Горячая гей библиотека

Убийство в Чёрном лебеде (глава 1)

Часть 5

Похороны всегда слишком печальны, даже если ты покойного не знал вовсе. Начинают приходить тягостные воспоминания о былых утратах и нелёгкое напоминание о финале любой жизни.

Мы стояли возле небольшого аббатства, от которого остался великолепный средневековый храм, чудом избежавший разрушения в годы Реформации. Там, в небольшой капелле, и находились родовые захоронения Кройдонов.

Несмотря на то, что заупокойную службу совершили ещё в Лондоне, в одном из главных храмов, сюда приехало достаточно много народу, около пятидесяти, так что мы, одетые с иголочки во всё чёрное, не выглядели уж больно одиноко.

К нам подошёл капитан. Втроём мы поджидали печальную процессию. Заодно капитан Фицджеральд объяснял нам, кто есть кто. За скромным сельским катафалком шли двое - новый маркиз и седовласый джентльмен с усами и не только властным, но и хищным взором. Этим человеком и оказался Малчет. Затем шли два сына подполковника и сын леди Тойкрофт, которая оказалась сестрой подполковника и кузиной покойному.

Небольшая группа политиков и чиновников отличалась собранными лицами, на которых, кажется, была отражена боль и забота об империи. Потом следовала пара карет, в которых ехали дамы. Джентльмены, подождав, пока дамы выйдут из экипажей, прошли в храм, где местный викарий совершил небольшую молитву, а затем все собравшиеся прошли в капеллу, где гроб опустили в склеп.

В поместье Ньюбридж-парк прошёл небольшой поминальный приём. Собравшиеся переходили из гостиной в салон и обратно, обмениваясь не столько воспоминаниями о покойном, сколько о текущей политике, рассуждали о шансах тори удержать правительство. Мы с Холмсом старались держаться в тени, хотя, ей Богу, я так и не понял, выяснил он для себя что-то или нет.

Я же старался разглядывать картины. Кто те дамы, что были представлены на полотнах, я не знал, мог лишь предположить по моде. Особенно мне приглянулась утончённая красавица из эпохи Регентства, в бледно-голубом муслиновом платье, с ослепительной диадемой в волосах. Я уже мог приметить первого маркиза, который на портретах разных эпох умудрялся выглядеть практически одинаково. Был тут и портрет молодого повесы в прекрасном охотничьем костюме. Я догадался, что это второй маркиз. Разглядывая семейные портреты, я пытался найти общие черты и, как мне кажется, обнаруживал их, чем поделился с Холмсом после поминального обеда.

Потом нас пригласили в столовую, где за внушительным столом мы смогли подкрепиться. Без преувеличения, многие - искоса, под столом - поглядывали на часы, вероятно, чтобы не опоздать на поезд до Лондона.

- Как думаете, маркиз тоже собирается в Лондон? - спросил я у капитана, когда после обеда гости опять вяло бродили меж салоном и гостиной.

- Что вы! Маркиза очень страдает, да и потом, впереди три месяца глубокого траура, а тут, вдали от соблазнов, легче и проще. Ну и Фредди, конечно, тоже будет тут.

За этим разговором я не сильно обратил внимание на то, что мы стоим в небольшой комнате, стены которой выдержаны в индийском стиле, да и сама она была заставлена всякими предметами из этой части света.

- Хорошие фотографии, - заметил Холмс, разглядывая снимки Индии.

- Это подполковник, - скромно заметил капитан Фицджеральд.

- Он увлекается фотографией? - удивился я.

- Ещё бы, просо фанат. Он и меня приохотил... Эти снимки мы сделали в восемьдесят пятом, когда подполковник решил навестить брата. Между прочим, тут есть парочка моих.

- Правда? - удивился я.

- Да. Это... - уж было хотел сказать капитан, но Холмс его перебил:

- Позвольте, я угадаю!

Капитан несколько снисходительно кивнул, и Холмс медленно стал обходить ряд изображений.

- Мне кажется, - наконец изрёк он, - что это вот тот пейзаж и... пожалуй, этот невероятный снимок принадлежат вам?

- Вы угадали! - капитан был в восторге.

Я взглянул на пейзаж, но так и не понял, что в нём такого, а вот второй снимок... На нём был покойный маркиз-генерал-губернатор в охотничьем костюме, а рядом бенгальский тигр, но не убитый, а стоящий во всей своей красе и склоняющий голову пред наместником её величества; снимок и в самом деле был превосходный.

Произнеся ещё раз слова соболезнования вдове и новому маркизу, мы с Холмсом отправились на постоялый двор.

- Ватсон, вам придётся одному возвращаться в Лондон, я намерен утром отправиться в Манчестер, этот вопрос нужно выяснить как можно более досконально.

- Если вы не против, я поеду с вами, - в конце концов, я оповестил всех, что меня не будет дня три, так что это небольшой вояж большого урона не причинит мне.

Посидев не очень долго, я предпочёл лечь пораньше, так как изрядно устал, да и потом, столь тяжёлые мероприятия выбивают меня из колеи. Потому, когда я проснулся ночью, очень удивился, не обнаружив Холмса. Неужели он что-то затеял без меня, подумалось мне, и я взглянул на часы: было без десяти минут полночь.

