Горячая гей библиотека

Двойная рокировка (глава 1)

Часть 5 (последняя)

Дома я провалился в сон. Проснулся разбитым, но, по крайней мере, не пьяным. Принял душ и отправился в больницу.

В палате стояла подозрительная тишина, хотя оба подопечных не спали.

- Привет, как вы тут? - начал я.

- Нормально, - холодно отозвался Антон.

- И что случилось?

- Ничего; говорю, всё нормально, - тон был почти враждебным.

- Тим, у тебя всё хорошо? Отец был?

- Да, Джони, у меня всё нормально. Спасибо, что спас мне ухо, отец тоже просил поблагодарить тебя, - он ласково улыбался.

- Тогда объясни, что я сделал, что мне практически объявили бойкот.

- Не ты. Папа Антона не прилетел.

Я хлопнул себя по лбу:

- Тоша, прости, я вчера ему звонил и отговорил его прилетать, но он всё равно прилетит в субботу. За всей этой суматохой я забыл тебе сказать об этом, прости засранца, - похоже, это становилось традицией. - И потом, ты сам не хотел его видеть.

- Ты дурак, если думаешь, что я злюсь из-за этого, - обиженно отреагировал он.

- Ну вы, блин, даёте! А из-за чего ты злишься?

- Почему ты не сказал, что грохнулся в обморок?

- Просто отключился на пару минут. И когда я это должен был сказать? Если хочешь злиться, выбери причину повесомей.

Я вышел из палаты, кипя от негодования. Завибрировал телефон.

- Да? - номер был незнакомый.

- Привет, Джони, - я не сразу узнал голос. - Позволь поблагодарить за сына. Надо было сразу мне позвонить, но я знаю, что тебе стало плохо. Ещё раз спасибо.

- Привет. Тим уже передал... ну, в общем, не за что.

- Подожди-ка, как ты его назвал?

- Тим. Он сам попросил его так называть.

- Ну, ты попал в высшую лигу, он разрешает себя так называть только мне и своему другу, Никите. Его так звала мама. Он даже дрался несколько раз, когда кто-то его так называл.

- Ладно, буду называть Тимуром. Я же не знал, что это для него столько значит.

- Ты что, раз он попросил, значит ты в кругу его самых близких людей.

- Чем я это заслужил, интересно знать?

- Порой это не нужно заслуживать, достаточно быть просто хорошим человеком. Ну и потом ты спас ему слух.

- Но это было до этого.

- Значит на него произвели впечатление твои слёзы и желание поменяться с ним местами. Согласись, нечасто услышишь это из уст человека, которого видишь в первый раз.

- Так он рассказал?.. Да, вчера я неприлично много лил слёз.

- Это у тебя защитная реакция, хотел бы я разрядиться так хоть раз. Ну и доброе сердце к тому же.

- Заканчивай, тебе что, хватило пару часов на то, чтобы понять, что у меня доброе сердце? Поверь, некоторые утверждают, что у меня его вообще нет.

- Потому что не знают тебя, а мне и пятнадцати минут хватило, чтобы это понять. Думаешь, иначе я подпустил бы тебя к сыну? Ладно, у меня к тебе просьба: дождись меня, я буду часов в восемь.

- Ладно, я всё равно тут. Хотя, похоже... нет, ничего, я дождусь.

- Похоже, что Антон на тебя зол. Так скажи ему правду, и все дела.

Я напрягся:

- Какую правду?

- Что любишь его. Это не моё дело, но это и слепому видно.

- Алексей, я тебя уважаю, так что прости за вопрос. Ты в своём уме? Я ровесник его отцу.

- Для него, по-моему, это не имеет значения.

- Для меня имеет. У меня в планах свести их с Тимом.

- Забудь об этом. Тим любит Никиту, и никакая сила их не разлучит - ни люди, ни расстояния.

- Где же, в таком случае, Никита? Он ни разу не появился.

