Горячая гей библиотека

Богатырь Иванушка (глава 3, последняя, И это всё о нём)

Часть 3

А наши сладкие еженощные бдения, когда усталость уносится прочь, после того как сам вымоешь уставшее тело любимого после работы, а потом обнимаешь его и ласкаешь, когда то медленно, то быстро возносишь свою или его душу на Олимп блаженства.

Не знаю, как у кого, но нас обоих заводят рассказы о прошлых поёбках с другими, о приобретении того опыта, который теперь доводит каждого из нас до такого исступления в сексе. Это так зажигало нас, что каждое соитие превращалось в оргию и пир гурманов.

Я рассказывал о службе в армии и общении с Женечкой, Вадимом, Вано, обо всех тех, кого я буду помнить до гроба и чьи отношения воспел в своих рассказах. Ванечка о себе, начиная с первой дрочки с другом, как после испробовали всё, что подсказывала фантазия и ртом, и попками, пока он со своей семьей не уехал в Донецк. Потом он рассказал о других случаях. Вот один из них:

"Приезд к соседке внука из Киева вызвал переполох всех хуторских собак, которые гнали парубка по дорожке, облаивая и хватая за брюки. Правда, большего урона ногам не принесли, вот только модные джинсы разодрали, но все население потянулось в хату к бабе Гане, чтобы принести народные средства от укусов внучку - Мирославу.

Возвращаясь как-то после работы в поле и пролезая через бурьян у сарая соседки, я случайно увидел, как этот девятнадцатилетний студент голышом на соломе наяривал свою вздыбленную плоть, запустив три пальца в свою попку. Мой "перископ резко поднял смотровое стекло" и вырывался из полотняных штанов. Недолго думая, я тихонько просочился в приоткрытую дверь и, скинув пыльные сапоги, неслышно подошел к парню. Воспользовавшись, что глаза у Мирки были закрыты, вывалил свое богатство и поднёс к лицу. Видел бы ты его расширенные зрачки, когда нос уловил запах, рот от удивления раскрылся, когда глаза увидели мой лом. Я втолкнул туда свою залупень. Без слов "с урчанием довольного кота, пожирающего сметану", он пиявкой всосался в нее и, забыв о своем, обхватил руками ствол и стал заглатывать "жердину", как питон. Сантиметр за сантиметром она вся куда-то вошла. А когда узкое отверстие стало обжимать, я заверещал и излился. Так впервые познакомился с эффектом "бездонной глотки". Попытка вытащить свое боевое орудие была пресечена суперспособным секс-партнером, который одной рукой схватил мой большой мешок с яйцами, а второй, придерживая попку, не давал сдвинуться на миллиметр.

Потянув на солому, он уложил меня на спину и вновь начал совершать такие манипуляции, от которых теперь уже мои глаза вылезали из орбит, а елда торчала "столбом и гудела от электрического напряжения страсти". Насосав до нужного состояния, Мирослав прыжком дикой кошки перебросил свое тело и мгновенно впустил штык в свою растянутую попку. Галоп сменялся легкой трусцой, пока я не завалил его на сено и остервенело не стал вбивать его в самый жар и глубину, да так, что на весь сарай раздавались громкие шлепки моего хранилища спермы, упакованный в кожаный мешок. При этом на его лице было такое удовольствие без тени боли от игры с моим огромным монстром. А уж когда, напрягая внутренние мышцы своей узкой трубы, он стал так умело массировать обнаженную маковку, что я, взвыв, стал заполнять его под завязку своим "густым киселем".

И опять мне не позволили даже на миллиметр выдвинуть до яиц вогнанный кол, который стоял как водонапорная башня при урагане. Раскрыв глаза и улыбаясь во все тридцать три зуба, он прошептал: "Давай еще раз, не могу, как кайфово! Меня уже полгода таким хуилом не ебли! Ну, же не медли, ми-лень-кий!" И опять начался "новый заезд скачок жеребцов на ипподроме"! Мне было интересно как "первооткрывателю мирового закона тяготения" неужто смогу третий раз подряд, не отдыхая ни минуты? Мирка, как "гутаперчатый мальчик" успевал пальчиками ласкать соски, губами всасывать мой язык, при этом подавая свою попку так ко мне, что я входил на всю длину. Да не все взрослые бабы позволяли мне так глубоко впихивать, вопя, что я "порву им матку", что таким, как у меня, "только кобыл трахать". Время остановилось, я не просто потел, а тек потоками, но когда, заверещав подо мной, парень стал разбрызгивать от телодвижений на метр от себя все пространство, включая меня самого, я от гордости, что довел эту ебливую сучку до анального оргазма, взвыл, как "раненный орангутанг" и упал на него, изливаясь куда-то под самое сердце.

Пролежав минут сорок, мы в полутьме (это сколько же времени прошло), кое-как прикрыв наготу, просочились к ставку, чтобы помыться. С каким восторгом меня мыли и терли, при этом лаская "натруженный посох" и переминая пустые до боли яйца. Нет, после такого марафона я уже ни на что не был способен. Мирослав привязанной собачкой следовал за мной, выражая ежеминутно восторги моим способностям и богатству в штанах. Надо же, уговорил мою бабушку отпустить меня на ночевку к ним и всю ночь ласкал мой хуище ртом, пока под утро я в полусне не въехал опять в него и не отымел подряд два раза.

