BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Лёшкины университеты (глава 18)Часть 7 Выйдя на улицу, "Татарин" посмотрел на небо и поёжился. Погода опять портилась. От яркого
утреннего солнца не осталось и следа. Небо затянуло низкой серой облачностью. Поднялся
ветер, и с косматых свинцовых тяжёлых туч стали срываться первые снежинки, которые, кружа в
воздухе в невероятных кульбитах, подхватывались порывом ветра и уносились куда-то дальше.
"Татарин" одёрнул фуфайку, поднял воротник и пошёл искать "Сиплого". Расспросив по дороге
пацанов, где тот может находиться, он в итоге нашёл того в столярных мастерских. "Сиплый"
сидел вместе с пацанами на перевёрнутых деревянных ящиках, спрятавшись за грудой уже
готовых изделий, и резался с теми в карты. В отличие от жестяного цеха, в столярных
мастерских было тепло и вкусно пахло свежим деревом и клеем. - Привет, "братва"! -
поприветствовал "Татарин" собравшихся. Пацаны поднялись и пожали друг другу руки. -
По делу говоришь? - посмотрел на него "Сиплый". - А чё по делу-то? - улыбнулся тот. -
Так уже попиздеть нельзя зайти? Ты же сам хотел со мной встретиться? - Та зайти-то
можно, конечно, только ты что-то не так часто и заходишь, - парировал "Сиплый". Пацаны
положили на центральный покрытый газетой ящик стиры и, поднявшись, сказали, что пошли
курить. - Мастаки не напрягают? - спросил "Татарин" после того, как те ушли, кивая на
брошенную колоду карт. - По-разному, - уклончиво ответил "Сиплый", - а что? - Да
просто меня в жестянке "Баюн" подловил, пузырь, сука, выклянчил и сигарет забрал больше
половины пачки. - Ну, "Баюн", знатный халявщик, - засмеялся "Сиплый". - Угу. Прикинь,
"Мюллером" пугал, гггггг. "Татарин" сказал и осёкся. Он подумал, что "Сиплый" засмеётся
ещё громче, но у того, наоборот, улыбка исчезла с лица, и он стал подчёркнуто строгим. -
"Мюллер" это не есть хорошо. Так чего ты пришёл? Я же знаю, что не попиздеть, - сказал он.
"Татарин", уловив эту перемену интонаций, тоже перестал улыбаться и ответил: - Ну,
какой бы он ни был "Мюллер", а мне и с ним тоже приходится решать вопросы за вас всех,
чтобы не прессовал особо. А пришёл я по поводу своего последнего предложения. Надо
пацанов как-то уже подогреть. А то у нас, смотрю, хуйня какая-то тут происходит. И мы из-за
неё хуй забили про братву думать. - Какая хуйня? - "Сиплый" вопросительно посмотрел на
"Татарина". - Ну весь этот гемор с "Муслимом", "Туристом", какие-то движения мутные.
- А что "Турист"? - Та вот и я хуй его знает, что он?! - пожал "Татарин" плечами. -
Совсем чувак ебанулся на паранойе своей. Может, ему рулить хочется, так пусть озвучит.
Подумаем. Мне, например, этот геморрой в хуй не упирается, между вами и воспетами петлять.
Говоря последнее, "Татарин", конечно же, лукавил, и "Сиплый" это понимал, однако не стал
его прерывать, а выслушав до конца, только и сказал: - Да расслабься ты, "Татарин". Сам
вон уже начинаешь нагнетать. - Да ну, чего нагнетать-то? Перестань. Ты посмотри, чо за
хуйня происходит. "Храп" сначала стучал. "Туриста" же типок был. Он за него впрягался,
пиздец. "Муслим" опять же. Сейчас вон у меня информация есть, что "Турист" пацанов
сколачивает. Я так думаю, следующий будет "Михей", а потом начнёт пытаться и ко мне
подбираться. - Ахахаха! - рассмеялся "Сиплый". - Ебать, "Татарин", тебе только книжки
писать. Блять, не "Турист", а профессор Мариарти какой-то. Ахахаха! "Татарину" был
неприятен этот смех "Сиплого", но он старался не обращать на него никакого внимания. -
Вот ты зря смеёшься, - заметил он спокойно, - пройдёт время - увидишь. "Турист" по-любому
гонит на меня за спиной. Я знаю это. - Откуда? - Просто знаю. - Да ну, "Татарин".
