Горячая гей библиотека

Ник, или Восемьсот тридцатый день сурка (глава 5, последняя)

Часть 3

Найк поцеловал меня, сел на полу и провёл так ещё с добрых полминуты, рассматривая моё тело. Потом поднырнул рукой под таз и нащупал мой твёрдый член.

- Теперь ты, - сказал мужчина. - Давай!

Лёг на живот, сомкнул ноги, вытянул руки вверх. Он подставлял себя для такого же секса, какой только что был у него со мной - членом между ягодиц.

В принципе, он вполне мог и отсосать мне, если бы я захотел. Если бы я захотел, он бы и в кишку дал себя трахнуть. Я это уже проверял. Просто Найк был уверен, что секс между ягодиц нравится всем и всегда, нравится больше, чем всё остальное.

Я давно понял, что если уж приходить сюда, то нужно делать то, что с другими парнями не сделаешь. Так что следовало трахнуть мужчину так же, как он трахнул меня.

Но...

Я посмотрел на распластавшееся передо мной красивое тело, на выпуклые ягодицы, на чувственные губы и длинные ресницы. С каким удовольствием я трахал всё это когда-то...

Но Никита...

- Никита... - пробормотал я, и Найк вздрогнул.

Открыл глаза и непонимающе на меня посмотрел.

- Откуда ты знаешь моё имя? - спросил он, когда понял, что я больше ничего не собираюсь говорить. - Моё настоящее имя?

Я пригнулся и чмокнул Найка в губы, а потом, не обращая внимания на то, как липнет к мокрой от спермы коже ткань, быстро оделся.

- Я что-то сделал не так? - спросил мужчина, садясь на полу.

Сейчас он выглядел совершенно адекватным. Таким я его никогда раньше не видел. Это длилось всего несколько секунд. Потом его глаза стали следить за чем-то в воздухе. Найк на мгновение опустил на меня взгляд и спросил:

- Ты кто?

Я помотал головой, пригнулся, чтобы взъерошить волосы у него на голове, и ушёл.

Ник, блин! Ну откуда ты на мою голову взялся! Эх, Ник...

828-й день сурка

Вера Фабиановна собралась было отправить меня в библиотеку сортировать новые книги, но я напросился посмотреть дублирование фильмов. Это оказалось действительно интересно, и я весь день просидел в тёмном зале, следя за тем, как реплики на другом языке накладываются на движения губ актёров. Это казалось какой-то магией, чем-то совершенно необычным.

Периодически меня "заклинивало", когда я вдруг вспоминал о Никите, но это не помешало мне однажды даже предложить редактору свою версию реплики героя, и именно моя версия вошла в фильм!

Когда я вернулся домой, на меня, однако, вновь нахлынула депрессия. Я сидел перед телевизором, не видя, что там показывают, и гнал от себя мысли о Нике...

829-й день сурка

Я вдруг понял, что Институт Гёте был лишь моим способом хоть как-то заместить Никиту. Я повернул с полдороги назад, домой, и засел на весь день в своей комнате.

В душе была пустота. Делать ничего не хотелось. И думать не хотелось...

830-й день сурка

Утром я проснулся с мыслью, что хочу быть вместе с Никитой. Просто с Никитой. С человеком, а не набором частей тела для секса. Хочу быть рядом. Хочу с ним разговаривать. Хочу быть с ним в одной комнате. Хочу дышать с ним одним воздухом. И бог с ним, если между нами не будет секса. Дружбы для счастья, полного моего счастья, будет вполне достаточно! Более чем достаточно!

Это была простая мысль, очень простая, но она будто бы открыла для меня какую-то дверь и выпустила на свободу...

Я быстро собрался и бросился в Институт Гёте. Как я и ожидал, Вера Фабиановна сама предложила мне подключиться к составлению сценария капустника и сама позвонила Никите. Ник тоже сразу же согласился на мою помощь, и я бросился к нему.

- Уже? - спросил Никитос, когда понял, кто я и зачем пришёл; говорил он, конечно, на немецком. - Какой ты быстрый! Я не думал, что ты примчишься через пять минут! - посторонился, пропуская меня в дверь. - Ну, заходи!

Я оказался в хорошо знакомой мне комнате, за тем же столом, на том же стуле. Только теперь передо мной был не "Фауст", а ноутбук.

- Давай прочитаем, что я уже написал. Если заметишь шероховатость, говори. Или неуклюжее место. Или вообще место, которое можно улучшить.

Я кивнул.

- А потом будем писать дальше.

Я снова кивнул, и мы начали.

Сценарий оказался весёлым. Мне он сразу понравился, и я сказал об этом Нику. Тот расцвёл, заулыбался.

Потом мы начали читать текст более детально, и я искренне увлёкся. Я спорил, что-то предлагал, что-то отвергал, Ник возражал, объяснял, переписывал, и нам обоим было интересно.

Уже через полчаса Никита перестал вести себя со мной, как с незнакомцем. Мы постепенно становились друзьями. Впрочем, как раз это у нас всегда получалось быстро и хорошо.

Я от избытка чувств часто вскакивал со стула, то и дело оказываясь у окна и книжной полки. Никита из-за своей ноги ходил по комнате гораздо меньше, но и он был переполнен эмоциями.