- Он в Англии, на стажировке, Тим просил не сообщать ему. Поэтому я и сказал, что даже расстояние не способно их разлучить. И, кстати, Никита старше Тима на 12 лет. Я пытался им помешать, но потерпел фиаско, чуть сына не потерял. Так что, если выражаться в твоём стиле, бери свою худую задницу и бегом к Антону. У него полно времени, а вот у тебя...

- Слушай, с каких пор ты стал сводником?

- В вашей тёплой компании кем угодно можно стать. И я, кстати, очень этому рад. Ты не представляешь, насколько проще жить без предрассудков.

- Ладно, попробую. Но если схлопочу по морде, мирить нас будешь ты.

- Уверен, что это не потребуется. А сейчас дуй к Антону. Господи, я с тобой скоро полностью на уличный сленг перейду. Давай, ни пуха...

Пока я возвращался в палату, я думал о том, что ночью и сейчас Тоша добивался именно этого. Ну что ж, как говорится, за что боролись, так тебе и надо.

Войдя в палату, я твёрдым шагом прошёл к Тоше, наклонился, вгляделся в его глаза и просто сказал:

- Я тебя люблю, - и закрыл его рот поцелуем.

Ожидая получить по уху, я был удивлён ответным поцелуем. Сначала нежным, а потом всё более страстным. Земля ходила ходуном у меня под ногами.

- Наконец-то! - послышалось с соседней кровати.

Оторвавшись от Тоши, я, пошатываясь, двинулся в сторону двери, как я думал. Но упёрся в глухую стену и стал размеренно биться об неё лбом.

- А теперь марш назад, - последовала взволнованная команда.

Но я не смог. Нащупав стул, сел и только тогда обнаружил, что забыл открыть глаза.

- Нет, это юношеское безумие не по мне, я...

- Да, ты старый замученный человек, но всё же подойди сюда, мы не договорили.

Я встал и двинулся в сторону кровати, с которой раздалась последняя фраза.

- Ребята, я бы ушёл, но врач запретил напрягаться, - Тим радостно улыбался.

- Ты нам не мешаешь, для такого дела нужны свидетели.

Я сел на край его постели. Он взял мою руку, крепко сжал и с какой-то грустью сказал:

- Слепой идиот. Когда я тебя увидел на бульваре, во мне всё перевернулось. Я не мог поверить в то, что так бывает. Каждую минуту я ждал хоть какого-то знака, намёка, чтобы броситься на тебя. А ты, как отмороженный, завёл песню "ах, какой я старый". И вот ты меня целуешь, и тут же враньё, что это из-за переживаний и тяжёлого дня. Ты для меня за это время сделал больше, чем мои родители за всю мою жизнь.

- Положа руку на сердце, я вообще для тебя ничего не сделал. Я не вытаскивал тебя из-под обломков, меня даже рядом не было.

- Зря ты так думаешь, Джони, - вмешался Тим, - мы же видим, как ты за нас переживаешь. А это многого стоит. И прекратите уже сражаться. Мне больше нравится, когда вы целуетесь.

С улыбкой нашкодившего щенка Тоша потянул меня на себя. И снова поцелуй, от которого захватывает дух! Я с трудом оторвался от этих умопомрачительных губ.

- Так, здесь больница, и если нас застанут, то переведут в другую больницу, в дурку.

Тут я обратил внимание на абсолютно несчастный и отстранённый взгляд Тима. Он смотрел на нас, но видел совсем другое. Повинуясь секундному импульсу, я сказал:

- Тим, у тебя на телефоне почта есть?

- Вообще-то у меня айфон, он где-то в шкафу, в брюках.

- Можно я письмо отправлю? С вашими фортелями я забыл об одном очень важном деле.

- Конечно.