Перестань, - спокойно сказал тот, - "Храп", конечно, хуй знает. Я его плохо знал. Говорили,
что беспределил не по делу. Так его "Муслим" за это с твоей подачи и проткнул. Кстати, тот
"Муслим", которого ты потом и протянул на отряд. Так что я даже не знаю, какими тут краями
"Турист". - "Муслим" - мой косяк, да, - согласился "Татарин", будучи уже мысленно готовым
к тому, что такой упрёк рано или поздно всё равно прозвучит в разговоре с пацанами, - но я
его готов был решить. Я случайно узнал, что тот слил "Туриста" с "Михеем" "Мюллеру", и уже
думал, как предъявить это ему лучше. Так его до этого и без меня пацаны какие-то
"опустили" за то, что он, сука, стучит красным. Может, он их тоже когда-то вломил мусорам,
хуй его знает, того "Муслима". - Это серьёзная предъява, - посуровел "Сиплый", - ты же
знаешь, "Татарин". Я тебе ещё тогда об этом сказал, когда ты ко мне в первый раз с этой
темой пришёл. - Да знаю, знаю, - махнул тот рукой, - вот и стал бы я пиздеть об этом,
если бы не был уверен в том, что говорю. Я за свои слова всегда отвечаю. Ты же знаешь.
- Ну так а от меня чего надо? - поинтересовался "Сиплый". - Да ничего, - усмехнулся
"Татарин", - говорю ж распетлять надо наши все движняки и начинать греть братву. Вопросы
наши решать по месту. А то хуйня какая-то происходит. Все шушукаются за спинами, как
дворцовые перевороты, блять. Мусорам вон только в радость наши срачи. - И что ты
предлагаешь? - Давай собираться чаще. Сесть, забухать хорошо. Если есть предъявы -
обсудить. Если кто-то хочет меня контролировать - говно вопрос, я уступлю. Мы же в конце
концов сообща рулим, а не каждый под себя гребёт. - А я-то конкретно что должен
сделать? - Ну перетри с "Туристом". Пусть попустится немного. Надо, чтобы мы с ним
открыто пообщались и закрыли все вопросы. "Сиплый" усмехнулся. - Это, блять, я ООН
между вами, типа? - Ну что-то типа того, - согласился "Татарин", - я же не могу открыто
к нему подойти. Нет, я могу, конечно. Но не хуя хорошего из этого стопудово не выйдет.
