Горячая гей библиотека

Скрипучая раскладушка

Часть 2 (последняя)

Пока я имитировал слабое сопротивление, а затем послушно распластался под сильным телом сослуживца, Саня стащил с меня и себя трусы. Боже! Какое сопротивление? Только наслаждение и послушание страстному ёбарю, готовящего для меня желанный проёб. Я был уже власти похоти, раздвинул ноги и чуть приподнял пах, где тёрлись два любящих друг друга близнеца, наши упругие стояки. Русаков продолжал ласкать и целовать меня. Вот он покусывает ухо, крепкие руки гладят меня:

- Илюха, братанчик. Я не могу терпеть. Хочу тебя, всего хочу. Сладкий мой, доверься мне. Я всё сделаю хорошо, - шепчет Санёк.

В эту секунду я понимаю, что я принадлежу ему, весь без остатка.

- Охуеть не встать, Саня, делай со мной что хочешь... - в ответку шепчу я.

Парень в благодарности прижимает меня к себе. Аккуратно и нежно переворачивает на живот, смочив слюнями мой трепещущий в предвкушении анус, отстраняется. Я в недоумении. Но вот чую пригоршню смазки, осторожно втираемой в меня. Внутри вспыхивает радость: парень имел в запасе смазку на всякий пожарный и успел приготовить её для меня. "Бережёт меня, сучёныш..." - улыбаюсь счастливо в темноте. Санёк смазывает свой елдак и, раздвинув мне ноги пошире, стал вводить его. Мой ёбарь дрожит от нетерпения, но бережёт меня и давит по чуть-чуть, осторожно. Лучше сказать, нежно, любяще. Продавливает сильной лаской головки. Было чуть больно, я зубами впился в подушку, чтобы не застонать. Санёк застыл, проскочив колечко ануса:

- Илюша, как ты? - заботливый шёпот ласково щекочет ухо.

- Нормально. Давай постепенно, потом приостановись. Дай привыкнуть к твоему елдаку, а потом по нарастающей до конца, - деловито инструктирую Русакова я.

- Попизди ещё, поучи батьку ебаться, - счастливо ворчит Саня и нежно покусывает мне голову, спускается к шее.

Меня прёт от заботы обо мне, от счастья хорошего проёба отличным парнем, от нарастающего кайфа. Голова ни фига не соображает. Головка хуя трётся о простынь, вызывая всплески удовольствия.

- Я буду нежен, Илюш... - Саня чувствует, как я прогибаюсь, отклячиваю попку навстречу его хую.

Удивительно легко скользит во мне. Я хочу его, жажду. Нутро моё увлажняется в дополнении к смазке. Боли нет, а вот уходит и неудобство от постороннего органа внутри меня. Приходит несказанное наслаждение. Парень подаёт тазом назад, выскальзывая. И снова вперёд до упора, до соприкосновения яиц. Санин болт по-хозяйски устроился во мне, парень радостно и устало выдохнул мне в ухо:

- Какая тугая целочка попалась мне, - протискивает под меня крепкие руки, прижимается тазом, начинает проёб.

Я кайфую, в прострации и неге наслаждаюсь крепким, сходу полюбившимся хуем внутри себя. Перестаю сдерживать стон. Русаков перестаёт сдерживать себя, начинает ебать размашисто, вколачивать свой елдак до шлепка. Ускоряется, рычит, кровать ходит ходуном. Мы перестаём сдерживаться, я уже подвываю от искрящего по нервам кайфа. Мой ёбарь рычит, работая в хлюпающей счастливой попке перфоратором. Вот он, вздрогнув и вогнав член до упора, спазматически задёргался и стал бурно вливать в меня свою сперму.

Кончив, мокрое тело Сани расплылось на мне, вдавливая своего монстра в меня. Его опадающий член и мой ненасытный анус в конвульсиях несколько раз сцепляются, даря последние всполохи счастливой ебли двух безбашенных парней. Целуя мои плечи, шею, уши, Руся устало, но радостно шепчет в ухо:

- Мой, только мой. Никому не отдам, сладенький мой. Охуенчик мой... Любимый мой... Охуенчик мой, - все те слова, что шепчут своим любимым миллионы парней по всему миру после славной и улётной ебли.

