Горячая гей библиотека

Армейские будни (глава 1)

Часть 2

II.

Когда-то затолкали родители свою 18-летнюю кровиночку летом "на деревню к дедушке". Деревенька крохотная, скука там была смертная, народу не наблюдалось (не сезон, что ли?), кроме тоже приехавшего из города парнишки-одногодки небольшого росточка, крепенького, серьёзного.

Так как других вариантов не просматривалось, мы всё время проводили вдвоём в ленивых купаниях, загораниях и "мужских базарах". Говорили обо всём на свете. По большей части, он спрашивал, а я, как старший и "гораздо более опытный", отвечал.

Однажды утром, зайдя за сотоварищем, ещё почивающим, он имел возможность наблюдать мой мужской потенциал в боевой стойке по поводу утренней эрекции. Трусики на мне в тот момент случились трикотажные, поэтому дружок весьма отчётливо прорисовывался во весь свой немалый рост (уже тогда у меня наличествовали очень приличные размеры).

Дня два после этого парнишка что-то напряжённо обдумывал, а потом смущённо задал первый вопрос интимного характера. Очень внимательно выслушав ответ, тут же задал второй, ну а потом они (все эти "почему?", "как?" и "куда?") посыпались без остановки, поэтому, естественно, в разговорах мы вскоре прочно съехали на "баб". Поначалу робко, потом всё смелее и смелее мой друг расспрашивал и смаковал подробности сочинённых мною тут же историй о подвигах на интимном фронте. Не замечая времени, я фантазировал (на самом деле сексуальный опыт у меня имелся, но, мягко говоря, небогатый) и расписывал в красках свои "деяния", распаляя Юрку (его так звали) и распаляясь сам.

Юрок был спортивным пацаном с плоским и уже твёрдым животом, с высокой, без особой рельефности пока грудью и сильными гладкими ногами заядлого футболиста. Свежий и упругий паренёк, любопытный и наивный, он верил всему, что я выдумывал, заливаясь смущённо-возбуждённым ярким румянцем, и его член вовсю торчал под узкими белыми плавками на деревенском пляже. Что и говорить, мой дрын тоже сочился без устали.

Немного стесняясь стоящих орудий, мы вскоре забывали о них и, увлечённые историями, выставляли напоказ изнывающие богатства. Дошло до того, что, не желая прерывать содержательные беседы, мы даже ночевать шли ко мне в сарайчик, одиноко стоящий в огороде, и там продолжали смаковать скабрезные подробности до глубокой ночи.

В одну из таких ночей мы дошли до ручки в своём возбуждении. И меня, и его колотило, в голове и яйцах звенело от нерастраченной силы. Мы сидели на кровати в одних трусах, основательно намокших и топорщившихся на ноющих от вожделения членах. В паузе, смотря на дрожащего от желания в тёплом июльском воздухе слушателя, похожего на ангелочка в неровном свете свечи, я пожаловался:

- Стравить, что ли? Не могу, аж яйца болят.

Парнишка помялся немного и нерешительно освободился от исподнего. Его небольшой стручок гордо вскинул аккуратную головку на просторе.

- Вот, - Юрка даже плечами пожал: мол, что выросло, то выросло, не обессудьте.

Некоторое время мы привыкали к новой для нас картине, а потом я решительно взял своего долдона в кулак и несколькими рывками прогнал по нему кожу, всем существом впитывая рванувшуюся из паха ватную истому. Юрок последовал моему примеру, ухватив хозяйство бережно и деликатно.

- Давай друг другу, - прохрипел я и по-хозяйски завладел его клиночком.

Робкой рукой с ледяными от волнения пальцами паренёк обхватил мой столб и начал священнодействовать. Мы моментально покрылись испариной, в голове зазвенело, слюна внезапно стала тягучей и клейкой, воздуха не хватало. Но работа шла, сначала неумело, а потом рьяно, всё ускоряясь. Наконец, он затрясся и, всхлипнув, пустил струю. Через некоторое время и я разразился могучим потоком липкого сока, который звучно плюхнулся на разгорячённое тело пацана, испуганно шарахнувшегося в сторону. Но ладонь задохнувшегося от так долго ожидаемой разрядки напарника властно сжала его руку на извергающемся Везувии, не давая отпустить член и заставляя продолжать ласки.

Когда всё закончилось, мы расцепились и попытались отдышаться. Навалилась потрясающая расслабуха, хотелось распластаться на скомканной простыне и затаиться. Я рухнул навзничь поверх одеяла рядом с приходящим в себя парнишкой и смачно потянулся:

- Классно!

Юрка немного брезгливо обтирался подвернувшейся тряпкой, искоса поглядывая на мой не опавший до конца орган. Было непонятно, что он испытывал, потому что с его стороны слышалось только сопение, а лицо скрывала тень. И тут при виде сочного крепкого юношеского тела мне захотелось продолжения, что подтвердилось сразу же и однозначно: член прыжком вернулся в вертикальное положение.