Еблеты только расхуярим друг-другу. Пацаны помолчали. "Сиплый" достал сигарету и,
закурив, первый нарушил тишину. - Ладно, "Татарин". Хуй с тобой. Поговорю я с
"Туристом". Так-то ты, конечно, дело говоришь, братву греть пора. Не хуй пацанам страдать
из-за наших тёрок. Давай думай, как и где стрелку замутить. А я с "Туристом" постараюсь
перетереть. Может, реально из этого что-то годное и получится. Они распрощались на
редкость душевно, и "Татарин", довольный, пошёл по своим делам дальше. Не успел он ещё
отойти от промки, как случайно столкнулся с "Ерёмой". Тот спешил в сторону мастерских. -
Здарово, "Татарин", - обрадовался тот встрече, - а я тебя чё-то после завтрака как потерял
из виду, так и найти больше не мог. Думаю, куда ты делся? - Да пиздец, проблем, -
посетовал "Татарин", - вот бегаю решаю. А ты откуда идёшь? - Да, старики звонили. Вот
меня на вахту и дёргали. - Случилось что-то? - Не. Мама попиздеть захотела. -
Соскучились? Артём улыбнулся. - Угу, наверное. - Так может, пора свиданку с
любимым сыном подмутить? Братишку привезти? - "Татарин" подмигнул Артёму, а тот только
пожал плечом. - Я хуй его знает! - сказал он. - Так-то я, конечно, не против, но блять
так часто. Дадут ли? - Дадут! - заверил "Татарин". - Всё будет ахенчик. Я устрою. -
Ну не знаю, - повторил Артём, - я всегда готов похомячить домашненького. О, "Татарин", -
внезапно переключился он, - а ты знаешь, "Туриста" вроде как к "Мюллеру" потянули? - Та
ну?! - сделал тот удивлённое лицо. - Ага. Я с вахты возвращался, его двое воспетов
вели. - Интересно. Интересно, - проговорил "Татарин", - если такая шняга, то, думаю,
скоро какая-то хуйня обязательно вылезет. К "Мюллеру" так просто один хуй не таскают. -
Не знаю, "Татарин". Не знаю. Говорю, как есть, - сказал Артём и, посмотрев в сторону
мастерских, добавил, - слушай Андрей, я побегу, а то меня "мастак" на полчаса отпустил
всего. У нас там воспетов полный цех с какого-то хуя. Чтобы потом у отряда проблем из-за
меня не было. - Ну беги, беги, - усмехнулся "Татарин", - коллектив, это святое, ггггг.
На обеде сдыбаемся. И Артём убежал, а "Татарин" пошёл дальше. А уже во время обеда
произошло то, что впоследствии мало кто мог объяснить. Сначала, перед самым приёмом пищи,
когда пацанов привели в здание столовой и рассадили за столы, в помещение в сопровождении
нескольких воспетов зашёл "Турист". Те провели его к столам, за которыми сидел его
отряд, и когда "Турист" сел на своё место, отошли обратно, встав в дверях еле слышно
переговариваясь. Пацаны обедали, косясь на присутствующих, перешёптываясь и пытаясь
понять, что происходит. "Михей" же всё это время старался хотя бы на секунду встретиться со
своим другим взглядом, чтобы тот как-нибудь сумел намекнуть ему, как у него дела. Но
бесполезно. "Турист" сидел к "Михею" спиной и даже не оборачивался. Тогда "Михей" решил
закончить с обедом побыстрее и подождать "Туриста" на крыльце столовой, чтобы разузнать у
него, что с ним произошло и зачем того таскали к "Мюллеру". Доев, он поднялся, хотя это
было строго настрого запрещено до соответствующей команды воспета, оставил свою грязную
тарелку на столе и пошёл к выходу. Посуду, конечно, он не убрал за собой, потому что никто
из блатных этого не делал - для этого существовали шныри. Воспеты какое-то время пытались
с этим бороться, но потом смирились и давно уже не обращали на это никакого внимания,
стараясь не обострять ситуацию без необходимости. Разве только что в крайнем случае,
когда "блатного" хотели поставить на место, или просто шло закручивание гаек, тогда они
могли при всех заставить какого-нибудь авторитетного пацана унести свою посуду на мойку,
и, разумеется, после отказа сделать это, тащили последнего в ДИЗО или на подвал. В этот раз,
судя по всему, такой необходимости не было. Поэтому "Михей" спокойно прошёл к двери, где
был остановлен теми, кто привёл сюда "Туриста". Они быстро что-то в полголоса сказали
"Михею", после чего взяли того под руку и вывели в гардеробную. Находившиеся в зале
пацаны недоумённо переглянулись. Артём тоже вопросительно посмотрел на "Татарина", однако
тот сделал вид, что сам с трудом понимает происходившее. А уже ближе к вечеру по отрядам
разлетелась новость, что "Мюллер" закрыл "Михея" на подвал. Правда, за что и насколько,
никто сказать не мог.
страницы [1] . . . [5] [6] [7] [8]
Этот гей рассказ находится в категориях: Тюрьма, 18-19-летние, Мастурбация
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|