Я нашёл телефон и вышел в коридор. Открыл почту. К счастью, ящик Тима не был закрыт - типичная ошибка молодых, уверенных в том, что никто не полезет в их почту. Что ж, я и не стал лезть. Мне нужен был адрес. И я его сразу нашёл - самое большое количество входящих и отправленных, и логин соответствовал. Я вошёл в свою почту и стал быстро набирать письмо. Отправив его, я на всякий случай удалил послание. С чувством выполненного долга я вернулся в палату. Я знал, что ступил на зыбкую почву, но не могу я видеть такой несчастный взгляд.

- И с чего ты сияешь?

- Меня медсестра поцеловала; вы же видели, это модель, а не сестричка.

- Выдумал бы что-нибудь поправдоподобней!

- Зато вы оба улыбаетесь моей самонадеянности. Тим, мне должны ответить, ничего, если он у меня побудет? - я показал на айфон.

- Мог бы не спрашивать.

- Что будем делать?

- Мы есть хотим.

- Только заказывать буду я, а то ваши вчерашние макароны даже коньяк не помог переварить. Кто будет сырое мясо? Я имею ввиду карпаччо.

В конце обеда айфон хихикнул. Я прочитал ответ и радостно вздохнул. Я сильно рисковал, но сомнения меня не терзали.

- Тебе сообщили, что ты номинирован на "Оскар"?

- Типа того. Тоша, ты мне не испортишь настроение, как ни старайся.

Вечером приехал Анатолий, в руках у него была коробка. Тим как раз закончил рассказывать историю своей жизни. Он долго отказывался говорить о себе, потом сдался под двойным натиском. Анатолий поздоровался и протянул коробку мне.

- Что это? - я вопросительно посмотрел на него.

- Это от нас, точнее от Тима, а я... - он замешкался, подбирая слово.

- Примазался? - улыбнулся я.

- Точно. Примазался. Я ещё не полностью освоил твои вульгаризмы.

Я открыл коробку. В ней лежала кожаная куртка. Прежде чем я успел спросить, чем я обязан подарку, Анатолий сказал:

- Эту куртку сшил Тим.

Я посмотрел внимательней - очень аккуратные швы, но разной длины, что указывало на ручную работу.

- Но ты же кому-то её шил?

- Вообще-то нет, мне просто захотелось поработать с кожей, и я кроил как попало. Я и не думал, что кому-то она подойдёт. Для меня большая, Никите мала. Но мы хотели сделать тебе подарок, а папа сказал, что подарок из магазина ты не возьмёшь, и он убедил меня в том, что она не так уж и плоха.

- Твой папа, похоже, разбирается в людях.

Я рассматривал куртку - бесспорно, оригинальный крой по мотивам "косухи", потрясная кожа и, главное - чёрная. Я одел, куртка сидела как на меня сшитая.

- Тебе что, во сне явился Моисей и сообщил, что я свалюсь вам на голову?

- Бывают чудеса на свете, - задумчиво проговорил Анатолий, смотря не на куртку, а мне в глаза.

Я нагнулся над Тимом и чмокнул его в щёку:

- Я даже ломаться не буду. Спасибо, солнышко. Только имей в виду, я быстро отвечу чем-то подобным, точнее, более ценным.

- Ты это о чём? - Тим в удивлении уставился на меня. - Только не вздумай мне что-то купить.

- Я знаю, ты подарок из магазина не примешь, спроси папу. Ребята, у нас проблемы с днюхами, теперь голову сломаешь, пока найдёшь какой-нибудь эксклюзив, - тут я сообразил, что несу чушь, и осёкся, - пардон, конечно, если нас кто-нибудь пригласит.

- Джони, ты бесподобен, - засмеялся Анатолий.

- Ну да, ляпну, а потом разгребаю, - я озабоченно потирал затылок.

- Ко мне ты уже приглашён, - Тим хохотал.

Все в палате веселились.

- Так, Джони, пойдём, - вытирая слёзы, сказал Анатолий, - ребятам надо отдыхать.

страницы [1] . . . [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>