Горячая гей библиотека

Лёшкины университеты (глава 15)

Часть 8 (последняя)

Понимая, что "Мюллер" не слезет с него и рассказывать всё равно придётся, "Татарин" стал брать папки по одной и всматриваясь в фотографии пацанов, которые были приклеены на твёрдых картонных обложках, откладывать их в сторону. Где-то на десятой папке он наткнулся на Лёшкино дело. "Татарин" какое-то время подержал папку в руках вглядываясь в фото и проходящую через дело полоску и протянул её "Мюллеру".

- Этот.

- Коротков?

- Получается да. Фото его. А что за полоса? - кивнул "Татарин" на папку.

- Повышенное внимание. А ты говоришь овца, - "Мюллер" взял Лёшкино дело в руки и положил его на свой стол. Остальные папки он вернул обратно в шкаф и закрыл тот на ключ. Вернувшись на своё место, он сел в кресло, отложил папку в сторону и внимательно посмотрел на "Татарина".

- Начинаются серьёзные дела, и ты не должен меня подвести, - внезапно сказал он. Сказано это было как-то по- особенному чётко и тяжело. "Татарин" почувствовал, как по его спине слегка покалывая, медленной волной прокатились мурашки. Уточнять, что именно "Мюллер" имеет в виду, он разумеется не стал, а просто сидел и молчал ждал, что тот скажет ещё. "Мюллер" помолчал какое-то время, смотря куда-то мимо "Татарина" погрузившись в свои мысли, а затем простучал по столу пальцами, словно обдумывая что-то, и сказал:

- Беспредела подкинь. Но, без фанатизма. Актив пока не трогай. Пусть они шуршат, но место им обозначь. На общак увеличь сборы, если кто-то будет залупаться, скажешь мне, будем решать. От меня что-то надо?

"Татарин" задумался. Что можно было просить у "Мюллера" сейчас? Решить проблему с "Туристом"? Ну так проблемы пока, как таковой не было. "Турист" даже не путался под ногами, а просто игнорил "Татарина". "Муслим"? Наказать или проучить? Так "Татарин" уже решил для себя, кто этим займётся. Не придумав ничего особенного, он пожал плечами и неожиданно сам для себя попросил:

- Там это... "Пряник" ваш по семье тоскует. Может свиданку ему замутите?

- Какой пряник?

- "Ерёма", которого вы мне пристегнули.

- А... Еремеев. А чего он сам ко мне не обратится?

- К вам обратишься, - усмехнулся уголком рта "Татарин", - он достал уже просто меня по ушам ездить. Ну и там если свиданку ему замутите, чтобы на входе особо не шмонали.

- А ещё что тебе? - улыбнулся "Мюллер". - Ты "Татарин" наглей, но меру знай.

- А чего наглей то? Ну пронесёт он сигарет, может бухла какого-то пару бутылок. Прям преступление такое великое. Итак тут этого добра крутиться до хуя, - произнёс "Татарин" и осёкся.

"Мюллер" вопросительно посмотрел на него, а "Татарин" поняв, что сморозил что-то не то, покраснел.

- Ну давай давай, наваливай дальше, раз уж начал. - стал его подначивать "Мюллер".

- Да я не то имел в виду. Я имел в виду, что в принципе если захотеть, то достать можно. Но опять же не всё, да и не сейчас. Вон какую духоту по зоне кинули, пацаны задыхаются в край. Не свиданок, ни курить, ни побухать.

- Ну а ты как думал? Это вам не пионерский лагерь. Насчёт сигарет подумаю. Какие брать? Попроще?

- С хуя ли попроще?! Берите если что мальборо.

- Мальборо? Пацанам? - удивился "Мюллер". - Широко живёшь, "Татарин". На долго ли тебя так хватит.

- Пацанам? - улыбнулся тот. - На хуй надо было. Себе конечно же. Остальные не заработали пока.

- Ох, смотри "Татарин", аккуратнее, - покачал "Мюллер" головой. – Ладно, иди. Будут тебе сигареты и свиданка.

"Татарин" поднялся поблагодарил "Мюллера" и вышел из кабинета.

"Чуня", отмыв подоконник, возился уже около шкафов в предбаннике, протирая на них пыль и обтирая горшки с цветами мокрой тряпкой. "Татарин" бросил на него взгляд и спокойно пошёл дальше к выходу. "Чуня" ещё какое-то время смотрел ему вслед, а затем принялся дальше тереть цветочный горшок стоявший на полке.

