Горячая гей библиотека

Перемах (глава 4)

Часть 1

4.

Уже час, как я лежу на диване в квартире Андрея. Очнулся, но делаю вид, что до сих пор без сознания или сплю, хотя понимаю, что ввести в заблуждение врача невозможно. Слышу, как он тихо перемещается по комнате, останавливается возле меня, нерешительно топчется на месте и отходит.

Наконец, Андрей присаживается на край дивана и осторожно касается плеча.

- Глеб, послушай и попытайся запомнить мои слова. То, что произошло с тобой, останется тайной. Всё, о чём ты захочешь мне рассказать, никогда не выйдет за пределы этой комнаты. Ты мне веришь?

Я молчу, только двигаю плечом.

- Мне нужно осмотреть тебя. Чтобы избежать последствий. Я врач. Позволь мне помочь. Я выйду на минуту, а ты пока разденься. Хорошо?

Он вернулся через две-три минуты, когда я скинул одежду. Осмотр прошёл в полной тишине. Меня колотило от стыда и ненависти к самому себе в первую очередь.

- Кроме синяков и ссадин на лодыжках и руках, есть небольшие трещины... там. Но крови нет. И разрывов тоже. Но...

Я ждал продолжения. Андрей подбирал слова.

- Ты можешь рассказать подробности? Сколько было человек?

Увидев мою попытку натянуть трусы, Андрей осторожно помог мне в этом.

- Глеб, у меня есть друг. Очень хороший друг. Ему я верю, как самому себе. Он специалист. Надо показаться и ему, чтобы быть в полной уверенности. Я позвоню ему, и он осмотрит тебя. Разрешишь? Но прежде спрошу: ты будешь заявлять в полицию?

Я решительно отрицательно мотаю головой и снова отворачиваюсь.

- Понятно. Тогда можешь искупаться. Всё необходимое в ванной. Сам дойдёшь?

Я встаю, следую за ним, захожу в ванную комнату, встаю под тёплые струи и только в этот момент начинаю рыдать беззвучно и безутешно. Понимаю, что мои унижения только начинаются. Слова Андрея о порядочности приятеля успокаивают мало. Мне придётся ещё раз испытать стыд обнажения перед малознакомым человеком. Возможно, снова буду отвечать на тяжёлые вопросы и ждать вердикта. Если бы было можно, вместе с мыльной водой смыл с себя воспоминания о позоре последних часов, отчаянную ярость от бессилия перед насильниками и ненависть к Грише с Игорьком. В том, что именно Игорь стоял за всем этим, не сомневаюсь. Уж слишком явными были его угрозы. И слишком злобными были глаза, когда он выпроваживал меня из своей квартиры. А ещё я помню приторно-елейное общение его со мной последних дней. Ему было мало моего унижения в спортивном соперничестве. Желание растоптать моё самолюбие, смешать меня с грязью, разрушить жизнь, похоже, стало смыслом его существования.

Ни душевного, ни физического облегчения душ не принёс. Когда послышался звонок в дверь, я понял, что пора отправляться на очередную эмоциональную экзекуцию.

Приятель Андрея казался моим ровесником. Среднего роста, худощавый и чернявый. Большие карие глаза излучали сочувствие. Он протянул руку для приветствия и представился Сашей.

- Глеб, я врач-инфекционист. Андрей рассказал о твоей проблеме. Но я хочу спросить тебя: ты отказываешься от заявления и официального расследования?

- Да.

- Ясно. Тогда сейчас я осмотрю тебя ещё раз, хотя Андрей и успокоил, что особых физических проблем не нашёл. И ещё... Ты понимаешь, что есть риск заражения? Но если действовать быстро, мы сведём его к минимуму. Ты понимаешь, о чём я? Анализы надо будет сдать срочно, уже завтра. А потом несколько раз повторить их сдачу через какое-то время. Только тогда мы будем уверены, что опасности нет. Ты понимаешь, о чём я?

- О СПИД?

- Нет, о ВИЧ. Если, я повторяю, если анализ покажет присутствие вируса, мы сможем держать его под контролем. Но об этом думать не нужно. Не накручивай себя. Решать проблемы будем последовательно.

Я молчу. В ногах слабость. В голове туман. Мысли мечутся в панике, несмотря на спокойный тон Саши.