- Хочу ещё, Саня. Не наебался, - шепчу в ответку. - Охуенный ты ёбарь, Руся. Вот бы реально на постоянку с тобой жить, ебаться до опиздинения...

- Жить, Илюша не обещаю с тобой. Семья... А вот ебать тебя я теперь регулярно буду. После курсов перевожусь к вам в гарнизон. Ты там не расслабляйся, по рукам чтоб не ходил. Слышишь, ты - мой. Люблю я тебя. Попец зачётный, тугой и мягкий в одном. Башни от такой жопки сносит. А в одном гарнизоне пересекаться проще. Будем постоянно встречаться, - целует мне шею Русаков.

- Понял, Руся. Буду ждать... а пока здесь, на полигоне, заеби вусмерть. Чтоб я ждал тебя, томился.

- Чутка отдохну, Илюха. И по новой начнём, - мы затихли.

Я в истоме потерял счёт времени, но едва ощутил ломоту от собственного неудовлетворённого хуя, как во мне стал оживать Санин член. Ёбарь приподнял меня и поставил на колени. Его болт стал двигаться во мне, периодически меняя скорость. В моей попе стало снова хлюпать, Саня одеялом закутывает наши нижние части туловища, чтобы уменьшить звук, и прислушивается к дыханию соседа:

- Тише надо, чтобы Филя не проснулся, - зашептал он мне.

- Ха, опомнился ёбарь-террорист. Ладно я, вы так весь лагерь разбудите, - раздался насмешливый голос с соседней койки.

Мы испуганно повернули головы. Охуеть не встать. Какие мы лошки! В комнате царил полумрак от уличных фонарей, привыкшие глаза видели всё. А всё это: голый атлетичный Александр, гоняющий лысого. То есть дрочащего на нас.

- Ха, испугались, пидоры танкистские? Как земля вас сволочей держит, - голос Александра вдруг сменился смешком. - Своего боевого товарища бортанули. Сами ебётесь, а про меня забыли?

Филимонов вдруг заржал:

- Видели бы вы свои бесстыжие испуганные рожи. Ой не могу, умора. Вы там как собаки, от перепуга не сцепились случаем? А, ёбари? Харе шугаться. Лучше ты, Санёк, и ты, Илюха, объясните, что там про "люблю" шептали, что никому не отдам, что мой и больше ничей. Это, значит, я нахуй пошёл, парни, да? Мне в обижонку кидаться? Или исправимся? Я ведь тоже свой, тоже ебаться хочу.

- Да мы, просто... Ничего такого не имели, - растерялся Русаков.

- Так кровати сдвигаем? Тройничок по справедливости мутим? - напирал капитан.

- Нет, давайте ложе на полу расстелем. Охуенно и просторно будет, - мгновенно двинул лучшую идейку Русаков.

- Давай! - обрадовался Филя, соскочил голым с кровати.

- Только как Илюха? - внезапно забеспокоился обо мне Руся, продолжая лежать на мне, обнимая.

Его колбаска во мне обмякла и уже вытекала из меня с лёгкой струйкой терпкой влаги.

- Илюх? - вопросительно смотрели оба Саши на меня.

- О, вспомнили и об объекте ебли! Не прошло и года. А спросить разрешения на проёб меня недосуг? - обиделся я.

Капитан внезапно смутился:

- Илюх, без обид, как проснулся от твоих стонов, так до сих пор крыша едет. Ебаться хочу, как кобель на случке. Дашь? - Александр смущался, но смотрел требовательно и жадно. Откажу: наживу смертельного врага. Соглашусь: как Санёк отреагирует. Заревнует, шлюхой считать будет.

Эти соображения я сразу высказал парням. Теперь требовательный взгляд Фили буравил Русакова.

- Если только втроём, чтоб никто более. Ни под каким предлогом. Иначе я тебя грохну, - чуть помедлив, решился Руся. - И ещё, Илюху не обижать. Меня реально от него прёт.

- И ещё: оба отсосёте мне. Тогда будет по справедливости, - дополнил соглашение я.

