Горячая гей библиотека

Бог любит троицу

Часть 4 (последняя)

- Блядь, пацаны, вот это кайф! Даже страшно! - кряхтя, оседаю я на пол и почти теряю сознание от бессилия.

- Не бойся, я здесь, я с тобой, - наваливается на меня сверху Мандарин.

Мы лежим с ним в обнимку на холодном полу, и нам жарко от горячих тел друг друга.

Казалось бы два обычных парня, мы целуемся, как пылкие любовники. И Гошка трётся щекой о мою щёку. Это очень клёво! Оказывается Гоша и целоваться классно умеет. Не хищно и агрессивно, засасывая в себя полрожи, а нежно, будто порхая бабочкой губ по цветку. Не знаю, наверное, такой и бывает любовь? Но я почувствовал к нему такую теплоту, такое влечение, что захотелось обнять крепко-крепко (руками, ногами), прижаться щеками и безмятежно заснуть...

- Ну вы, сука, как молодожёны, - хмыкает с дивана Джонка. Он улёгся поперёк, раскидав ноги в стороны почти в шпагате, очком в небо, а голову свесил вниз - шикарная поза лягушки на лабораторном столе. - Блядь, связисты все такие развратные ребята, ужас!

- Не все, - лениво парирую я из-под Мандарина. - В смысле, не все связисты. Повара и писари, по ходу, тоже те ещё блядуны. Тебя бы сейчас кто б сверху захуярил в открытое-то очко двадцать первым пальцем, ты бы и захлопнуться не успел. А может, и не захотел бы... захлопываться.

- Двадцать один - это и есть очко, - лениво комментирует Гога.

- Э-гэй, чо за подкаты? - Джонка мгновенно свёл ноги и крутанулся на диване, разворачиваясь на седалище.

- Да я ничо. Просто, типа, мечтаю. У тебя ж Мандирин там гостил уже. А я вот... не успел.

- Пацаны, а не хотите напоследок сразу оба у меня погостить? - рожа Гоги осеняется идеей. - Такого у мня тоже ещё не было.

Мы недоуменно переглядываемся с Джонкой и его рот похотливо тянется в кривой улыбочке.

- У меня уже хуй распух, но и хер с ним, я готов. - вскакивает он с дивана и мы видим, что самурай действительно готов со своим торчуном в небе. - Тока я не сильно представляю как это всё... скомпоновать.

- Разберёмся по ходу пьесы, - командую я, как режиссёр Большого театра. - Немного времени у нас ещё есть. Я останусь на полу, Мандарин насадится сверху, а ты уж как-нибудь там влезешь третьим. Надо тока своего коня распинать. По ходу, он не к месту задремал.

- Может ему сена дать? - хмыкает наглый Джонка. Блядь, ему-то хорошо, у него насос уже нахуярил всё как надо, а я чо-то подустал. Пытаюсь надавать по мордам своему сонному коню, но особого энтузиазма с его стороны не видно. Даже нервничать, сука, начал. Так опозориться перед ребятами! Ебун, блядь!

- Дай-ка я, - подползает Гоша и мягко заглатывает мою "испорченную" деталь.

Блин, чо б я без него делал? Уже через минуту обслюнявленный конь стоял во всей красе, как на пьедестале, и просился в драку. Хотя вижу, что и мой писюн явно подопух от чрезмерного использования раза в полтора. Тело под головкой налилось водянкой. Та и хуй с ней, не язва же - успокаиваю себя. Одну еблю ещё выдержит.

Гога опять ложится сверху и заправляет мою потолстевшую сарделину в свой раздолбанный пердак. Там ещё сохранилась молофья, и я, как по маслу въезжаю внутрь. Гоша опять тянется целоваться, сам себя качая на елдаке. Эрекция снова зашкаливает - и от встречи с полюбившейся попой, и от горячих ёрзающих между нашими животами мудей Мандарина.

- Та чо за нахуй, опять без меня, - слышу недовольное от Джонки и его копошение рядом.

Он всё никак не мог выбрать подходящую позицию, чтоб подобраться к нам лучшим образом, бестолково везде тыкаясь своим крюком. Наконец, расхуячился в шпагате (у него это выходило без напряга) и протиснулся в Гошину внутренность.

