Горячая гей библиотека

Последний отпуск (глава 3, Сюрприз)

Часть 1

Минут сорок я кружил по лабиринтам старых улочек и как-то неожиданно вышел к нашему двору. Дверь была открыта, но в комнате царила тишина, чего не скажешь о дворе, где уже началась побудка. Я тихо вошёл и увидел, что оба мои друга полулежали на кровати, опершись о её спинку. На столе стояла бутылка водки, наполовину пустая. Видать, у парней что-то не сложилось, и они ночевали дома. Чтоб их не разбудить, я неслышно юркнул на топчан, снял футболку и хотел прилечь. Но не тут-то было...

Валерка открыл глаза и пробурчал:

- Ага, явился, значит.

Вслед за ним проснулся и Володя.

- Ты где шлялся? - грозно сказал он спросонья.

Оба посмотрели на меня так, как в тридцатые годы сознательные граждане смотрели на врагов народа, требуя их расстрела. И я понял, что сейчас, наверное, меня будут бить. И, скорее всего, ногами.

- Что, нельзя было предупредить, чтоб мы не волновались? - добавил Валера.

Я красноречиво посмотрел на полупустую бутылку на столе. Они уловили мой взгляд.

- Да, волновались. И не спали почти всю ночь. Хотели даже пойти искать тебя, - сказал Володя.

Я молчал. Мне было и лестно, что они обо мне волновались, и грустно, что не могу с ними поделиться радостью о прошедшей ночи. Я чувствовал себя пацаном, которого ругают строгие родители, не желая разобраться в ситуации.

- Как тебе не стыдно! - почти закричал Валера, видя, что на меня не действуют их слова.

Это был их последний аргумент. В комнате повисла тишина. Надо было что-то делать, как-то ответить им помягче. Впрочем, я никогда не был хамом, да и быдлом тоже.

Я подошёл к кровати. Володя лежал на спине, согнув колени и положив ногу на ногу. Я наклонился и чмокнул его в тыльную сторону ступни сорок четвёртого размера.

- Я больше не буду! - сказал я виноватым голосом, и это были мои первые слова за всё утро.

Я знал, что они поймут меня. Дело в том, что ещё во время учёбы кто-то принёс юмористический рисунок, где поклонник целовал ногу любимой балерине, даря ей букет цветов. Нарисовано было очень смешно, и мы долго над ним смеялись, часто вспоминая при случае. И я не ошибся: они поняли и прыснули от смеха.

- Ну что ты возмёшь с придурка! - сказал Валерка, махнув рукой. А я лёг на кровать и скрутился калачиком у них в ногах. Маленький мальчик всё больше и больше просыпался во мне. И ему всё сильнее и сильнее хотелось плакать от радости, но больше - от невозможности разделить эту радость с друзьями.

Я закрыл лицо ладонями, изо всех сил сдерживаясь, чтоб не всхлипнуть. Я чувствовал, как они напряжённо молчали и переглядывались, не понимая, что со мной. Такого они ещё не видели. Впрочем, я и сам такого от себя не ожидал.

- Ну что случилось? Расскажи нам, - Володя ласково потрепал меня своей лапищей по спине.

- Ага, как раз! Хрен от него чего добьёшься, - сказал Валера. - Ты там, случаем, никакую заразу не подцепил? - добавил он с ехидцей, за что и получил удар в плечо от Володи.

- Та ладно, я ж пошутил, - добавил он виновато.

- Иди сюда, подползай, - сказал Володя, обращаясь ко мне, и друзья раздвинулись, давая мне место между ними.

- Как её хоть звали или зовут? - неуверенно спросил Валера.

И вот тут я чуть не прокололся. Уже хотел было сказать "Юра", но в последний момент удалось исправить звук. И у меня получилось что-то, похожее на "Юрля". Второй раз я уже чётко произнёс - "Юля".

- Ну, теперь всё понятно! - с улыбкой произнёс Володя.

Тем временем я пополз вверх и лёг между пацанами. Моя голова оказалась на уровне их подмышек. Я повернулся на бок лицом к Володе и прижался к нему лбом. Мне стало так спокойно и радостно, что я всё-таки не удержался и слегка всхлипнул. Володя положил ладонь на мои волосы и стал их легонько трепать. А весельчак Валерка... Такого от него я не ожидал. Он повернулся и прижался к моей спине животом, обняв меня за талию. А на своей пояснице я почувствовал внушительный бугор его далеко не мягкого члена. Ну а чего удивляться: утро же, ну и всё такое...