После ухода "Татарина" "Мюллер" открыл Лёшкину папку и полистал страницы. Глядя в неё и не находя ничего особенного, он внезапно поймал себя на мысли, что ему что-то не даёт покоя. И вдруг он вспомнил! Полистав календарь на столе, он в ворохе исчёрканных простым карандашом страниц нашёл подчёркнутую несколько раз фамилию Коротков и, встав, подошёл к сейфу. Открыв сейф он достал объяснительную "Гвоздя" повертел её в руке, вернулся к столу, где напротив фамилии Коротков еле надавливая карандашом написал слово "Казначей", после чего снял трубку с телефонного аппарата и набрал вахту. Спросив, чем заняты сейчас отряды, он попросил после окончания занятий привести Лёшку к нему на беседу, а затем, отправив Лёшкино дело и объяснительную "Гвоздя" в тумбочку стола, встал и вышел из кабинета. В предбаннике, наткнувшись на "Чуню" он велел тому:

- Протрёшь у меня пыль с полок и выбросишь мусор из корзины, я скоро вернусь.

"Чуня" изобразив на лице полную готовность и подчинение, кивнул головой и зашёл в кабинет "Мюллера", замерев на некоторое время в дверях. Пацаны не любили и боялись этого кабинета. Идя сюда никто не знал наверняка, с чем ты выйдешь обратно. Всё на них наводило страх: и массивный стол "Мюллера" и металлические шкафы, о которых рассказывали, что в своё время "Мюллер" буквально швырял в них с воспетами неугодных пацанов головами. А висящие на стенах картины и портреты Достоевского с Дзержинским просто вселяли в пацанов животный ужас. С ними были связанны отдельные истории. Бывалые пацаны рассказывали, что если "Мюллер" или кто-то из находящихся в кабинете воспетов просил поправить эти картины или портреты, то это было нужно лишь для того, чтобы пацан поднял руки. После чего следовал ужасный по своей силе и боли удар носком с набитым в него песком по почкам, от чего многие пацаны теряли сознание прямо у стены. Ещё некоторые пацаны рассказывали, как их били по голове толстыми томами комментированных кодексов. Это называлось у воспетов: "усваивать криминальный кодекс". Одним словом не хороший был кабинет. Аккуратно ступая по поскрипывающему полу "Чуня" подошёл к столу "Мюллера" и под участившиеся удары сердца, посматривая то и дело на дверь стал изучать сам стол, пытаясь найти на нём хоть что-нибудь интересное. Но тот был пуст. Ни бумажки, ни записки, ничего. Затаив дыхание, "Чуня" попробовал дёрнуть ящик стола, но и он был заперт на ключ. Тогда он подсел к мусорной корзине и заглянул в неё. Порванные бумажки не представляли никакого интереса для него, так как они были или мелко порваны или просто пустые и скомканные в такую себе бумажную снежку. "Чуня" достал из кармана пакет, перевернул в него содержимое корзины и поставил корзину на место. Осмотрев стол ещё раз и не найдя ничего из того чтобы, хоть как-нибудь, могло заинтересовать "Михея", он хотел уже было начать убирать пыль с полки, как вдруг его внимание привлёк раскрытый настольный календарь. Удивил "Чуню" не столько сам календарь, сколько то, что раскрыт тот был на давно прошедшей дате. Посмотрев на страницу, он прочитал подчёркнутую несколько раз "Мюллером" фамилию Коротков и стоявшую тут же пометку "казначей". Каким-то внутренним чувством "Чуня" почувствовал, что это должно быть что-то очень важное, поэтому, проговорив про себя несколько раз увиденную фамилию, он убедился в том, что запомнил её, и принялся за уборку дальше.

После занятий, когда пацаны, выходили из здания школы и строились у крыльца, чтобы идти в сторону общаги, переодеваться и готовиться к ужину, "Татарин" подошёл к "Ерёме" и, улыбнувшись сказал:

- Готовься. Скоро свиданка тебе будет.

- Откуда знаешь? - удивился тот.

- Сон увидел, - засмеялся "Татарин".

- Не, "Татарин", я серьёзно.

- Так и я не шучу, - стал в одну секунду серьёзным "Татарин", - говорю, приснилось. А сны у меня вещие. Так что готовься. Начинаем наши дела делать. Брата предупреди, с ним свяжутся.

Он ещё хотел что-то сказать, но вдруг заметил, как к их отряду подошёл дежурный воспет и что-то быстро сказав Лёшке, взял того за рукав и повёл за собой в сторону административного корпуса. Артём перехватил взгляд "Татарина" и удивлённо спросил:

- Куда это он "малого" потащил?

- Хуй его знает, - пожал "Татарин" плечами. - Не нравится мне что-то это всё.

Однако закончить свою мысль он так и не успел, так как в ту же секунду прозвучала громкая команда отрядам строиться и выдвигаться в сторону общежития.

страницы [1] . . . [6] [7] [8]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Тюрьма, 18-19-летние

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>