Горячая гей библиотека

Дважды второгодник (глава 3, Батины мандарины)

Часть 5 (последняя)

Конец света

Вместо эпилога

Из окна моего кабинета открывается вид на океан: внизу пляж Блэкс Бич, а левее, за кронами сосен, - мыс Лэндс Энд, Конец Света. И это правда, за мысом только океан, до самой Японии.

Сегодня пятница, но мой пейджер отключён, так что все пациенты, даже самые срочные, даже на экстренную ревизию оперативного вмешательства (постучу по дереву), переходят в ведение дежурного хирурга. Покойный академик был неправ - зерно физика-теоретика во мне так и не проклюнулось, невелика потеря. Физики свои медальки получали за оружие массового убийства - я же предпочёл спасать жизни. Но не сегодня.

Вчера в порту Оклэнда пришвартовался контейнеровоз Лейди Форчун, привез очередную партию товаров из Китая, на радость американским ленивцам. На нем прибыл и совладелец крохотной, всего два судна, но конкурентоспособной морской линии БИБ, мой муж. Мы расписались в тот день, когда Верховный суд Калифорнии принял решение о неконституционности запрета на гей-браки. Мы были бы первыми, но какая-то парочка лесбиянок заныла о дискриминации, так что с презрительным смешком мы пропустили их вперёд.

Но возвращение мужа, даже после месячного отсутствия - обычно он дислоцирован в порту, но тут подвернулась возможность порулить и муж, бывший главный корабельный старшина Советского ВМФ, бросился на мостик - ещё не повод отменять плановые операции. Да, дом выплачен, как и машины, да, есть и дом в Германии (с молодости мы любим немецкий акцент), и квартира в Ницце (там все схвачено соплеменниками мужа). Но планы прикупить ещё один контейнеровоз мужа не отпускают, а это хуева куча денег и долгосрочный кредит на ещё больше - а значит, я не могу сократить число пациентов, как бы не хотелось.

Сегодня особый день, и виновник празднества с самого утра ходит из угла в угол, он сильно соскучился по мужу. Я уже сосал Батин хуй три раза сегодня: пользуясь выходным, мы спали в одной кровати - но тот, как всегда, хотел большего, от нас обоих.

Батино отражение появилось в оконном стекле, и, как всегда в его присутствии, что-то сладкое и болезненное пронзило меня изнутри. Я любовался его отражением - на нем, как всегда, только короткие штаны, вздымающиеся гордым бугром. Он положил руку на мое плечо, я вздрогнул. Прошло ли двадцать лет? Или наше знакомство было вчера - и мне нужно придумать, как отвертеться от трёх месяцев на даче в Симеизе?

- Что Имад? - Батя сильно соскучился по своему старшему.

- Звонил из порта. Сильно устал, оставил Ауди в порту, едет на такси. Траффик, конечно, чудовищный. Лучше бы он катер угнал, - я потёрся виском о руку Бати.

Батя хохотнул:

- Только не вздумай ему сказать. А то он может, - батина рука потянулась к моей талии. - Сильно устал, говоришь?

- Сказал, что больше трёх раз не вытянет... Но врёт, наверняка. Он же линию смены дат пересекал, он же знает, какой сегодня день, Магеллан эдакой. И потом, моряк пришёл с моря и уснул после третьей палки? Кто угодно, но не Имад.

Сегодня - двадцатая годовщина той благовестной встречи. Ни в какой Симеиз я не поехал. Всё лето мы втроём провели в глазу урагана, в тропическом тайфуне.

Осенью Имада забрали на флот. Через три года - ах, какими редкими были побывки - он, заматерелый до невозможности, переебавший всю подлодку корабельный старшина с двумя шарами, гантелью и конским волосом (резать его залупу Батя так и не решился, больно уж красивая и сочная она), поступил в Одесскую мореходку - мы добыли ему аттестат, а приёмную комиссию прельстила его рекомендация и - о чем он не любил вспоминать - боевая медаль. Батя и я навещали его, наша любовь не боялась ни расстояний, ни океанов, ни расставаний. Ебля с другими была просто еблей. Любовь у нас была одна на троих.

Я закончил мединститут, Имад ходил на корабле, привозил зарубежные цветные каталоги, странички которых Батин кооператив закатывал в пластик и шил из них кошельки и сумочки. Безумное желание выглядеть по-западному кормило нас до отвала и даже позволяло Бате собрать изрядную коллекцию римских монет из курганов и раскопок. Она нам потом ох как помогла.

Советский Союз распадался на глазах, дураки верили, что американский шпион в Кремле - это есть хорошо, и всё уляжется; мы с Батей обдумывали рывок через границу. Город на берегу Золотого Рога, полумифический, как Камелот, - город мечты. Сан-Франциско.

Весточка от Имада пришла через третьи руки. Он сбежал с корабля и попросил убежища в США. Он вызывал своего отца и брата. Нам оставалось только подготовить правильные документы.

