Горячая гей библиотека

На лезвии безумия

Часть 5

На кухне я завариваю крепкий чай. Он молча сидит на стуле и дрожит. Видимо, замёрз. Я растираю его полотенцем и одеваю на него свою футболку.

- Не хочу такой чай, - говорит он, и я вспоминаю, что парень любит чай по-казахски, но у меня в доме нет ничего молочного.

- Нурик, малыш, я знаю, что тебе нравится с молоком, я завтра же куплю его, но сейчас уже поздно, магазин закрыт.

- И чашка эта не моя. Где моё кесе? - говорит он на казахском, и я снова вспоминаю, что он всегда пил чай из одной и той же пиалы с замысловатым орнаментом.

- Хорошо, я завтра схожу к тебе домой и принесу твоё кесе, а сейчас ты попьёшь чай из этого бокала, договорились?

- Договорились, - повторяет он, в точности копируя мою интонацию, словно передразнивает меня, и я с ужасом понимаю, что это тоже один из симптомов его заболевания.

Он выпивает две чашки чая, съедает несколько бутербродов с колбасой и говорит, что хочет спать. Я укладываю его на кровать и сам ложусь рядом.

- Сейчас будут укол делать! Не хочу! - вдруг кричит он и, вскочив, начинает метаться по комнате.

Я хватаю его за руку, но он вырывается, и я вдруг понимаю, что парень гораздо сильнее меня и что если так и дальше пойдёт, то наступит день, когда я просто не справлюсь с ним... Наконец мне всё же удаётся поймать его и буквально насильно уложить в постель. Нурлан тяжело дышит, его сердце бьётся так быстро и громко, что я слышу это на расстоянии, а в его глазах застыло выражение ужаса, от которого у меня самого по всему телу пробегают мурашки. Я беру его руку в свою, а другой глажу по голове и успокаиваю, как могу.

Он долго ворочается в кровати и нечаянно бьёт меня ногой в живот. Мне хочется изругаться матом, но я сдерживаюсь и говорю себе, что теперь мне придётся привыкать ко всему этому и ещё ко многим вещам. Это будет нелегко, но разве у меня есть другой выход?

- Я не могу спать, тут темно... мне страшно...

- Не бойся, Нурик, я же с тобой.

- А мама всегда целовала меня в щёку перед сном и говорила "Спокойной ночи"

От этих слов я вздрагиваю. Целовать его, пусть даже и не в губы... Нет, это выше моих сил! Достаточно того, что мы и так лежим почти голые на одной кровати. Я ничего не отвечаю ему и отворачиваюсь к стенке. Он слово в слово повторяет то, что сказал несколько секунд назад. "Похоже, без этого он не уснёт", - думаю я и, повернувшись, тыкаюсь губами в его чуть щетинистую щёку.

- Кайырлы тун! (Спокойной ночи!)

4.

Последующие два месяца моя жизнь больше напоминала агонию: всё было так плохо, что казалось - ещё немного, и я сам сойду с ума. И было от чего. Во-первых, я остался без работы. Мне пришлось уволиться, потому что состояние Нурика ухудшилось и уже не позволяло оставлять его дома одного: он то бегал по всей квартире в страшном возбуждении, разбрасывал все вещи и кричал что-то непонятное, то открывал газ и с нездоровой улыбкой слушал шипение конфорки, то лил воду прямо на пол, а однажды чуть не вышел в окно с пятого этажа. К тому же у него участились галлюцинации, он постоянно разговаривал с несуществующим собеседником и часто махал руками, словно отгонял от себя кого-то. Потом возбуждение неизменно сменялось спадом: без сил он ложился на кровать, поджимал под себя колени и, уставившись в одну точку, мог провести так целый день, не реагируя на внешние раздражители и отказываясь от еды.

Оставив работу на заводе, я надеялся на то, что хоть иногда смогу подрабатывать частым извозом, но внезапно пришла ещё одна беда - уже на следующее утро, проснувшись, я не обнаружил свою машину там, где оставил её вечером. Полицейские, естественно, приняли заявление об угоне, но, как и следовало ожидать, никого не нашли.

Оставшись без работы и без авто, я впал в страшное отчаяние, потому что накопленные деньги тратились очень быстро, и я с ужасом понял, что скоро мне нечем будет платить за квартиру и не на что покупать еду. А я ведь не один. У меня на руках больной парень, за которого я несу полную ответственность. Его надо кормить, поить и ухаживать за ним. И самое страшное - его нельзя оставлять одного больше, чем на полчаса, да и то даже за тридцать минут моего отсутствия он такое может натворить!

