Горячая гей библиотека

Четыре ночи и вся жизнь (глава 4)

Часть 2

Я остался в Синеглазке один с детьми, но я тоже работал - мне отпуск никто не предоставлял. Для мужчин в то время отпусков по уходу за детьми не существовало. Напротив, действовал агрессивный приказ Минздрава СССР о том, что выдавать больничные листы мужчинам трудоспособного возраста нельзя ни под каким предлогом, так как все они пьяницы. Мужчины никогда не болеют, они только пьют и, чтобы утром не идти на работу, симулируют заболевание, а на самом деле им нужен опохмел.

Я вернулся с детьми обратно на завод, в своё "помещение". Кухни там не было, но зато была тёплая уборная, а на заводе - столовая. Там я мог питаться, как и прежде. Петя и Валентина Даниловна стали мотаться ко мне на завод, привозили детские смеси и меняли детские вещи на чистые. По телефону мы каждый день говорили Юле, что "у нас всё хорошо, о нас не думай - работай!".

Рано утром из "помещения" я спускался в своё представительство, а с детьми до обеда сидела Вера Дмитриевна Кособокова. Её самой тяжелой обязанностью было одеть мальчиков и вывезти их во двор завода погулять. Она для этого пользовалась нашим наказанием - грузовым лифтом. Лифтёры спускали её во двор и часа через два вздымали обратно. После обеда с детьми был снова я, а Вера Дмитриевна шла в представительство, но, если что, прибегала ко мне и сообщала экстраординарные новости. Так, однажды она прибежала ко мне и сообщила, что директора нашего Волгоградского завода убили. В России начался передел собственности, который сменил время перехода на самофинансирование.

***

Теперь расскажу о том, что в это время творилось вокруг нас. Это тем более уместно, что я с детьми попал на производство в самый пик тех событий.

Как-то вскоре после известия о гибели нашего директора Анатолия Игнатьевича ко мне в "помещение" примчалась Вера Дмитриевна с новым известием, что она уволена. Выяснилось, что в представительстве за моим столом уже сидит новый представитель Волгоградского рыбоконсервного завода - какая-то женщина.

- Входит она и говорит: "Вы Кособокова? Вы мне тут больше не нужны, вы уволены". Я бегом к вам.

Это сообщение выбило меня из седла. Я опешил. Раз уволена Вера Дмитриевна, то, значит, уволен и я. Тем не менее я набрался мужества и спустился в представительство. Там за моим столом действительно сидела молодая женщина и разговаривала по моему телефону. Она сделала мне повелительный знак садиться на стул, стоящий перед столом, и подождать. Она говорила о поставках продукции, как заправский товаровед. Я не присел - стоял перед своим столом. Женщина снова сделала жест "садитесь!" и продолжила разговор. Я осмотрел её: некрасивая, но очень энергичная. Под шеей жабо белой газовой кофточки. Чёрный пиджак с прямыми и острыми плечами. Стиль деловой женщины. Я испугался и, не произнеся ни слова, вышел из комнаты и поднялся к себе. Всё, решил я, мне пришёл капут. Тут Вера Дмитриевна, которая опомнилась после первого шока, напала на меня с вопросами, откуда эта женщина взялась и кто её пропустил на территорию завода?

- Я тут всех знаю, а её никогда не видела. Где у неё мандат-то?!

А мне послышалось "Где у неё манда-то?", и я стал выговаривать Кособоковой, что тут дети, что при детях не ругаются матом. Петя и Паша всегда начинали плакать, если я хоть чуть-чуть нервничал, а тут они заревели хором. Наконец, до меня дошло - про мандат. Я снова спустился в представительство. Отворил дверь - молодая женщина всё ещё сидела за моим столом, но по телефону уже не разговаривала. И я её спросил, проигнорировав жест садиться на стул перед столом:

- Где у вас манда-то?

Прямо так и спросил - преодолевал страх. Но молодая женщина нисколько не растерялась. Думаю, она прекрасно расслышала все звуки. Она спросила:

- Вы и есть Алексей Иванович? А я Татьяна Ефимовна Никитина. Вы, Алексей Иванович, уволены. Но садитесь, поговорим обо всём по порядку.

- Кем?

- Что кем?

- Кем я уволен?

- Новыми владельцами предприятия. Не мной же.

- Откуда вы знаете?

- Я уполномочена вам об этом сообщить.

- И всё-таки, где ваш мандат?

Молодая женщина помолчала, улыбнулась и, наконец, ответила:

- Я предъявила его тому, кому сочла нужным это сделать. Но не вам. До свидания. Может, вам нужно забрать свои туфли? Берите! Я села за ваш стол, потому что работы невпроворот.

Вот такой разговор.

Напомню читателям, что в то время из меня фонтаном бил сексуальный заряд. Вместо того, чтобы повернуться и выйти из представительства, я, напротив, сделал шаг к столу и сказал Татьяне Ефимовне Никитиной:

- Это мой рабочий стол. Это мой телефон. И стул, на котором вы сидите, тоже мой. Я... Я не получал приказ о своём увольнении.

