Горячая гей библиотека

Принц-пленник

Часть 3

Я очнулся вечером. Я был настолько слаб, что не мог даже глотать те снадобья, что вливали в меня лекари. Дэнна решил меня не тревожить, лишь велел посадить около меня человека, чтобы тот за мной присматривал. Я то впадал в забытьё, то приходил в себя, и так всю ночь. К утру мне стало лучше, но ненамного. Я всё время звал кого-то, что-то говорил на моём языке, умолял и приказывал. Из моих закрытых глаз беспрестанно катились слёзы.

К вечеру второго дня я смог говорить, и он пришёл ко мне. Я дремал, но при скрипе двери проснулся.

- Зачем ты это сделал? - спросил Дэнна.

- А зачем мне жить? - был горький ответ.

- Ты всегда отвечаешь вопросом на вопрос? Я спросил тебя, почему ты вскрыл себе вену. Ты считаешь это выходом?

- Да, мне незачем больше жить.

- Ты в этом уверен, княжич?

- Я был княжичем, младшим сыном, а стал твоим рабом. Зачем мне такая жизнь?

- Я настолько тебе ненавистен? Ты мог попасть в рудники. Ты думаешь, тебя допустили бы в забой? Нет, Нейри, тебя бы отдали надсмотрщикам, и ты умер бы от надругательства в первую или вторую ночь. Тебе рассказать, что бы с тобой сделали? Тебя бы приковали к стене за шею и забавлялись бы с тобой до тех пор, пока ты не умер бы. А может, перед смертью тебя бы отдали в награду тем, кто уже потерял в рабстве человеческий облик, - и от твоего тела ничего бы не осталось, тебя разорвали бы ещё живьём. Даже если бы тебе изуродовали лицо, им было бы всё равно, ведь ты молод и строен. Второй вариант: тебя могли бы продать в бордель, любой в этом городе, но ты строптив, и тебе бы подмешивали в пищу и питьё дурман. Ты был бы покорен и безволен, но ты бы погиб максимум через полгода или сошёл бы с ума от фантазий извращенцев. Если дурман не убил бы тебя раньше. Третий вариант - тебя бы купил кто-то другой, не я. Тебя в первый же день привязали бы к ложу и изнасиловали. Смотри, у тебя были все шансы на это. Тебе просто некуда было деваться. Ты понимаешь, насколько ты красив и привлекателен? Ты юн, ничего не умеешь, и, кроме твоей красоты, у тебя ничего нет. Но ты горец, и не умеешь и не можешь торговать собой. Южный раб быстро бы сообразил свою выгоду и вил бы из хозяина верёвки. Но ты не с Юга. Тебе трудно и тяжело. Но тут никто не хочет тебе зла. Тебя никто не тронул, разве лишь только отвечая на твои поступки. Зачем ты избил Инира? Неужели его прикосновение было настолько страшно? Он не чумной больной. Ты не там показываешь свою силу, княжич! Бить тех, кто не умеет ответить, легко! Тебе самому не стыдно потом было? Стыдно, я знаю.

- У меня есть моё искусство воина, я умею читать, писать, но почему все смотрят на меня с похотью? Я могу выстоять против любого твоего охранника, но ты приобрёл меня в гарем! Я не могу быть подстилкой!

- Если я переведу тебя в свою охрану, это будет смешно, Нейри. Люди скажут, что меня охраняют юноши. Тебя научили убивать, но ты ещё не воин, даже по вашим законам! Почему ты сказал "подстилка"? Что ты знаешь об этом? Кроме того, что наверняка портил служанок тайком от отца? Я не собирался тебя насиловать и мучить! Ты умён, знаешь, что из поместья тебе не уйти, и ты решил удрать раз и навсегда, не пытаясь бороться за свою жизнь. Так? Тебя научили, что лучше смерть, чем плен! Это правильно, но не всегда. Тебе некуда идти! Твой дом сожжён, родня убита, а родина далеко. Я буду учить тебя - не тому, чего ты называешь "извращением", а любви. Никто не заставит тебя спать со мной силой, пока ты сам этого не захочешь. Раз ты умеешь писать - я возьму тебя секретарём. Я хочу, чтобы этот дом стал твоим домом... Ну, что с тобой? Не плачь, пожалуйста!

Я сидел на ложе, закрыв лицо руками, и плечи мои вздрагивали от уже несдерживаемых рыданий. Дэнна подошёл ко мне, сел рядом и обнял меня, прижал к себе, поглаживая по голове. Я не отстранился, а, уткнувшись в его грудь, всё плакал. Он шептал мне какие-то слова утешения, потом укутал меня в покрывало, ибо я был ещё очень слаб, а он заставил меня потерять много сил.

- Спи! Потом, когда ты наберёшься сил, мы ещё поговорим! - и он оставил меня.

Дэнна довёл меня до слёз, и я был рад, что наконец-то рассказал ему всё. Но тем самым я поставил себя в безвыходное положение. Я готов был отдать ему свою драгоценную свободу, но если я останусь с ним в качестве секретаря.

Боги мои, духи мои! Почему вы не забрали мою жизнь, зачем вы пощадили меня? Зачем оставили меня здесь? Сердце моё рвётся к брату, и душа моя там, но тело моё здесь, и кровь бежит по венам, и плоть требует исполнения своих желаний. Зачем?