Но ничего подделывать не понадобилось. В республике началась война, мы махнули в Москву - нет, не к бабе Тане. Она, как и мой отец, давно от меня отреклась. В длинной очереди к американскому посольству на улице имени гордости России, Петра Чайковского (а что, товарищ Дзержинский это гордость России? С кем ты, Россия?), нас спросили "Армяне? Документы утрачены в Сумгаите? Деньги есть, поможем". Деньги, уже обесценивавшиеся, нашлись. Незнакомые люди помогли, да так, что собеседование длилось меньше полминуты.

Узнав о статусе беженца, нарисовался мой биологический отец - и я, с огромной гордостью, послал его прямо в пизду. На хуй для него было жирно.

С Имадом мы воссоединились в аэропорту Кеннеди. Через невыносимо долгие шесть часов мы ввалились в его однобедрумную квартирку в пригороде Города. Да, того самого Города.

Я не припомню, чтобы нам было тяжело. Мы любили друг друга так сильно и нежно, а мудрость нашего Бати была такова, что ни культурный шок, ни бедность нам были нипочём. В первую же ночь мы, не в силах больше любить, заговорили о будущем - Имад был непреклонен. Он, и по возможности Батя, будут меня содержать, пока я буду готовиться к врачебному экзамену. И в интернатуре. И в резидентуре. И во время феллоушипа. "Понадобится десять лет - будет десять лет. Ты главное жми". Имад ходил на контейнеровозах, Батя развозил пиццу, потом устроился в офис транспортной компании, знание китайского очень помогло.

Через восемь лет я был нанят в клинику Города младшим партнёром в кардиохирургию. Деньги перестали быть вопросом - вы хоть представляете, сколько зарабатывал кардиохирург в блаженные двухтысячные, до реформы Обамы? Да и Имад уже был старпомом. Батя занялся ведением наших дел и за четыре года - его вдохновляла и вела наша неугасавшая любовь (а ваш мани-менеджер у вас ворует и занимается саботажем, нет?) - сколотил изрядное состояние. А когда по прериям Америки пронеслись такие знакомые с советских времён ветры кризиса, Батя уже давно все продал и перевёл в надёжные вложения (не скажу, какие, не просите).

Мы стояли у окна молча, день клонился к вечеру, к воротам подъехало такси. И чувствительный щелбан по моему левому яйцу возвестил начало юбилейных церемоний.

Примечания:

Все описанное является вымыслом. Конечно же, любое совпадение с реальными событиями является случайным.

Личность рассказчика в данном литературном произведении ("Алик", "Башир") ни под каким углом не совпадает с личностью автора.

Моление Батиному хую - реально, но "Батя" (23 на 19 в окружности) так никогда и не раскрыл тайну своего травяного порошка, от которого экспоненциально росла потенция. Однажды "Батя" кончил восемнадцать раз в двадцать четыре часа (мы отмечали чёрточками на календаре) и даже в последний раз было больше, чем пара капель. Хотите - верьте, хотите - завидуйте до посинения. Кстати, был он вовсе не такой благородный абрек, как в рассказе.

Сбруя, описанная в рассказе, ничего особенно нового не представляет, все компоненты хорошо известны - ball stretchers на яйца и Gates of Hell, надеваемые на хуй. На Folsom Street Fair в Сан Франциско и не такое можно увидеть.

Модификации половых органов также не новы. В СССР считалось, что только уголовники вставляют шарики под кожу хуя, но автору довелось отсосать у трёх однозначно несудимых матросов ВМФ с несколькими шариками на каждый хуй. Вставляли они их сами, куда смотрел политрук? То же касается и гантели - парочка гантель побывала в авторском рту, но риск разрыва уздечки и вправду очень велик. Пирсинг, называемый ампалланг, проходит через залупу поперечно. Многие знают, что это - традиционный пирсинг племен Калимантана, но немногие знают, что некоторые цыгане также практиковали прокалывание залупы. Они-то и вставляли в прокол вместо металлического прута жгут, собранный из конского волоса. В настоящее время используются синтетические нити.

Залупа "Бати" была порезана вдоль (меатотомия), похожая практика (субинцизия) возникла среди австралийских аборигенов; как она пришла в Батину голову, никто не знает. Впрочем, в Батину залупу ни хуй автора, ни чей-либо другой не помещались, но первая фаланга мизинца входила. Ебля в крайнюю плоть (docking) - занятие увлекательное, но требуется изрядно ее растянуть. Увы, большинство американцев обрезаны и по глупости душевной думают, что это есть также хорошо, как американский шпион в Кремле.

Кстати, Имад и Батя не были обрезаны. Батя по причине исповедования какой-то версии шаманизма, а Имад заявил своим родителям, что пойдёт в партком школы и заложит их как принуждающих его к религии. Ему безумно нравилось играть своей плотью - и там есть, чем.

Читайте - и простите автору его ошибки, в особенности запятые.

страницы [1] . . . [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Мужики и молодые, Азия и Кавказ, Групповой секс

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>