Не знаю, сколько мы так лежали - минуту, две или десять. Но это были минуты счастья. Я боялся пошевелиться или что-то сказать, иначе всё мгновенно разрушилось бы. По-моему, парни тоже это чувствовали и молчали. Никто не менял положения тела, всё как бы замерло. Я запомнил эти минуты и свои ощущения на всю жизнь. Гораздо позже, уже вспоминая и анализируя происшедшее, я понял, что тогда для нас открылась некая грань дружбы, которая для многих остаётся недосягаемой. Я бы назвал эту грань "дружеская нежность". Это грань в том смысле, что за ней тоже следует нежность, но уже несколько иная, чем дружеская. Перед этой гранью может быть лишь дружба, но без всякой нежности. И я очень благодарен моим ребятам за то, что они смогли, сами того не подозревая, подарить и мне, и самим себе такое счастье - те самые несколько минут, которые так часто греют меня всю жизнь...

Я едва дождался полудня следующего дня. Ребятам на всякий случай сказал, чтоб не волновались, если я не приду ночевать. Они напутствовали меня дружескими хлопками по спине и плечам. В полдень я уже стоял перед верандой Юры и ужасно волновался.

Солнце палило нещадно, но его обитель была в густой тени от винограда. Окно-дверь оказалось наглухо закрытым и зашторенным, что меня немало удивило, но больше расстроило. Я побарабанил пальцами по стеклу раз, другой, третий. И уже собрался уходить, когда выглянул Юра. Он был только в плавках и показался мне то ли сонным, то ли просто жмурился от яр��ого света. Но радости от моего прихода на его лице я не увидел, и это меня несколько напрягло. В голову сразу же полезли всякие мысли.

- Ты чего закупорился? - спросил я, когда он открыл своё окно. Не дожидаясь приглашения, я шагнул внутрь, как это сделал прошлой ночью.

- Да так чуточку прохладнее, - как-то неуверенно сказал Юра и снова закрыл окно.

В комнате царил полумрак и было на самом деле намного прохладнее, чем на улице. Я уже собрался было снять брюки и футболку, как вдруг заметил в углу кровати под стенкой худенького парнишку в оранжевых плавках. От неожиданности я замер на месте, да и парень смотрел на меня с испугом.

- Знакомься, это Витя, - сказал Юра.

Я протянул руку, и парень пожал её из своего угла. Я назвал ему своё имя.

- Да не бойся ты, это мой друг, - добавил Юра, обращаясь к нему.

Мы решили перекурить с Юрой. Он надел брюки и футболку, и мы вылезли во двор, где было оборудовано для отдыхающих специальное место для курения. Всё было устроено, как в армии. Не иначе, что кто-то из хозяев квартир был отставником. Мы сели в тени на скамейке. Я ни о чём не спрашивал Юру, но видел, что ему хотелось поговорить. И вот что он мне поведал.

Вчера вечером около одиннадцати он вернулся с набережной и сел перекурить. На скамейке сидел парнишка и дремал. Увидев Юру, очень обрадовался, потому что ждал именно его. Это и был Витя. Здесь он отдыхает со своей тёткой, которой двадцать пять лет от роду и которая не замужем. Познакомилась вчера с мужчиной и привела его к себе. И Витя не хочет идти в свою комнату к тётке, потому что... Короче, ему негде ночевать и, может быть, Юра сможет его приютить на ночь. Тётка не против, он у неё спрашивал. Она даже обрадовалась.

Мы с Юрой пошли назад на его веранду. Там быстренько разделись до плавок и залезли на кровать. Витя смотрел какие-то любительские фотографии. Я попросил у него парочку. Это оказалось порно, ужасного качества, измятое, обтрепанное и в пятнах органического происхождения. Наверное, оно прошло не через одну сотню рук. Всё это Вите отдал хахаль тётки, чтоб ему было чем заняться на досуге.

...Любительские фотографии и, как их частный случай, любительское порно - это отдельная песня. Почти каждый третий пацан нашего поколения увлекался фотографией, сам снимал, проявлял плёнки и печатал снимки дома. Это было своего рода священнодействие. На всю ночь занималась ванная комната, кухня или другое удобное помещение, лишь бы там было темно. Горела красная лампа или самодельный фонарь с красным стеклом. У меня сперва не было ни того, ни другого, и я додумался оборачивать обычную лампочку своими старыми пионерскими галстуками. Рядом стояли ванночки с проявителем, закрепителем и промывочной водой, лежали пачки фотобумаги, пинцеты, тряпки и т.д. После печати снимки промывались и глянцевались. Часто мы всё это делали вместе со школьным другом. Иногда нам в руки попадали плёнки, на которых были перефотографированы страницы иностранных порножурналов. Как правило, качество было жуткое, но это никого не останавливало. Фотографии печатались в большом секрете, потом прятались в укромном месте и выдавались для просмотра только особо проверенным знакомым или знакомым знакомых. А потом обязательно находился плохой человек, который не возвращал после просмотра это сокровище. Разыскать его и надавать по роже за наглость было невозможно, потому что оказывалось, что никто его не знал. Да и искать было небезопасно. Моего друга как-то вызывали в городское управление КГБ из-за того, что кто-то донёс, что он на работе с кем-то рассматривал вот такие фото...

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>