- Юрк, - проворковал я, поглаживая его бедро, - а может, попробуем в зад?

Тот аж задохнулся от возмущения (пацан был с "понятием"):

- Ты чё, ёбнулся? Чё я тебе, девчонка, что ли?

- Да брось ты, никто ж не узнает. Сначала я тебя, а потом ты меня.

Уговаривая его подобным образом, я завалил парнишку на спину, придавил его своим телом и начал ощупывать. Бог мой, что тут началось! Он зашипел, забился бешено, затвердел полешком, раскрылился сплошными углами локтей и коленей. Я продолжал агитировать неподдающегося, мимолётно целуя его плечо, пахнущее солнцем, и массируя его кочерыжку (против чего, кстати, возражений не прослушивалось). Наконец, он расслабился, засопел возбуждённо, а потом шепнул, задыхаясь:

- Ладно. Только сначала я.

Мы немного поизображали страстные поцелуи, основательно измуслякавшись, потом я встал на локти и колени, прогнулся и почти сразу почувствовал короткий тычок, завершившийся погружением. "Лихо!" - усмешкой пронеслось в голове.

Особых ощущений у меня не было, а Юрка, похоже, ловил кайф, потому что пыхтел, с судорожными всхлипами ловил воздух пересохшим ртом и постанывал. Кончил он скоро, больно вцепившись в предоставленный ему зад.

Терпеливо переждав оргазмоловление партнёра, я молча встал, загнул пацана и попытался в него войти. Сначала ничего не получилось, потому что он кряхтел и елозил подо мной от страха быть покалеченным "такой дубиной". Наконец, я устал тактичничать и, пристроив головку члена потщательней, одним ударом вогнал инструмент. Юрок заверещал, как кролик на жертвенном камне. Я попытался удержать его попку на своём дротике, и некоторое время мне это удавалось, несмотря на бешеное стремление пацана освободиться. Он почти рыдал от боли и упрашивал меня перестать, но деспот в моём лице, глухой к уговорам, всё же сумел сладко пройтись разок-другой в тугой мякоти желанного ущелья. Но, увы - парнишка вырвался, гаркнул, шмыгая носом:

- Дурак! - и вылетел из сарая, на ходу натягивая трусы.

Ночевал он дома. Пришлось мне опять взяться за "гуж", чтобы опростать себя. С трудом, ближе к рассвету, я закемарил и всю ночь во сне метелил сбежавшего искусителя и в хвост, и в гриву...

Разбудил меня далеко за полдень насмешливый голос:

- Ну, ты даёшь! Уже вечер скоро! Хватит дрыхнуть, айда на пруд!

Юрка стоял рядом с кроватью, растянув губы в улыбке, и осторожно оглядывал бугрище на одеяле, сотворённый моим торчащим отростком. Посмотрев с минуту на парнишку, свежего, стройного, в одних просторных шортах, нетерпеливо перебирающего сильными пацанскими ногами, я схватил его, перекинул через себя, подмял и рванул его трусы, не обращая внимания на яростное сопротивление свернувшегося в пружину загорелого тела, на крики и мольбы. Боролись мы долго, по-звериному, нешутейно.

Совсем потеряв голову, я очнулся только от Юркиного надрывного, отчаянного вопля сквозь слёзы, когда ворвался в него на всю длину, разломив закаменевшие враз ноги. Он бился в моих руках раненой пичугой, трепыхаясь на проткнувшем его вертеле, скулил, плакал навзрыд, выл, как загнанный в ловушку зверёк. А я, дорвавшись до "сладкой" плоти, судорожно загонял долото в извивающееся подо мной тело, рычал, сжимал Юркины плечи, кусал соски и сильно ударял вглубь его нутра, распяливая девственную дырочку. Всхлипывая в унисон с пареньком, я гнался за щекочущим промежность шквалом, парализующим ноги и ударяющим по мозгам.

Кончил я быстро - пронзительно, с причудливыми конвульсиями, салютом под черепушкой и дрожью в скрюченных пальцах, цепляющихся за твёрдые пацанские бёдра.

Затем, не вынимая член, я лёг на плачущего сотоварища, слизывая его слёзы и нежно гладя его тело. Горько скривившись, он отвернул лицо, продолжая сотрясаться в рыданиях. Меня, суку, и это не остановило. Разведя его колени, я опять начал совершать мерные толчки в жаркое логово растерзанного тоннеля, накатывая всем телом, вдавливая, вминая паренька в постель. Он только стонал в ответ.

Прервавшись, я развернул его, навалился сверху и, втопив клинок между упругих по-юношески ягодиц, продолжил сладостные удары...

Сколько это длилось - не скажу. А когда, охнув, я излился и откатился от своей жертвы, пацан молча, играя желваками, встал, натянул, морщась, шорты и ушёл, хрипло кинув на прощанье:

- Гнида!

Больше я его не видел, хотя и пытался встретить в опустевшей враз деревеньке. В город он вернулся, наверное...

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Первый раз, Изнасилование, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>