Все два оставшихся месяца его летних каникул я ублажал его почти каждую ночь, слушая при этом восторги. Договорившись о встрече в Киеве на новогодних каникулах, он уехал, а я вырваться не смог, поскольку осенью поступил учиться в ПТУ в Макеевке.

В армию меня забрали в положенный срок. Ты бы видел какую "битву развернули покупатели" за обладание мною, такого готового специалиста, как сказал капитан в морской форме, обойдя в этой гонке всех: "Ну, что "жнец, пахарь и на дуде игрец", поехали. Так я попал служить в морскую пехоту в моторизированную часть, где после учебки стал главным дизелистом. Часть наша в такой глуши располагалась, что баб мужики видели, только когда в отпуск уезжали. Даже офицерские жены в поселке жили, аж за десять километров. Служба моя, в отличие от других, не напрягала особенно, строевая и другая солдатская мура по минимуму, да еще и свои апартаменты в помещении здания дизельной. Как-то мне повезло на командиров и сослуживцев, какого-то прессинга даже от старослужащих солдат не было. Да и в сексуальной жизни как-то так получилось, что дрочил нечасто. Сразу же, с первых бань, стал "достопримечательностью части", мой могучий болт на фоне скукоженных перчиков большинства вызывал восхищение и желающих, в шутку помацать такого монстра было предостаточно.

Даже в учебке было пара парнишек из нашего призыва, которые застенчиво предложили: один ночью в туалете, когда дневальными были, а второй в курилке днем - подрочить вместе. Самое интересное, что все мои партнеры в армии никогда, за все три года службы, не знали о существовании других, а набралось их в общем числе двенадцать человек. Причем, были и одногодки, такие же "салаги", как я. И "черпаки"; и "дедушки"; и мичман. И даже два офицера: один молодой лейтенант, а второй майор из штаба. Научился сам классно сосать и попку подставлять, но в основном опахивал я попки парней и мужиков разных национальностей. Конечно же, все они были не в один день и даже месяц, а за все долгие годы моей службы. Всех помню, все мне дороги, но любил из своего гарема только двух.

Ну, с первыми двумя было сложнее всего - учебка, места приспособленного, как позже, не было, так мы находили всякую возможность уединиться. А когда хуй стоит, то изобретательность такая, как у профессионального разведчика. Везде было: и в туалете ночью, и в подвале, где мусор разгребали, и в лесочке. После учебки первого отправили в другое подразделение, а Ромка-москвич попал со мной: вот в дизельной, на разъебанном и скрипучем диване (видимо, не одно поколение солдат там пялились), я его и поимел в попочку, верещал как "полевая мышка в когтях ястреба", а потом ничего, втянулся и сам постоянно на палочку напрашивался. Да потом ему операцию какую-то на желудке сделали и комиссовали. Остальные все были из моего дизельного взвода, как-то быстро сами напрашивались. И я всю геевскую науку любви с ними прошел: и в рот, и в попку попробовал, но не часто, поскольку все хотели только одного: засунуть мою елду во все допустимые места.

Мичман в каптерке, когда я, отправляясь в первый отпуск, переодевался после душа в парадную форму, увидел меня голяком, а "мой одноглазый предатель встал от похотливого рассматривания", старшой, без слов руками потянулся да и засосал его, встав на колени. Вот с ним-то мы до дембеля отрывались. Как только у него в попки засвербит, он и вызывает через дневального, а там "понеслась душа в рай". Мне классно с ним было от того, как он увлеченно всё делал и сосал и садился на него в позе "султана", да и гарцевал с таким упоением, что у меня, пока трижды не солью, постоянный стояк был. А может быть, он реализовал себя таким образом, ведь у самого-то стручок с мизинец был, да и то когда встанет. Зато кончал всегда от анального кайфа, не прикасаясь к нему рукой.

Майор меня так же сам раскрутил, когда я на адмиральской даче, куда всех проверяющих возили, дизелям профилактику делал. Вот там, истопив баньку, да и самому от мазута надо было отмыться, он, пьяненький, и отсосал мне пару раз. Ну а потом уж я, когда позовет, и в кабинете, и дома, когда жена в отпуск уезжала. На трезвую голову никаких у него фантазий, а вот как "на грудь примет", так и ищет на свою задницу приключений с элементами садомазо. Сам меня ебал без всяких ласк и полагающихся прелюдий, хорошо, хоть бог его только пятнадцатисантиметровым хером наградил, да и совсем не толстым, даже наоборот. А потом меня принуждал жестко его трахать, да не по одному разу, так что один раз даже кровь пошла. Я-то напугался, все думаю, дизбат, а он только "ржет как мерин" и говорит: "Вот, Ванятка, ты и во второй раз мне резьбу сорвал, как в мои славные курсантские годы, когда тезка твой первый раз на полевых учениях поимел. Не бзди, пройдет все, это тогда я неделю как с геморрой двигался, а сейчас залижем и повторим, а?" И правда, вбухал в себя антисептический крем да через полчасика подставил еще раз, залив вовнутрь стакан водяры.

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Военные, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>