- Не паникуй. Слышишь?

Но я уже не слушаю. Апатия накрывает с головой, заполняет каждую клетку мозга, гасит желание дышать и жить...

Не стану описывать всё, что произошло в последующие дни. Анонимная сдача анализов, куча медикаментов, объяснения с родителями, почему не появляюсь дома, фальшивая справка, освобождающая от тренировок. Эмоциональный фон всех этих хлопот заслуживает особого внимания. Меня бросало из крайности в крайность: злость сменялась равнодушием, паника чередовалась с отчаянием, желание уединиться перемежалось с отчаянным требованием разговора по душам. Для плача в жилетку я выбрал Андрея. Внезапно он стал самым родным человеком на земле. Его такт, терпение и удивительная мягкость в общении сделали его незаменимым в том ужасе, которым был наполнен этот период.

Он разрешил мне пожить у себя. Я, как мог, помогал ему по дому, мы вместе коротали долгие осенние вечера. Изредка к нам заходил Саша, и его психологическая терапия оказалась не менее ценной и действенной. По тому, как они общаются, я стал понимать, что мужчин связывает нечто большее, чем обыкновенная дружба. Это было видно по тому, как тепло они смотрят друг на друга, как умудряются продолжать фразы друг за другом. Это и умиляло, и удивляло одновременно. А ещё вызывало светлую зависть. Такого единения душ достигают либо после многолетней счастливой совместной жизни, либо если они являются теми самыми половинками, что каждый из нас ищет на этой земле. Когда я думал об этом, то ощущал странные, сентиментальные чувства, о существовании которых в себе даже не подозревал. Никаких пошлостей при мне они себе не позволяли. Наверное, им хотелось остаться наедине, и однажды я даже завёл об этом разговор с Андреем, но он решительно отверг моё предложение съехать. Скажу честно, я был рад этому. Ведь я ещё не был готов остаться один на один со своими переживаниями.

Две недели спустя самый важный тест показал отсутствие вируса. Этот день стал самым светлым для меня. Я понимал, что до полной уверенности в том, что страшного заражения удалось избежать, ещё ждать и ждать, но план мести Грише и Игорьку постепенно уже начал рождаться во мне. Правда, телефон официанта оказался заблокированным. Похоже, он сменил "симку". Но звонок Игорю проходил. Он отвечал, терпеливо ждал начала разговора, многозначительно хмыкал и через минуту моего молчания сбрасывал вызов. А я с маниакальной периодичностью повторял этот звонок ежедневно в одно и то же время. Так я хотел вывести его из себя. И мне это удалось. Очередной звонок Игорю завершился диким многоэтажным матом в мой адрес и угрозами физической расправы. Удовлетворённый такой его реакцией, я выдал:

- Теперь настал мой черёд. Готовьтесь!

Гришу я пошёл искать к кафе, где он работал. Надо было видеть его потрясение, когда он подошёл к столу, чтобы обслужить меня. Его затрясло, он побледнел, казалось, у него даже ноги подогнулись при виде меня.

- П-п-п...

- "Привет" - ты это пытаешься промямлить? Неужели не рад мне? А вот я очень доволен, что сейчас ты будешь меня обслуживать.

- Глеб... - наконец, пришёл в себя Гриша. - Я могу всё объяснить. Я... я...

Молчу. Наблюдаю, как мучительно он подбирает слова и судорожно трёт ладонями бёдра, как покрывается испариной его лоб.

- Меня заставили. Я ничего не мог поделать.

И тут я поймал себя на мысли, что злость к этому парню стала пропадать. Ещё направляясь сюда, я представлял, как с удовольствием съезжу по смазливому личику, как буду выслушивать оправдания, а потом равнодушно услышу извинения и с презрением удалюсь, чтобы навсегда забыть предателя. Теперь же мне стало почти жаль Гришу. Я видел, что на его лице испуг сменился тщетным желанием донести до меня всю безвыходность ситуации, в которую он попал. Но я продолжал молчать. Мне нужны были подробности акта коварства Игоря.

- Глеб, если позволишь, я тебе всё объясню. Только не здесь. Прошу. Можешь подождать конца моей смены? Пожалуйста! Я очень виноват. Он сказал, что только напугает тебя, но ничего плохого не сделает.

