Горячая гей библиотека

Лёшкины университеты (глава 12)

Часть 5

Как и было договорено, по просьбе "Сиплого" перед самым "отбоем" в курилке собрались блатные и смотрящие за отрядами.

- Времени у нас мало, - начал тот, не ходя вокруг да около. - "Храп", сука, подосрал нам всем, спалил наш сходняк, поэтому предлагаю решить сейчас относительно "Татарина".

- Не факт, что "Храп" спалил, - попытался было заступиться за своего кореша "Турист", но "Сиплый" оборвал его.

- Хорош, "Турист", волну гнать, подутомил, реально. Надо дела решать, а не просто порожняково истерить. Ясно ведь, как божий день, что "Храп" слил, получил за это свиданку, а когда понял, что лоханулся, свалил. Если бы это был не он, то, думаю, "Храп" сумел бы с "братвой" объясниться, что к чему, чтобы мы его не послушали, так? - присутствующие пацаны одобрительно закивали головами. - А так мало того, что он стуканул, так ещё и побегом своим головняков нам накидал. Сейчас менты совсем озвереют, начнут пизды вламывать через одного, этот свой актив собачий подстёгивать. И чтобы как-то эту ебалу пережить всем вместе, чтобы нас по одному не перекоцали менты, я предлагаю всё-таки поставить "Татарина" на место "Цвана". Он парняга толковый, подмутки там всякие, темы вывозит толковые, опять же братву греет, то есть реально, думаю, сможет рулить, а мы ему, если что, поможем.

- Может, подождать? - робко предложил "Мехей", отчётливо видя, как в темноте побледнело лицо его друга "Туриста".

- А хули ждать-то? - возразил "Сиплый". - Все уже знают, у кого общак, и не факт, что у кого-то не зачешутся руки его пощупать. Опять же, надо греть пацанов, мусоров, разгребать весь тот блудняк, в который нас тут пытаются погрузить. Так что нехуй ждать, я думаю.

- Блять, "Татарин" - это же пиздец, неужели вы не понимаете?! - с отчаянием в голосе сказал "Турист". - Вы же такую проблему вешаете, что мы потом хуй будем знать, как от неё избавиться.

- "Турист", слушай, - обратился к нему "Сиплый", - ну, блять, есть тебе что предъявить - предъяви. Нет? Тогда и базар этот гнилой разводить нехуй. Ты же пацан вроде, не лох, мы давно друг друга знаем, но сейчас эти твои голимые предъявы просто нахуй никому не нужны. Не надо. Если "Татарин" облажается, мы его так же и утопим, как приподняли, делов-то, но сейчас он реально, мне кажется, это всё сможет вывезти. Тем более он хочет этого. Мне, например, оно в хуй не упирается, в том геморе тем более, в который нас мусора загнали. Может, ты хочешь?

"Турист" молчал. Он, конечно, хотел занять место "Цвана", но большинство было не на его стороне, а идти на открытый конфликт со своими корешами он не видел никакого смысла. Тем более что доля справедливости в словах "Сиплого" всё-таки была, и предъявить "Татарину" сейчас ему было нечего. Видя замешательство "Туриста", "Сиплый", подводя итог, поднял руку:

- Значит на том и порешили. Пусть "Татарин" рулит. Завтра отобьём ему маляву на подвал, пусть братан порадуется, а то его менты, думаю, щимить за нас всех будут, ведь у него в отряде всех повязали. И да, этого чувака с общаком надо предупредить и проследить, чтобы не щиманул его никто. В общем, голосуем.

Пацаны подняли руки "за", и даже "Турист", понимая, что в данный момент сделать что-то бессилен, небрежно махнул рукой вверх.

- Вот и чудненько. Пошли по отрядам, сейчас "отбой" будет.

И блатные вышли из курилки.

Утром, после зарядки, баландёр, разносивший кашу, незаметно для дежурного воспета сунул "Татарину" в руку небольшой кусочек тетрадного листа. Когда посуду забрали и двери в камеру захлопнулись, "Татарин" достал полученную "маляву" и, подойдя к окошку, где было светлее всего, развернул её аккуратно, чтобы не повредить, и стал читать. Сердце его учащённо забилось от волнения.

"Привет, "Татарин"! - начиналась она. - Братва желает тебе скорейшего освобождения с трюма и сообщает, что нами было принято решение вверить тебе руль над зоной. Соответствующий прогон по пацанам мы уже пустили. Будь всегда здоровым, бодрым и хладнокровным для решения наших проблем. Не забывай ни про пацанов, ни про порядочных арестантов. Не унывай, будь добр к людям, удачи тебе и фарта во всех начинаниях. С братской теплотой..." - дальше стояли подписи всех авторитетных пацанов, среди которых "Татарин" увидел и подпись "Туриста".

Перечитав "маляву" ещё несколько раз, "Татарин" ощутил нечто похожее на эйфорию. Его буквально трясло от возбуждения и удовольствия. В одну секунду размеры камеры ему показались нереально тесными, и он стал ходить из угла в угол, чтобы хоть как-то унять своё взвинченное состояние. "Вася", видя, что с "Татарином" происходит что-то необычное, испуганно забился к себе на койку, поджал колени и замер, боясь шелохнуться. Но "Татарину" в эту минуту было не до него.

"Получилось... Получилось... Получилось..." - пульсировало в его мозгу.