Само собой, я уже не мог позволить себе снимать квартиру, как прежде, да и не к чему это было, так что я переехал к Нурику, что существенно снизило расходы на жильё, но деньги всё равно таяли, как снег по весне. В отчаянии я позвонил маме в Костанай, надеясь получить от неё не только моральную поддержку. Но стоило мне начать рассказывать ей о том, что происходит, как она страшно разозлилась, а узнав, что я живу на квартире у психически больного парня, из-за которого мне пришлось бросить работу, в гневе выкрикнула, что у неё больше нет сына, и швырнула трубку. Я остался совсем один. Один наедине со всеми свалившимися на мои плечи проблемами. Один с больным, практически невменяемым парнем, бросить которого я уже не мог, и не только потому, что обещал ему самому и его матери быть с ним до конца...

В тот день, придя из магазина, я накормил Нурика, сел за комп и в который раз принялся читать про его болезнь, хотя от всех этих статей у меня уже голова шла кругом. Вдруг на одном из сайтов я увидел одну интересную ссылку. Там шла речь о каком-то инновационном методе лечения психических заболеваний, разработанном российскими учёными в Новосибирске. Что-то связанное с белками, участвующими в передаче нервного импульса в головном мозге. Вот бы поехать туда и попробовать! Но ведь это, наверное, очень дорого! Тем не менее, я всё же записал номер и на следующее утро уже разговаривал с каким-то профессором.

- Так лечение бесплатное? - почти закричал я, не веря своим ушам.

- Не кричите так, успокойтесь... Да, это бесплатно, только это не лечение в прямом смысле слова... Мы набираем добровольцев для участия в эксперименте. Никаких гарантий мы не даём, и после курса лечения нашим препаратом возможно как улучшение, так и ухудшения состояния больного.

Я уже не слушал профессора, который что-то долго говорил о возможных побочных эффектах. Главное, что это бесплатно, а значит, мы можем поехать туда и попробовать! Парню так плохо, что терять уже всё равно нечего. Или мы поедем туда и у нас появится шанс, или... Я с ужасом подумал о том, что наступит день, когда у меня не будет денег даже на хлеб, и тогда я просто буду вынужден идти на работу, а Нурику придётся вернуться в дурдом. Нет, не бывать этому!

- Да, хорошо, я записал, - ответил я, когда доктор продиктовал мне адрес и назвал дату и время первого консультативного приёма, положил трубку и повернулся к парню, сидевшему на кровати со своим неизменным кесе в руках.

- Нурик, братишка, кажется, у нас появился шанс... Мы с тобой поедем в Россию, и там тебе должны помочь.

- В Россию... - эхом отозвался он. - А зачем? Я и так здоров, у меня ничего не болит. Это всё голоса... они отбирают у меня силы и не дают мне ничего делать... Они показывают мне эти картинки и всё время пугают меня. Скажи им, чтобы они перестали.

Я только тяжело вздохнул и, сев рядом с ним, обнял его за плечи и прижал к себе.

- Нурик, ты болен, сильно болен, но сам не понимаешь этого. Ты не переживай, скоро всё изменится. Там, в Новосибирске, очень хорошие врачи, они изобрели какой-то новый метод. Тебе обязательно станет лучше, поверь мне.

Он ничего не ответил, а я встал и снова сел за комп, чтобы посмотреть расписание поездов и стоимость проезда. Потом открыл коробку, где хранил наличность, и, посчитав купюры, с ужасом обнаружил, что у нас хватает только на билет до Астаны и то в один конец. Что же делать? Неужели из-за денег мы упустим этот единственный шанс? Неужели я позволю Нурику сгнить в больнице и остаться в таком состоянии на всю жизнь? Конечно, можно попросить в долг. Родители уж точно ничего больше не дадут после того моего звонка, им даже звонить бесполезно, а друзей у меня практически нет. Правда, можно занять немного у парней с завода, у них вроде как недавно зарплата была. Можно ещё у Данияра спросить, он вроде как говорил, что отец у него далеко не бедный. На худой конец, я могу продать свой смартфон, правда, боюсь, за него много не дадут...

Перекусив и выпив кофе, я начал действовать. Вначале позвонил одному бывшему коллеге, потом другому, а третьему написал смс, но никто из них не захотел помогать мне. Все, как один, сказали, что им самим нужны деньги и что они с трудом перебиваются от зарплаты до зарплаты. Звоня Данияру, я уже ни на что не надеялся и был в таком отчаянии, что почти плакал. Как ни странно, он ответил, что может дать немного денег, и уже через час мы встретились недалеко от его дома. Того, что он дал, всё равно не хватало, так что я вернулся домой и, отыскав коробку и документы от телефона, отправился на рынок. За аппарат предложили чуть ли не половину стоимости, и в другой ситуации я бы ни за что не согласился продавать его за двадцать тысяч тенге, но сейчас у меня не было другого выхода.

страницы [1] . . . [3] [4] [5] [6] [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Азия и Кавказ

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>