Дэнна приходил ко мне, и самое страшное - это то, что он оказался кругом прав! Мне было нечего ответить ему. Хотя я готовил свои гневные речи часами, он обезоружил меня первыми же словами. И про рудники он сказал правду, а я раньше не думал про это. Теперь-то я понял, почему мои воины отводили от меня свой взгляд: они тоже знали об этом. И то, что участь моя могла бы быть страшнее и ужаснее, я осознал только сейчас. Особенно нехорошо мне стало при слове "бордель", дух мой был слаб, и тогда я, наверное, позавидовал тем парнишкам, что живут у Дэнны. Представить было страшно даже не то, как мучили бы моё тело, а как сломали бы мой дух - обманом и колдовскими травами.

Дэнна поставил меня перед странным выбором: я получаю свободу, но живу с ним. Он не говорил о том, чтобы я заплатил за это своим телом, но ему бы этого хотелось, и он ждёт моего желания. Идти мне действительно некуда - домой мне нет дороги, ибо я был в плену и меня ждёт позорная смерть от рук сородичей из враждебного нам рода, ибо моего не осталось. В империи - каждый мне враг, потому что я презренный чужак. Мне некуда идти, у меня ничего и никого нет. Есть только дом Дэнны. Мне придётся остаться тут, но не наложником, а свободным человеком. Я буду копаться в его бумагах (раньше у меня это неплохо получалось), а потом докажу ему право на оружие. Я уверен в том, что сделаю в поединке любого из его рабов-охранников. Потом я отвоюю себе свободу - настоящую, а не написанную на бумаге. Не злом, но своими делами. Я снова расплакался, как малыш, горше моей беды для меня ничего не было. И Дэнна утешал меня не как хозяин раба, а как родич младшего. Я не знаю, совершаю ли я преступление перед предками, но я в растерянности. Я слаб и малодушен, и мне хочется жить. Или умереть, или жить. Третьего мне не дано. И я соглашусь...

Дэнна перевёл меня из моих покоев в ночной половине на другую часть усадьбы, где жили его охрана, писцы и управляющие усадьбой вольнонаёмники. Мне отвели большую светлую комнату, и он представил меня остальным как своего секретаря. Правда, с моей внешностью и юностью каждый его гость и посетитель начинал сомневаться в моих секретарских обязанностях, особенно видя на мне ошейник. Работал я добросовестно. Иногда я спорил с Дэнной, звал его по имени. Слово "господин" было мне неведомо.

Как-то поздним вечером Дэнна послал за мной, велев привести меня в его личные покои. На стол поставили вино - крепкое, одно из лучших в его погребах. Я явился полусонный. Дэнна указал мне на кресло напротив себя и налил мне вина.

- Садись, Лейре! - он указал мне на кресло напротив себя.

- Я не захватил с собой бумаг, я не думал, что меня позовут, - растерялся я.

- Оставь это, Лейре, так ты скоро превратишься в бумажную крысу! Я позвал тебя не для того, чтобы слушать нудные цифры. Нам надо поговорить!

- О чём же? - напрягся я.

- Давай выпьем, а потом поговорим! - и он налил вина - себе поменьше, мне побольше, ибо я нервничал.

Мы выпили, и крепкое вино подействовало на меня моментально: лицо моё зарумянилось, а глаза заблестели ещё ярче, как будто переливались изумруды своими гранями.

- Я хочу поговорить о нас, Лейре. Для тебя не секрет, что за чувства я испытываю к тебе. Ты знал об этом с первых дней нашего знакомства, если это можно назвать так. И знаешь сейчас. Мне плохо, Лейре, очень плохо, и я схожу с ума. Я не буду говорить тебе пошлости про твой облик и про то, как я не сплю ночами, - это банально и глупо, но так оно и есть...

Я слушал его с каким-то испугом, вжавшись в своё кресло.

- Я влюбился в тебя, как только увидел, и чуть не рехнулся, когда мне сообщили о том, что ты перерезал себе вены. Я пытаюсь держать себя в руках, когда вижу тебя, но делать это мне всё труднее и труднее.

Я уже совсем сросся с креслом и искал глазами выход, но его не было: двери покоев надёжно охранялись, и бежать мне было некуда, и Дэнна знал об этом.

- Чего же ты хочешь от меня? - спросил я робко, совершенно не свойственным мне голосом.

- Всего лишь твоей милости, Лейре. Ты очень жесток ко мне. Но не пойми меня неверно - я не хочу вот здесь и прямо сейчас взять тебя. Я хочу учить тебя. Ты мастер, но не во всех науках. Ты неопытен в любви и не умеешь любить, и не видишь тех, кто любит тебя. Твоё сердце незряче, и я хочу подарить ему зрение. Скажи, я нравлюсь тебе? Как ты относишься ко мне? Не надо так смотреть на меня, Лейре, я знаю, как относятся к мужской любви у вас в горах. Но ты не там, а здесь! И не я виновен в этом! Ответь мне не как наёмник господину, а как равный равному. Ты родился князем, Лейре, поэтому дай мне достойный этого положения ответ!

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Мужики и молодые, Первый раз, Прошлые века

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>