Мог бы когда-нибудь обыкновенный хулиган Андрей Татаринов подумать, что жизнь его приведёт к такому успеху и откроет перед ним невиданные до сих пор перспективы. "Это ж общак мой! - продолжал думать "Татарин" восторженно. - Бабки, все подогревы... Я могу делать со всеми, что захочу... Похуй менты и разные чуханы... Этой "братве" так называемой вместе с "Мюллером" бошки поскручиваем к хуям. Так всех запрессуем, что будут очковать ебало поднимать без разрешения... Ох, ебать, масть пошла!" Он завалился на койку и, забросив ноги на её спинку, закрыл глаза. Чего ему только не казалось в тот момент, какие только возможности не открывались!

Но, собрав всю свою волю в кулак и давя восторженно-хаотическую пляску мыслей в своей голове, "Татарин" постарался успокоиться. То, что пацаны ему отдали корону, было, безусловно, приятно, но также он понимал, что всё только начинается и предстоит ещё очень многое сделать, чтобы эту самую корону удержать.

"Первое - общак! - размышлял он. - Надо кого-то ставить на "общак". Кого? Своего кого-то из корешей? Ну его нахуй. С него потом хуй спросишь. А если даже и спросишь, то жалеть будешь. С одной стороны, конечно, прикольно своего чувака на бабки посадить, а с другой сегодня кент - завтра мент. Как, вон, с "Храпом" получилось. "Турист" подвязался и попал в качели. Надо кого-то левого искать. Верняк. Толкового и неприметного. Как вон "Цван" черепаху свою подтянул на это дело. И хуй кто мог догадаться. Теперь "Ерёма". Возможности у него есть, и нехуёвые. Если я буду рулить всем, надо его поставить над отрядом, и пусть обеспечивает гревом... Замутим каких-нибудь тем с общаком, заработаем лаве... Но, сука, чтобы не слился. Может заднюю включить, очкануть... Хотя "Муслим" обещал помочь. Развести "пряника" на бабки, а там он сам ко мне на коленях приползёт просить крыши. "Муслим", думаю, слово сдержит. Я вписался за него на сходняке, ему теперь петлять, нахуй, не нужно. Он мой на сто процентов..."

Размышляя таким образом, "Татарин" почувствовал, как глаза его закрываются, и ему очень захотелось спать. Опустив ноги со спинки кровати, он позвал "Васю":

- Давай на стрём на ушное. Чтобы мне фильтровал всё, что в коридоре делается. Если воспеты будут в "хату" ломиться, буди. Проебёшь - лучше выламывайся с хаты сразу, иначе ночью тебе пизда будет.

После чего "Татарин" развернулся лицом к стене и моментально уснул. А "Вася" тихо подошёл к "тормозам" и, приложив ухо к металлической двери, стал внимательно прислушиваться к происходящему в коридоре. Там было всё пока тихо...

Уже где-то на третий день пребывания в подвале "Татарин" стал терять счёт времени. Да и, по большому счёту, ему на него было наплевать. Здесь было тихо, никто не грузил, не командовал, не пытался подавлять. "Вася" втянулся в исполнение своих новых обязанностей: исправно и без лишних напоминаний мыл в камере пол, заправлял постели, стирал вещи, насколько позволяли условия, и, конечно же, удовлетворял "Татаринскую" похоть. С утренними "баландёрами" братва тайком передавала "Татарину" сигареты и прочие незначительные кунштюки, а преподы, видя, что в камере чистота и спокойствие, перестали заглядывать в неё без надобности, что позволяло "Татарину" практически целый день валяться на кровати. Единственное, что мешало ему в полной мере ощутить всю прелесть своего расслабления, так это жажда деятельности. "Татарину" не терпелось поскорее выйти в отряд, получить в руки бабки и начать рулить. Притом хотелось этого настолько сильно, что вынужденное безделье казалось для него мучительной пыткой. Однажды, на исходе очередного длинного, пустого и однообразного дня, за несколько часов до ужина, когда "Татарин" лежал на кровати, рассматривая небрежно окрашенный потолок и представляя, как он ночью будет вафлить "Васю", соображая, что бы заставить его сделать ещё такого интересного, двери в камеру открылись, и вошёл дежурный воспет.

- Ты хули развалился, "Татарин"? - пробурчал он. - Хочешь тут весь срок отсидеть?

"Татарин" нехотя поднялся и сел на койку.

- Поднимайся, поднимайся! - велел воспет. - Нехуй рассиживаться. Пошли.

- Куда? - лениво посмотрел на него "Татарин".

- Нихуя себе! Ты, "Татарин", реально попутал, видать, берега.

Воспет только собрался было подойти к "Татаринской" койке, чтобы взять парня за шиворот и силой принудить его выполнить требуемое, как "Татарин", видя, что дело обретает неприятный для него оборот, решил не обострять на ровном месте отношения без нужды и стал обуваться.

- Ша, - сказал он, проталкивая ноги в ботинки, - чё дёрганый такой? Встаю уже. Иду.

- Ахуевший ты, "Татарин", пиздец, - проворчал воспет, возвращаясь к дверям. - Надо заняться твоим воспитанием.

- Ага, - саркастически ухмыльнулся тот уголком рта, - давай, блять, дерзни! Удачи.

Когда он поравнялся с воспетом, тот всё-таки не удержался и, схватив "Татарина" за плечо, с силой вытолкнул его из камеры.

- Пиздуй давай, а то реально уже заебал!

Двери в камеру закрылись.

страницы [1] . . . [3] [4] [5] [6] [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
18-19-летние, Тюрьма, Изнасилование

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>