Горячая гей библиотека

Десять букв (глава 4)

Часть 2

Егор прижался губами к чужому уху, ровно дыша и так же ровно двигаясь - словно покачиваясь в блаженном забытьи, в вязкой спокойной темноте, обжимающей мозг так же нежно и сильно, как чужое тело обжимает напряжённый член. Он был зол, утомлён, раздражён. Он хотел Валика здесь и сейчас. Он рвался на британский влаг, пытаясь уместить в себе каждое чувство, каждое сомнение, каждую необъяснимую вещь, которой Валик его ошарашивал.

Это выматывало, и теперь ему хотелось ненадолго от всего отвлечься.

Валик задвигался резче, и Егор засмеялся, придерживая его за талию:

- Быстрый какой...

Он двинул бёдрами, даже не столько помогая, сколь позволяя Валику опуститься на член. У того на ура выходило насаживаться, его задницу словно для этого и вылепили - гладкую, литую, крепкую на ощупь. У иной бабы грудь не ложится в ладони так хорошо и приятно, как у этого парня - ягодицы.

- Я тебя хочу, - задыхаясь, бросил Валик через плечо. - Потому и... быстрый.

Егор сдвинул руки, одну положив Валику на живот, а на вторую намотал краешек его рубашки, потянул вверх, задирая ткань и обнажая спину. Кожа сияла светлым пятном - всяко интереснее, чем черная рубашка в ночной темноте. Егор усмехнулся и задвигался резче, вколачиваясь в его тело с равномерными короткими шлепками.

- Тебе же нравится, что мы у окна, - сказал он, прижался губами к чужой шее, а после - снова к уху, быстро шепча и обдавая лихорадочным дыханием. - От фонарей на окна падает свет. Может, тебя даже заметят снаружи. Остановятся, задерут головы и увидят, что тут кто-то широебится.

Валик задышал быстрее, но ничего не ответил. И Егор продолжил, стискивая пальцами его рубашку:

- ...посмотрят и подумают, что это парень и девка - плоскогрудая девка, прижатая к стеклу и жадно подмахивающая своему трахальщику, - он двинулся резче, почти больно ударяясь бёдрами о чужие ягодицы, стиснул зубы и тихонько простонал, всё ещё не разжимая кулак. - Нравится тебе это? Нравится, что тебя видят, что представляют, как ты мне даёшь, как подставляешься, как стонешь, получив желаемое?

- Нравится, - выдохнул Валик; его лица уже не было видно - стекло запотело. - Нравится. Мне нравится. Нра-а...

Егор прибавил темп, резко дёргая бёдрами и зная, что внутренний таймер Валика отсчитывает последние секунды до оргазма.

- Девка, - коротко выдохнул он, твёрдо зная, что именно и как именно нужно говорить. - Шлюха, обслуживающая старпера за шмотки и жратву, девка-давалка, которой мало, мало, мало, которая под кого угодно ляжет, ли-и-ишь... бы...

Егор задохнулся и стиснул зубы сильнее, чувствуя тело любовника каждым сантиметром кожи, каждым миллиметром члена, нежной округлостью головки и упругостью основания, засевшего между красивых ягодиц. Простонал, бурно и долго кончая, подрагивая бёдрами в горячем забытьи - пока член не обмяк, пока пульсирует в раскрытой, ненасытной, горячей дыре, - наслаждаясь этим чувством даже сквозь вату, облепившую уши и мозг.

Валик всхлипнул, вздрагивая и насаживаясь задницей, а потом коротко взвыл, скрученный немыслимо сладкой судорогой оргазма.

Егор уткнулся лицом в его шею, тяжело дыша и крепко обнимая со спины. Сжал пальцы - в кои-то веки не на чужой коже, а просто в кулаки, скрестив запястья на быстро вздымающейся и опадающей груди. Валику было хорошо - он всё ещё ерзал, пытаясь урвать ещё, ещё капельку, ещё крошку удовольствия. Впрочем, им обоим сейчас было хорошо - в чёртовой темноте, в сосущей прохладе чужого подъезда.

Валик оглянулся через плечо, требуя поцелуй, но Егор отстранился, заправляя в штаны обмякший, изгвазданный спермой член. Ну и ладно. Трусы отстираются.

Чтобы восстановить дыхание, ему понадобилось две минуты.

И ещё две, чтобы уложить в голове слова родителей, поступки Валика и его ответы на вопросы. Те самые, которые были заданы ему в разгаре игрищ на облупленном подъездном подоконнике и, казалось бы, совершенно ничего не значили.

- Знаешь, чего я не мог понять? - наконец сказал Егор. - Почему такой умный, настойчивый, целеустремлённый парень, как тебя описала твоя мама... довольствуется ролью груши для битья?

Валик провёл ладонью по лицу и обернулся, улыбнувшись уголками губ.

- Я всё не мог сообразить - в чём загвоздка? - продолжил Егор. - Почему ты стал таким? Что и когда тебя сломало?

Он с удивлением понял, что больше не злится, и это было восхитительное, потрясающее чувство абсолютного всезнания.

- Теперь я это понимаю.

Много раз, поворачиваясь к Валику спиной и уходя восвояси, Егор был искренне уверен, что это навсегда. Что он порвёт эту связь - ниточка за ниточкой; что научится жить без гифок с хорьками и котиками, без опьяняющих минетов по утрам, без прохладных и синих, как кристаллы сериального метамфитамина, глаз Валика.

Этот раз был другим - Егор знал, что ничто не закончено.

