Горячая гей библиотека

Крушитель

Часть 2

Участковый продолжает разговор только с Вершком. Повернулся в его сторону, смотрит лишь на него и игнорирует не только мои ответы, но и колкости.

- Нам не удалось рассмотреть на видео нападавших. Кажется, они прекрасно знали о камерах во дворе и тщательно прятали лица. Это даёт основание полагать, что всё делалось обдуманно, было спланировано заранее, и к этому долго готовились. Значит, преступники знают вас.

Официальный тон, с которым всё это говорит Роман, раздражает не меньше, чем его бесцеремонность.

- Знаете, кто это мог быть?

Я молчу. Смотрю, как Вершок мимикой подаёт знаки, но отмалчиваюсь.

- Вы слышите меня? Кажется, вам известны нападавшие. Или, по крайней мере, вы догадываетесь, кто это был...

- Сань, да скажи ты уже! - тянет умоляюще Вершок.

- Александр, это же в ваших интересах. Статья, по которой они загремят за решётку, суровая. Их посадят, и вы сможете жить спокойно.

Впервые в голосе участкового прозвучало что-то похожее на сочувствие. И это окончательно растопило сердце Вершка.

- Я вам расскажу всё... Мы действительно знаем одного из них. Пётр Сапунов - уголовник, с которым когда-то вместе учились в школе. И это не первое его нападение. Прошлым летом он с друзьями избил меня. Тогда я не стал заявлять на него в полицию. Решил, что будет проще больше не пересекаться с ним. Поэтому сюда мы и переехали.

Роман слушал, не перебивал, делал пометки в своём блокноте. Наконец, после некоторой паузы сочувственно обратился к Ване.

- Ты зря не сообщил об избиении. Сильно он тебя побил?

Ванька кивнул и погрустнел, вспомнив, через какие мучения тогда прошёл.

- Мне только не понятно, почему он напал снова не на тебя, а твоего друга. Мстил? Хотел этим сделать больно? Что тебя связывает с гражданином Скворцовым? Почему ты тогда не заявил в полицию? - участковый кидает в Вершка вопросами, будто понимает - откровение может прекратиться в любой момент.

- Хватит расспросов! Вы познакомились с нами? Увидели договор? Осмотрелись? Получили моё заявление? Всё остальное буду рассказывать следователю! - я грохаю ладонь по столу и тут же понимаю, что перегнул палку.

Участковый снова сдерживается. Демонстративно медленно укладывает в папку листок с блокнотом, протягивает Вершку визитку и, желая удачи, направляется к выходу.

- Если будут проблемы, звони! - обращается он к Ване и выходит.

Когда захлопнулась дверь, я дал волю чувствам. Метался по комнате, как загнанный зверь. Не давая возможности ответить, обвинял Ваньку в болтливости и клял последними словами участкового. Поток отборного мата и оскорблений в его адрес не иссякал минут пять. Всё это время Вершок, примостившись на диване, с удивлением наблюдал за мной и всё сильнее вжимался в спинку.

Наконец, шёпотом произнёс:

- Саша, прости. Я же хотел как лучше. И мне непонятна твоя реакция. В конце концов, я думал о тебе...

- Обо мне? Если бы это было так, ты не стал бы мести своим языком направо и налево и строить глазки этому... этому... пидору!

Глаза Вани мигом наполнились слезами. Дрогнувшим голосом он попытался возразить мне, но видя, что это бесполезно, встал и вышел из комнаты.

Я остался один. Ярость отпустила. Слёзы Вершка отрезвили, сердце заныло от жалости к нему, а ненависть обернулась на себя за несдержанность. Но чёрное дело было уже сделано. Обиду любимому я нанёс сильную. Это было понятно по тому, как звенит посуда, намываемая Вершком, по шмыгающим звукам, что доносились из кухни, по игнорированию, которым он отвечал на мои оклики и призывы поговорить...

День провели в молчании. Старательно избегали друг друга. Вечером Вершок впервые за много месяцев лёг отдельно. Ко мне вернулась головная боль, и таблетки её не унимали. Я долго ворочался в постели, прислушиваясь к соседней кровати. Ваньке тоже не спалось. Только под утро меня сморил сон, который принёс кошмар. В нем я, скованный по рукам и ногам, беспомощно наблюдаю, как участковый лапает моего Вершка. А любимый не только не отбивается, а сам провоцирует его. Манит к себе, направляет жадные ментовские руки в самые интимные места, улыбается, страстно стонет и с любопытством поглядывает на меня, безуспешно пытающегося помешать разврату. Петренко без устали сравнивает насколько он лучше, расчехляет свой неимоверных размеров болт и трясёт им у влажных губ Вершка. Член участкового подобно исполинскому удаву лезет в разверзшийся рот Ваньки, шурует в нём, словно выискивает что-то. Искуситель помогает себе руками, дрын проникает всё глубже и глубже. Я беззвучно кричу и... просыпаюсь.