Парни переглянулись и заржали. Обстановка резко разрядилась, кинулись делать ложе для ебли.

- Короче, Илюха, будем колоться. Мы сразу поняли про тебя. Что ты по парням. Только вот и мы тоже давно с парнями ебёмся. Ещё курсантами. Так что не парься про себя. Теперь мы трое геев военных в одном месте, в одно время. В общем, встретились три одиночества... - повинился Русаков, улыбаясь и обнимая меня.

Парни не дают ничего ответить, валят меня. Мне хорошо, Эти парни не обидят и не предадут, я лыблюсь довольно и покорно отдаюсь на проёб. Я повален посерёдке. Оба Саши начали ласки .

- Сосать! - капризно приказал я самцам.

Парни, не торопясь, со знанием дела целуют меня везде, приближаясь к восставшему елдаку. Хоть сегодня я буду девочкой для обоих парней, но хуй у меня неплох, совсем неплох. Не уступает Саниному, чуть короче Александрова.

Парни почти одновременно добрались до моей головки. Поочерёдно брали её в рот, лизали языками, целовали в уздечку, вгоняя меня в неземное наслаждение. Вскоре я застонал, закатил глаза и кончил. Когда очнулся, первым делом посмотрел себе на пах: чисто. Улыбающиеся Саши вылизали мою сперму, выполнили моё условие. Санёк нежно целовал, облизывая лицо. А Филя лапал мои ягодицы, готовясь к вторжению в многострадальный мой зад. Вот палец смазывает анус, Александров хуй начинает ёрзать меж моих ягодиц. Я снова закрываю глаза, проваливаюсь в пучину наслаждений:

- Давай, Филя, работай... - бесстыже шепчу.

Филины руки притягивают мой таз к своему. Головка его члена крупнее. Мощнее, чем у Русакова. Будет больно принимать её в себя. Александр несколько раз пытается засадить своего бойца, но каждый раз соскальзывает в сторону. Руся внезапно помогает, берёт его хуй и направляет точно мне в норку, одновременно целуя меня. Больно! Головка капитана скользнула в меня. Передышка, привыкание к хую нового ёбаря. И вот уже Филя натягивает меня на свой елдак. Начинается ебля. Сначала медленно и осторожно, но потом перерастает в долбёжку. Одна рука сжимает мои яйца, а вторая рука подрачивала член. Саня осторожно ласкает мне бока, грудь, деликатно не вмешиваясь в еблю. Александр входит в раж, азартно шлёпает яйцами мне промежность, ягодицы. Рычит, как и Санёк ранее. Они что, оба звери? Возможно. Ебут как в последний раз.

Меня переворачивают, ставят в коленно-локтевую позу. От этого бесстыжего процесса, чавканья попы, хлопания его яиц по моим ягодицам, ощущения уюта в крепких объятиях, я разряжаюсь струйками спермы в руку ёбаря. Я кричу от кайфа, ловлю трепет бабочек в промежности. Обрадованный Александр целует и покусывает меня, не останавливается от долбёжки.

Каждый парень испытывает безмерное счастье и самодовольную гордость от разрядки пассива, кончающего на кончике его хуя. Подтверждая и закрепляя самооценку самца - осеменителя, ёбаря-доминанта. Филя ожесточённо ебёт как шлюшку, не заслуживающую послабления и отдыха. Мой болт снова оживает, приходит в полустоячее положение и начинает сочиться смазкой. Я ловлю кайф задницей. Непроизвольно сжимаю анус. Филимонов рычит, опять кусается и вколачивает в меня три последних раза, кончает. Бессознательно валится на меня.

- Охуеть... - шепчет и затихает на мне.

Затихаю и я, распластанный под Филей. Краткий миг осознания, когда обнаруживаю себя в плену двух тёплых ласковых и сильных тел. Любимых отныне мною самцов-любовников. Они спят, обнимая меня и друг друга. Запах пряной спермы разлит в воздухе и пьянит. "Мои звери-ёбари", - улыбаюсь я и засыпаю.

Первая наша ночь счастья и ненасытной ебли обнимает нас, дарит покой.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Военные, Молодые парни, Групповой секс

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>