Надев халат, я вышел в пустынный коридор - "Старое подворье" уже тихо спало, и я пошёл по длинному тёмному коридору, так до конца и не понимая, куда и зачем я иду, - наверное, я ещё толком не проснулся.

Оказавшись на противоположной стороне, я услышал странный звук, будто кто-то или стонет или плачет. Уже прислушиваясь, я пошёл по коридору дальше, звуки становились всё отчетливее, пока я не понял, что они идут из-за двери одной из комнат. Слегка прильнув к ней, я понял, что, во-первых, там что-то происходит, во-вторых, она не заперта.

Стараясь не шуметь, я осторожно потянул дверь на себя, проём света увеличился, в коридоре стоял настоящий полумрак, так что меня заметить было сложно, а в комнате, на кровати были двое. Капитан Фицджеральд, совершенно нагой, лежал на спине, а на нём восседал мужчина, тоже совершенно нагой; я сначала не мог понять, кто он, хотя нечто знакомое мне сразу бросилось в глаза.

Не веря своим глазам, я смотрел на Холмса, который медленно то приподнимался, то опускался, и его спина выгибалась, а меж его ягодиц виднелась мошонка капитана... Я не мог более смотреть на это; осторожно прикрыв дверь, стараясь не шуметь, я посеменил к себе в комнату, просто ошарашенный этим открытием, хотя... Таким ли уж большим открытием это было?!

Мне всегда казалась странной эта одержимость работой, эта самоотрешённость и, по правде, достаточно смехотворные утверждения, что любовь противоречит чистой логике. Теперь-то я понял почему. Оставался лишь один вопрос - что мне делать?

В Манчестер мы отправились на рассвете. Поезд мерно стучал колесами по едва просыпающейся Британии, день обещал быть солнечным. Я особо не представлял, с чего начать разговор с Холмсом, потому пошёл самым простым путём.

- Итак, Холмс, помогло ли вам это маленькое путешествие на похороны?

- Без всякого сомнения, - ответил мой друг, раскуривая трубку.

- То есть, вы знаете, кто убийца? - я искренне удивился.

- Ещё нет, но... я знаю имена тех, кто так или иначе в деле поучаствовал.

- Вы постоянно напускаете туман, - недовольно возразил я, жаждая услышать конкретные имена.

- Увы, дорогой друг, надо ещё выяснить кое-какие детали. Печально, но многие просто нетерпеливы. Именно в тех вопросах, где требуется деликатность и отсутствие спешки, они начинают пороть горячку, идя на поводу у эмоций, а не разума, и могут скорее нанести вред. Поверьте, я не о вас, просто люди слишком легко наклеивают ярлыки, а те, в свою очередь, слишком хорошо приклеиваются, потому надо быть деликатнее, ведь жизнь после расследования продолжится, и добропорядочные граждане вовсе не обязательно приведут своё отношение к "запятнанным" в норму... Кстати, как вам индийские фотографии маркиза Кройдона?

- Я не очень в этом разбираюсь. Вы знаете, искусство для меня уж больно простое: нравится или нет. Но вот что меня впечатлило, так это изображение вице-короля с тигром. Признаюсь, проведя в Индии несколько лет, даже вооружённым, я бы так близко к зверю не подошёл.

- Ватсон! Неужели вы не догадались, что это искусный монтаж?

- Монтаж? - я немного растерялся.

- Конечно. Сначала был сделан снимок вице-короля, потом снимок тигра. Затем снимки совместили и недурственно отретушировали. А в итоге такое чудо.

- Боже! Так, значит, подполковник Малчет мог сделать такой же монтаж, но с Фредди Лавборо?!

- Сомневаюсь, - спокойно ответил Холмс.

- Но, вы же...

- ? - и тут до меня смутно стало доходить. - У-ум! Этот же снимок сделал капитан Фицджеральд!

- Да, и это тоже.

- Тоже?

- Видите ли, доктор. Джеральд Малчет - фотограф совершенно банальный, без всякого вкуса к прекрасному, а кроме того, весьма посредственный технически. Даже если бы захотел, он просто не смог бы выполнить эту работу качественно. А я, если честно, сомневаюсь, что он сознательно, ещё семь лет назад, задумав данное преступление, создал себе славу совершенно посредственным фотохудожником.

- Так, значит, это Фицджеральд?!

- Может быть, а может, и нет.

- Как же мы это узнаем?

- Очень просто - мы навестим дом подполковника и выясним, что к чему.

- Не наивно ли это - полагать, что Малчет, будь он причастен, позволит нам провести осмотр своего дома?

- Вы правы. Именно поэтому мы навестим его негласно, ночью.

- Холмс! - взмолился я, вспоминая наши приключения после такого же посещения дома Милвертона.

- Патрик Фицджеральд поведал мне, что подполковник с семьёй задержатся в Ньюбридж-парке ещё на пять дней. Так что в этот раз дом будет пуст.

Я лишь тяжело вздохнул.

страницы [1] . . . [3] [4] [5] [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Прошлые века, Молодые парни, Мужики и молодые

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>