Я отчётливо слышал его нахальное расталкивающее проникновение, как, уверен, конечно, и Мандарин. Сука, меня бы двумя такими болтярами уже пополам разосрало, а Гога даже не поморщился, продолжая лизаться и похрюкивать. Блин, ну это ваще вершина блядства! Наши члены, сдавленные теснотой кишки, активно тёрлись друг о друга самыми эрогенными частями и уже прямо-таки ссали от подступавших оргазмов.

- Классно, пацаны! - натужно выдавил Гога. - Ебит-твои шнурки! Классно, сука! Можно я теперь развернусь?

Небольшой передых, пока Гоша поворачивался лицом к корейцу, да пока опять стыковались, немного отодвинуло мой финал. Зато тех двоих, по ходу, "лицо в лицо" наоборот стегануло, как плетью и они буквально через несколько качков задёргались один за другим, опустошая запасы яиц.

В жопе у Гоги зачавкало и в мою промежность оттуда потекли горячие излишки корейской кончины. Сразу стало скользко двигаться.

- Фух... Блядь, в шпагате кончать ваще пиздасто! Простата с ума сходит! Всё, я в душ, пацаны, - с трудом поднимается Джонка. - А вы тут сами доёбывайтесь, если ещё живы...

- Нахвамдис! - попрощался на своём Гога. - Спасибо! Если что, всегда рады!..

В часть мы прибежали практически впритык, еле избежав взъёбки.

Меня потом мои штабные спрашивали - что за кино. Я лишь загадочно лыбился и отвечал: "Это абзац! Редкая подборка клёвых грузинских короткометражек. Ничего лучшего ещё не видел"...

Сегодня праздник. 23 февраля.

Для меня теперь это не просто "Мужской день", а самый что ни на есть мой личный профессиональный День Красной армии, тьфу ты, День Защитника Отечества!

Комбат уж точно не упустит измордовать всех на плацу строевой с песнями.

Зато в столовке наверное, будут вкусности.

Пока вся солдатня, как обычно, уебала на утреннюю пробежку, иду к умывальнику, потом, опять же по инерции, в штаб.

Но в кабинете сразу слышу возню за стеной - "Эт-самое-Сидоров" уже здесь. Вот блин, ночевал он что ли в штабе? Надо бы не шуметь - наши стены звукоизоляцией не блещут.

Берет трубку и вызывает к себе дежурного по части. Ну, всё пошли ЦУ по торжественному построению...

Но ни хуя подобного. Комбат явно кого-то распекает и приказывает привезти в штаб.

Еще минут через десять топот ног в коридоре и доклад дежурного "арестованные построены".

Чо там ваще происходит?

Тут раздаётся звонок с узла связи. Это Гога. Сбивчиво и в самую трубку он тараторит (что уж совсем не свойственно Мандарину!):

- Валера, пиздец! Всех поваров замели сегодня под утро. Они, блин, напились в поварской и дежурный всех отправил на губу. Джонка тоже там. Сейчас "Сидоров" будет их в коридоре пиздить. Всё, я отключаюсь.

Ни хуя се! А как же праздничный завтрак? - первая мысль. Вторая - и Джонка тоже?

Блядь! Дураки! Дебилы, сука! Подхожу к двери и превращаюсь в слух. Там в коридоре полный разнос во всех падежах и междометиях! Мутузова Петров конечно не допускает (не по рангу), но он и словами может не хило выебать и высушить. Слышу его злой издевательский голос и тихие оправдания арестантов.

Да какие, в пизду, могут быть оправдания, когда тебя в армии палят за групповой пьянкой. Да ещё, сука, всё отделение поваров! Блядь, да ещё в главный армейский праздник!

Чо будет с пацанами? Не, конечно, перед строем не расстреляют и перед штабом не повесят, но лычки и должности полетят, как хилые листочки по осени...

- Значит так, - заключает комбат. - Зампотылу объявляется выговор с занесением, а этих алкоголиков вернуть на гауптвахту.

- А кто же готовить-то будет? - робкое от зампотылу.

- На время готовки приводить в поварскую, а потом опять под арест. И срочно подготовьте мне новых поваров. Всё! В конец распустились тут! Позорище!

Вот так и закончились мои нетрадиционные отношения с красавчиком Джонкой.

После той "тусы" в поварской его перевели в роту и больше мы не могли с ним встречаться "накоротке". Распалась наша идеальная троица.

Остались лишь воспоминания да мокрые сны, в которых мы всё ещё проделывали всякие штуки своих нереализованных желаний...

Но уже не в реале...

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Молодые парни, Военные, Групповой секс

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>