Мартовское утро проникло сквозь приоткрытые жалюзи, причудливым узором раскрасило тело Вершка, который уютным, трогательным комочком одиноко лежит на соседней кровати. Его руки спрятались под подушкой, милое личико озаряет лёгкая улыбка. Похоже, Ванечке снится приятный сон.

Я отворачиваюсь, чтобы не видеть блаженство на его лице, прикрываю глаза и пытаюсь забыться. Только червь ревности уже начинает проедать брешь в моем сердце. Чтобы в последующие дни привести к катастрофе отношений, которые ещё совсем недавно казались идеальными и незыблемыми.

Однажды я где-то прочёл афоризм, что измена другу - это преступление без оправдания и прощения. Никогда не задумывался о его правдивости и глубине, пока не совершил измену сам. Наверное, каждый неверный может найти оправдание своему проступку. Приведёт тысячи причин. Только это - временная отдушина в душевных терзаниях, бессмысленная и бесполезная микстура от сердечной боли при виде обиженного тобой человека. Когда собственные переживания несравнимы с теми, что у любимого, раздавленного страшным открытием.

Вы скажете, что адюльтер не обязан быть раскрытым. Но разве груз тайны не станет тяготить вас каждую минуту? Вы сможете не прятать предательских глаз и вести себя непринуждённо, словно ничего не произошло? Любого, в ком осталась хотя бы толика порядочности, будет снедать пусть минимальный, но стыд за обман. Что уж говорить о ситуации, когда вина в измене полностью лежит лишь на тебе одном! Ничем необоснованная, надуманная, рождённая воспалённым мозгом ревнивца мыслишка, раздутая настолько, что толкнула на предательство. И оно грубо растоптало доверие, искреннюю и даже выстраданную любовь, надежду на долгое взаимное счастье.

Не уверен, что читателю интересна история моего нравственного падения, но думаю, что рассказ поможет мне самому свыкнуться с мыслью о крахе отношений. И это никакая не попытка оправдаться. Нет! А хочу проанализировать события, приведшие к измене, чтобы не повториться вновь, если мне выпадет шанс вернуть любовь.

Итак, мне пришлось пойти на встречу со следователем. Как и ожидалось, ничем особенным она не стала. Мужик средних лет, уставший от рутины, методично и обыденно задавал вопросы. Что-то записывал на бумаге, в завершение попросил расписаться в протоколе допроса и отпустил с дежурным обещанием непременно разыскать преступников, тем более, что одного из нападавших я назвал. Доказательная база, по его словам, была слабой - лишь моё показание против слов Сапы. "Но расколоть его на допросе всё-таки попытаться можно" - сказал он на прощание.

К счастью, никаких компрометирующих вопросов сыскарь больше не задал. Словно ежедневно встречался с ненавистью на гомосексуальной почве. И всё же неприятный осадок от посещения участка остался. Меня не покидало ощущение, что дело будет спущено на тормозах. Или новые неприятности ждут впереди. Ведь предстояла очная ставка с Сапой. А она могла завершиться как угодно: начиная с полного отрицания, завершая оскорблениями.

С такими мыслями я вернулся домой. Вершка ещё не было. Он нагонял занятия, которые пропустил, ухаживая за мной после больницы. Тем временем на улице стемнело. Обеспокоенный долгим отсутствием любимого и тем, что он не предупредил о задержке, я вышел его встречать. Послонялся по двору и решил идти привычным маршрутом к ближайшей станции метро. Путь вёл через небольшую аллею с рядом скамеек. На них, не смотря на достаточно прохладную весеннюю погоду, было многолюдно. Мамаши мерно раскачивали коляски, влюблённые парочки, прижавшиеся друг к другу, залипли в гаджетах и чему-то радовались. Среди праздной толпы я увидел знакомую фигуру. А рядом того, чей образ неприятно врезался в память.

Сегодня на участковом формы не было, но я его узнал. Достаточно высокий и стильно одетый он сидел в неприличной близости от Ваньки и что-то увлечённо шептал ему почти в самое ухо.

Первым порывом было рвануть к ним. Но демон на левом плече заставил отступить в тень, чтобы издали наблюдать за тем, как будут развиваться события. Я с ангелом-хранителем на правом плече окончательно проиграли невидимый бой, когда моя рука самопроизвольно потянулась к телефону и набрала номер Вершка. Показалось, что он раздосадован этим вызовом, но, тем не менее, встал со скамьи, отошёл на несколько шагов и ответил.

- Ты скоро?

- Привет, прости! Я задерживаюсь. Ещё многое нужно сделать... Буду через час-другой... Поужинай без меня... Я не голоден, - Ванька говорил скороговоркой и оглядывался на Романа, который с улыбкой прислушивался к монологу.

- Ты ещё в институте? - как можно более равнодушно спрашиваю я, а сам буквально киплю от ревности.

- Я же сказал, что есть ещё дела, - послышались недовольные и даже раздражённые нотки в голосе Вершка.

- Понял, - я завершил разговор и отступил в тень для дальнейшего наблюдения.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Случайное знакомство

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>