Там, в подъезде, Валик сказал ему: "Ты думаешь, что я тебя использую; это нихера не так, но я не буду ничего доказывать". И ушёл, спокойно застегнув штаны. Понять, что выражали его убийственные метамфитаминовые глаза, не было никакой возможности. Было ли ему плевать? Переживал ли он? Страдал ли он? Был ли он психом, который не просто перешагнул через Егора, а прыгал через него, как через скакалку?

Ясно было одно: это не конец, и Валик ещё позвонит. Егор думал об этом каждую минуту: вот, сейчас он это сделает. А может, чуть позже. Может, он уже набирает номер, сию секунду жмёт на кнопку быстрого вызова и... Но телефон не звонил. И не факт, что Егор вообще был у него на быстром наборе.

Всего за сутки эти мысли так измучили Егора, что, когда телефон наконец зазвонил, он больше минуты пялился в потолок и не мог шевельнуться.

- Котик, - Машка заворочалась и сморщила нос. - Ну что там?

- С работы, - ответил Егор, поддёрнул трусы и выволок себя из кровати с таким трудом, словно к ногам привязали по штанге.

В отличие от Машки, способной заснуть даже сидя, он уже полтора часа без сна и отдыха пялился в люстру.

- Ну так ответь, - вяло откликнулась Машка. - Только выйди куда-нибудь, спать хочу...

На кухне он тщательно прикрыл за собой дверь, распахнул форточку и прикурил. Только после этого Егору хватило моральных и физических сил, чтобы мазнуть пальцем по экрану.

- Чего тебе?

- Не говори, что не ждал.

Егор затянулся, стиснув сигарету между указательным и средним пальцами.

- Ждал. Чего тебе?

- Ты меня бросаешь, - утвердительно сказал Валик.

Сомнений в его голосе не было.

- Да.

- Потому что я мутный тип и ты не понимаешь, что творится у меня в башке.

Егор кивнул, не торопясь выдыхать дым.

- Да.

- Ладно, - неожиданно легко сказал Валик. - Приезжай в "Голубого кота", потрахаемся напоследок.

- Сорвался и побежал, - хмыкнул Егор. - Я тебя бросаю, не забыл? Потому что ты мутный тип и всё такое...

- Ты бросаешь меня, потому что я тебя люблю, - отчеканил Валик. - А ты в это не веришь.

- "Ты мне нужен" и "Я тебя люблю" - не одно и то же, - возразил Егор. - Дворники на тачке тебе тоже нужны. Это не значит, что ты их...

- Я тебя люблю, - сказал Валик. - А дворники на тачке я просто обожаю.

Егор усмехнулся. Он слишком огрубел душой, чтобы простое "пожалуйста" сработало на нём и в этот раз. В ответ на "пожалуйста" он больше не бросился бы через весь город - выяснять, что случилось, спасать и баюкать. Валик это знал, а потому выбрал новые десять букв, чтобы заставить его повиноваться. "Я тебя люблю".

Егор пощёлкал зажигалкой и сказал:

- Ты вообще в курсе, что мы с тобой только и делаем, что трахаемся?

- М-м-м... - мечтательно протянул Валик. - Идеальные отношения.

- Идеальные отношения у тебя с Володей, - отрезал Егор. - А со мной просто секс.

- Ну так выеби меня напоследок. Мне же полагаются какие-то отступные?

В соседней комнате спала Машка. Голова у Егора была тяжёлой от сигаретного дыма и начинала болеть.

- Если ты не приедешь, я выжру бутылку текилы и влезу на первого, кто ко мне подкатит, - сообщил Валик.

Он не шутил - по крайней мере, не в том, что касалось секса.

- Разводишь на ревность, как баба, - сказал Егор, положив зажигалку и придавив её к столу напряжённой ладонью.

Его пальцы подрагивали.

- Это работает, - сказал Валик и повесил трубку.

- Ты заебал меня, - ответил Егор в пустоту. - Ты знаешь, как ты меня заебал?

Пустота промолчала.

"Голубой кот" был гей-клубом с идиотским логотипом и нравился Валику по целому перечню замысловатых причин. Даже напрягая память, Егор не мог вспомнить ни одну из них. Валик нашёлся внутри - он болтал с барменом, пьяно и искренне смеялся, а на появление Егора среагировал каким-то шестым чувством, тут же обернувшись.

- Эй, а вот и мой будущий бывший бойфренд!

А может, он просто так часто оглядывался, что это вышло случайно.

Валик приподнял лицо, и глаза его были тёмными омутами. Он поймал Егора за руку, спокойно и уверенно привлекая к себе, и положил его ладонь себе на поясницу - так, чтобы кончики пальцев попали под край псевдоармейских штанов.

- Потрогай меня.

Егор скривился, почему-то подумав, что шлюха тут он, а не Валик. Прогибается, когда ему прикажут, делает всё по первому требованию, а за это получает похвалу, немного ласки и шикарный секс.

Он влез ладонью под грубую ткань, провёл пальцами в ложбинке между ягодиц и вздрогнул - даже мурашки побежали по загривку.

Валик прикрыл глаза и простонал ему в рот. "Его бы в порно, - подумал Егор, ощупывая пальцами основание крепкой силиконовой пробки, засевшей в чужом теле. - Он бы играл перед камерой неземную страсть, а дрочеры всего мира стирали бы свои нежные ладошки до кровавых волдырей. После съёмок Валик слезал бы с чужих хуёв, со скучной мордой пил бы кофе и ругался со всеми, кто пойдёт на конфликт, потому что без ругани ему жизнь не мила".

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Совращение натурала

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>