Она, улыбаясь, опустила глаза. У неё было такое выражение на лице, словно ей стало стыдно за мужчину, который не может быть мужчиной, а у неё на глазах превращается в бабу. Она предпочитала не видеть моего позора. Мы молчали. Она решительно протянула руку к телефону, подняла трубку, а я решительно ударил рукой по рычагу и повторил:

- Это мой телефонный аппарат. Пользоваться им я вам ещё не разрешил.

Татьяна Никитина сказала, улыбаясь мне в лицо:

- Алексей Иванович, я вас понимаю, вы расстроены, но... Но вы уволены. Это больше не ваш стол. Я представитель ВРКЗ. Поймите, какие бы шаги вы сейчас не предпринимали, вам уже ничто не поможет. Вы уволены.

- Мандат, - прервал я её.

Это прозвучало очень веско. Я дал понять женщине, что перед ней мужчина. В самом соку. Но я тогда ещё не знал, что Татьяна Ефимовна Никитина была настолько яркой особой, что ей были не страшны никакие мужчины. Она была феноменальной специалисткой по выведению людей из себя, особенно мужчин. Она на этом специализировалась. Её вечные блузки с жабо, чёрные пиджачки с острыми плечами, её некрасивое лицо деловой напористой и стареющей молодой женщины, её отвратительная улыбка, которая появлялась на её лице в минуты, когда мужчина находился в состоянии смертоубийства, - всё это в конце концов привело дело к трагической развязке. Но первым, кто поднял на неё руку на Камчатке, оказался я.

Это не было актом геройства с моей стороны - это было актом нервного срыва, следствием воздействия её улыбки на мою крепкую нервную систему. Не отдавая себе отчёта в своих действиях, я вдруг инстинктивно протянул руку и ухватился железной хваткой за жабо Татьяны Никитиной. Я потянул руку вверх. Мой кулак уткнулся в упрямый подбородок молодой женщины. Я рванул вверх и потянул на себя. Приём "за грудки" не сработал: женщина, улыбаясь, продолжала сидеть на моём стуле. Видимо, обвила ногами ножки стула. Не выпуская жабо из стиснутого кулака, я обошёл стол, приблизился к стулу, на котором сидела Татьяна Никитина, и коленкой, очень грубо, столкнул её на пол. Она упала. Я выдернул из-под неё стул и поставил его на стол. Татьяна Никитина вскочила с пола спортивным прыжком, отряхнулась, вышла из-за стола и, не переставая мило улыбаться, направилась к двери.

- Мандат, - сказал я тихо ей вслед.

Она вышла не оглядываясь. Меня трясло.

***

А теперь забегу на много лет вперёд и расскажу, чем кончила эта замечательная женщина. Мне кажется, что это была именно она. Весть о её гибели стала на некоторое время новостью номер один во всех средствах массовой информации. Приведу только одно свидетельство - телеканала НТВ:

"31 октября 2008 года. Из Петропавловска-Камчатского - репортаж корреспондента Юлии Юдиной специально для НТВ. С половины десятого утра здание Регистрационной службы оцеплено милицией. Ещё чуть ранее 63-летний сотрудник предприятия, как сейчас называют его должность, специалист по уборке территорий зашёл с обрезом ружья в кабинет бухгалтера предприятия. Как говорят сотрудники, он выстрелил четыре раза. Начальник отдела финансово-технического обеспечения Марина Хацкевич скончалась на месте. За жизнь начальника управления Татьяны Никитиной врачи боролись больше часа, но спасти её не удалось. Как стало известно позже, Владимир Смирнов из собственного, официально зарегистрированного ружья ещё накануне сделал обрез. Дома оставил записку, в которой говорилось о том, что он будет разбираться с ситуацией, которая возникла на у него на работе. Скандал возник из-за того, что бухгалтер лишила дворника части премии с формулировкой "За недобросовестное выполнение работ".

Виталий Ткачёв, руководитель следственного управления Следственного комитета при Прокуратуре РФ по Камчатскому краю сообщил, что версии у следствия есть. Убийство было совершено из личных неприязненных отношений. После того, как преступник совершил убийство, он скрылся, выпрыгнув через окно. За ним следовали сотрудники милиции. Он приехал домой, закрыл дверь и застрелился. Следователи сейчас работают на даче, которая принадлежит сотруднику Регистрационной службы, и в квартире, где произошло самоубийство. Уже известно, что перед смертью преступник позвонил жене и сыну и сообщил им, что всё имущество переписал на них (есть завещание), и написал предсмертную записку. Конфликтная ситуация, по словам коллег, возникла давно. Накануне преступления Владимир Смирнов резко высказывался в адрес администрации предприятия. Коллеги и соседи характеризуют его как исполнительного, уравновешенного человека. Возбуждено уголовное дело по статье 105 "Убийство".

Насколько я могу судить, речь в этой новости шла именно о той самой Татьяне Ефимовне Никитиной, которая побудила и меня применить к ней силу. Я, человек не менее уравновешенный, чем неизвестный мне дворник Смирнов, сохранил о ней воспоминание как, наверное, о самой большой твари в моей жизни.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Бисексуалы, Мужики и молодые

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>