Мы переписывали какой-то очередной кусок, я как раз что-то говорил, присев на подоконник, весь залитый солнечным светом, когда заметил, что Ник смотрит на меня как-то не так. То есть смотрел он на меня так, как в прошлые циклы. Просто это был не тот взгляд, который я ожидал от него сегодня. Никитос глядел на меня, явно возбуждаясь. Сексуально возбуждаясь.

Это уже много раз между нами происходило и всегда заканчивалось моим изгнанием из этого дома. Я этого не хотел, я хотел провести весь день с Никитой, так что я быстро пересел в тень, на тот самый диван, и сосредоточился на тексте.

Я постоянно выдавал из себя цитаты из "Фауста", и Никита восхищался моими "знаниями" классики. Как выяснилось, к месту вставленная фраза Гёте часто делала какую-нибудь фразу гораздо смешнее, и мы стали читать сценарий заново, расставляя по нему слова поэта.

Я вновь увлёкся, вновь стал накручивать круги по комнате и сам не заметил, как оказался у того самого окна. Я горячо что-то доказывал, когда обнаружил, что Никита опять смотрит на меня "тем" взглядом. И, по-моему, рассматривает мою задницу и отлично видимый в солнечных лучах возбуждённый член.

Я отскочил от подоконника и плюхнулся на стул. Это не помогло - краем глаза я видел, что Ник теперь уставился на моё лицо.

Я заговорил, указывая на конкретный абзац в тексте, Никитос пригнулся, заглядывая в экран компьютера, и я почувствовал, как взъерошило его дыхание волосы на моей голове.

Это было на самом деле эротично. Блин, это таки было эротично! Причем, похоже, для нас обоих. Мы оба замолчали, застигнутые врасплох волной желания, пробежавшей по нашим телам.

Я пересилил себя и продолжил говорить. Никита некоторое время молчал, но сумел с собой справиться, отодвинулся от меня немного и включился в обсуждение.

Мы дочитали текст до конца, и тут в наши головы пришло сразу несколько новых идей. Мы, перебивая друг друга, стали править с самого начала. То я, то Никита вставляли в сценарий целые куски, переписывали старые, выбрасывали ненужное, и нам иногда приходилось "бороться" за доступ к клавиатуре, что неизменно вызывало взрывы смеха.

При этом я продолжал ощущать, как каждое прикосновение наших рук заставляет Ника вздрагивать. И постоянно замечал его взгляд, устремлённый на меня.

В конце концов я почувствовал усталость и встал со стула, чтобы разогнуть спину. Поднял руки, прогнулся туда-сюда, и в комнате раздался хруст в затёкших суставах. Я снова потянулся и прогнулся назад и вдруг увидел, как Никита на меня смотрит. А я и думать забыл! Как-то из головы вылетело, как всё это может для него выглядеть.

Я поспешно сел за стол, но боковым зрением всё-таки увидел всё то, что видел и в предыдущие циклы: и расширившиеся зрачки, и приоткрытый рот, и красные пятна на щеках, и поглаживание волос дрожащими пальцами. Ник был возбуждён. Причём сильно.

Как бы он меня не выгнал!

Я старательно глядел в экран, не позволяя себе оборачиваться.

- Уже время обедать, - хрипло произнёс Ник. - Пошли перекусим? Хочешь сэндвичи и кофе?

Он поднялся, и я успел увидеть здоровенный бугор на его спортивных штанах. Никитос, наверное, почувствовал, что что-то не так, потому что быстро отвернулся, одновременно пригибаясь.

Мы переместились на кухню.

Я варил кофе, Никита резал сэндвичи. Конечно, только для себя. Я есть не хотел. Мы постоянно что-то туда-сюда передавали, и это приводило к частым прикосновениям друг к другу. Парень неизменно вздрагивал и отводил глаза. Пирамидка на его штанах никуда не девалась.

Потом я сидел на табурете, ожидая, пока Ник дорежет помидор, и вдруг поймал его взгляд, брошенный на мои бёдра. И почти сразу же - чуть выше, на ширинку.

Я, стараясь выглядеть естественно, убрал ноги под стол. Никита смутился, шагнул к своему стулу, оступился, нагрузив травмированную лодыжку и, охнув, упал на сидение.

- Чёрт! - поморщился он, растирая стопу под гипсом. - Она не болит так, чтобы постоянно, и я забываю, что наступать на эту ногу нужно с осторожностью! А сейчас прямо резануло!

Раньше в этом месте я предлагал сделать Никитосу массаж. Теперь я уткнулся в свою кружку, будто пытался разглядеть что-то в кофе.

Ник продолжал растирать стопу.

- Слушай, ты массаж делать умеешь? Мне трудно дотягиваться, просто посжимай мышцы...

Я неуверенно поднял голову.

Время в петле имеет сильную инерцию. Если самому не вести за собой события, они имеют тенденцию повторяться...

Как бы повторение массажа заодно не кончилось повторением моего изгнания!

Я подвинул свой табурет поближе. Неуверенно взял Никитину ногу, устроил её себе на бедро.

Теперь мне через спортивки был отчётливо виден его вздыбленный член. Весь, от основания до верхушки. И мошонка проступала...

Я поспешно отвёл взгляд и стал растирать пятку Ника. Потом перешёл на голень, чувствуя, как от каждого прикосновения меня, словно током, бьют волны желания. Я боялся поднять глаза. А вдруг Никита что-то заметит?

страницы [1] [2] [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Фантастика и мистика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>