- Продолжай!

- Прошу... не здесь.

Ко мне снова возвращается ярость. Я сжимаю кулаки, надвигаюсь на Гришу, он испуганно отступает, оступается, падает навзничь и прикрывает голову в ожидании удара.

- Не знаю, как ты это сделаешь, но чтобы через час вышел на улицу! Иначе прямо здесь на себе прочувствуешь всё, что устроили мне твои дружки.

Гриша пятится, лихорадочно кивает и с мольбой произносит:

- Да. Выйду. Обещаю.

Я оглядываю зал, смотрю на потрясённые взгляды немногочисленных посетителей, отмечаю изумление в глазах других официантов и выхожу...

Монолог Гриши длился дольше, чем мой пересказ. Мы брели по вечерним улицам. Шквальный ветер сёк лица. Привычные московские пробки перекликались сигналами нетерпеливых водителей. Одинокие листья шуршали по асфальту и рассыпались в прах под нашими шагами. Лёд на редких лужах отсвечивал огнями фонарей.

Оказалось, что Игорь не сразу дал Грише мой номер телефона. Но, поняв, что парень не на шутку запал на меня, решил этим воспользоваться. Пригласил парня на следующий день к себе в квартиру. Ничего не подозревающий Гриша, как на крыльях, прилетел к нему и попал в ловко расставленную ловушку.

Там парня уже ждали несколько крепкого вида мужиков. Одним мощным ударом в челюсть они повалили Гришу на пол, грубо сорвали с него одежду и связали. Четверо насильников измывались над жертвой несколько часов. Поочерёдно сношали его с грубостью животных, унизительно поставив на колени. Пока один, вцепившись в вихры и грязным пальцем оттянув челюсть, совал свой вонючий член в рот, второй без всякой подготовки с остервенением всухую драл юный зад. Когда Гриша от боли практически терял сознание, его приводили в чувство пощёчинами и плевками в лицо. Словно тряпичную куклу, перекидывали его друг другу. И пытка начиналась заново. В финале гаснущим сознанием страдалец понял, что в его зад разом вторгаются два члена одновременно. Адская боль пронзила анус тысячами раскалённых игл. Гриша дико закричал. Слёзы, градом катившиеся из глаз, смешались с собственной слюной и потоками спермы, что вытекали из затраханного до немоты рта. Паренёк закашлялся так сильно, что, казалось, вот-вот вывернет наизнанку горящие огнём легкие. Рвотные позывы сковали истерзанный живот. Слух перестал воспринимать отдельные слова. Отборный мат и сквернословие гулом отдавались в мозгу, чтобы нарастающей лавой вконец ударить по синапсам и отключить сознание.

Гриша очнулся, лёжа в ванной. Горячая моча била в лицо, разъедала глаза, с каждым тяжёлым вдохом попадала в нос. Это двое мучителей опорожнялись на него с диким хохотом. За их спинами стоял Игорь и снимал всё на телефон.

- Ты заработал нужный номер. Я написал его на твоём распрекрасном лбу. Позвонишь своему Глебу и сделаешь то, что прикажу. Одно неверное слово, один неосторожный шаг, и это видео сразу отправится по всем твоим знакомым. И к твоим родителям тоже. Они наверняка оценят, как их любимого сына опустили всего лишь за один несчастный контакт. Уверен, твои родаки будут гордиться своим сыночком-пидорком.

Конец рассказа Гриша уже прошептал...

- Ты поверил, что Игорь просто так отпустит тебя и перестанет шантажировать? - удивляюсь я.

Гриша молчит. Понуро опустив плечи, поднимает на меня глаза. Его изумрудный взор потух. Крупные слёзы одна за другой скатываются по острым скулам, срываются с дрожащего подбородка, чтобы лунным бисером украсить ткань куртки на морозном ветру.

- Я просто испугался. Прости.

Эту мольбу я слышу, уже уходя. Хочу сказать что-нибудь успокаивающее или сочувствующее, но слов не нахожу. Я вспоминаю своё унижение и явственно понимаю, что зарождающееся чувство к Грише во мне окончательно умерло. И ещё я твёрдо решаю, что сделаю с Игорем...

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Молодые парни, Любовь и романтика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>