всё, что для тебя важно и значимо? А как же Бог, а как же "возлюби ближнего своего"?! Одевайся я "как все", ты вдруг бы начала относиться ко мне по-другому, была бы более счастлива, не ожидала бы косых взглядов ограниченных и тёмных прихожан?! Любила меня больше? Мама! Ты вообще любишь меня, своего сына, которого родила и воспитала, человека, не игрушку, не кота и не собаку? Живого человека? Я ведь просто человек, из плоти и крови, с душой и переживаниями! Своими, не твоими, не чьими-либо ещё! Ты это знаешь, представляешь это?!

- Замолчи! Не хочу слушать! Мне надоели твои припадки и вольные рассуждения! Не мешай сюда Бога и Святое Писание, там всё сказано буквально, и твоя интерпретация и домыслы никому неинтересны, засунь себе их знаешь куда! Я твоя мать, ты живёшь в моём доме, заруби себе это на носу, - в моём! Ешь из моих рук, учишься за мой счёт, одеваешься на мои деньги, так что будь добр жить по моим правилам и требованиям! Отныне вещи у тебя будут такие, какие понравятся мне, говорить будешь то, что мне интересно, и дружить будешь с теми, с кем я скажу! Преимущественно с ребятами из числа прихожан, конкретнее с девушками, а если ещё конкретнее, то с дочерью Фиры Марковны Кох, Лизой! Ты понял, на что я сейчас прозрачно намекнула?! По-моему, прозрачнее некуда! Понял?! Отвечай!

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Студенты

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>