Горячая гей библиотека

Легенда о сэре Калехарде, или Сказание о Четырёх мужских добродетелях (глава 1)

Часть 2

Мужчина брёл по тропинке. В задумчивости глядел под ноги. Наставления колдуньи сбили его с толку: разве можно смирением победить чудовище? Калехард так долго блуждал среди деревьев и собственных догадок, что совсем не заметил, как закончился лес.

Впереди открылись драконовы горы. А у подножия каменных исполинов зеленело дерево Тум-Тум. Густой листвой оно заслоняло солнце. Тысячи птиц распевали песни и вили гнёзда среди его раскидистых ветвей. Рядом протекала спокойная река. Даже не верилось, что ночью в это славное место нагрянет кровожадное создание из старинных легенд.

День Калехард провёл за тренировками с мечом. Расставил силки и к вечеру, кроме снеди, полученной от колдуньи, разжился куропаткой.

Солнце скрылось за драконовыми горами. Воин подбросил хвороста в костёр. Оранжевые искры возносились к небу и будто застывали там - превращались в звёзды. Птицы в гнёздах молчали, дул тёплый ветер.

Стоя у огня, Калехард огляделся. Не следит ли кто за ним из кустов? Но кругом разливалась мирная тишина, даже близкая река не тревожила плеском. Верный меч был рядом. Оставалось ждать змея или последовать совету старой ведьмы. Воин вздохнул.

Вот в густую траву упал тяжёлый нагрудник. За ним последовали наручи, накидка... Оставшись обнажённым, Калехард снова взялся за клинок. Следовало разогреться накануне смертельного боя.

Меч послушно резал ночной воздух. Наконец, в свете костра зрелое крепкое тело рыцаря заблестело потом. Влажные волосы прилипли ко лбу, к голым ступням теперь льнули сухие травинки.

Калехард расстелил свою поношенную накидку среди могучих корней. Постучал по дереву. Дуплистый ствол отозвался гулким эхом:

- Тум... Тум... Тум...

Воин прилёг. Принялся рассеянно оттирать вспотевшие ладони о ткань. Смотрел, как среди ветвей перемаргиваются кроткие звёзды.

Ветер и шелест листвы убаюкали его. Калехард подложил руку под влажную голову. И задремал.

В себя его привело лёгкое прикосновение. Что-то скользнуло по локтю и спряталось в темноте. Ветер? Или змей, наконец, пожаловал? Вспомнив наставление колдуньи, Калехард не шевелился.

Ночной гость вновь тронул его. Чутко, таясь, погладил обнажённую ногу. С минуту ничего не происходило. Затем неведомое создание чуть осмелело. Мягко обвилось вокруг правой руки. Бесшумно проползло по расстеленной накидке. Толкнулось, щекоча, под правое колено. Стало пробираться вверх по бедру. Если это был змей, то он проявлял чудеса ловкости - подобрался так близко, а до сих пор не было слышно даже его шипения.

Калехард раздумывал. Меч лежал рядом. Что стоило поразить врага одним точным ударом? Но в голове звучали наставления ведьмы.

Пока он размышлял, чудовище продолжало изучать его. Странное дело, прикосновения оказались приятными. Если закрыть глаза, легко представлялось, будто всё это проделывает человек, а никакой не змей вовсе. Неужто кровожадное чудище ведало людскую ласку?

Внезапно для себя Калехард ощутил мужское томление. Впереди ждал бой, сражение со змеем! А вместо этого он лежал, замерев на месте.

Казалось, ожили корни самого дерева. Тянулись к нагому воину, подбирались со всех сторон. Ползли под накидкой и поверх неё. Всё смелей и смелей ласкали кожу. Вот обвили ступни, напряжённые икры. Когда же они стали подбираться к паху, рыцарь взволнованно приподнял голову.

Это действительно оказалось чем-то похожим на корни. Белёсые, гибкие, они опутывали, ползли по телу. Слепо тыкались в шею, приятно щекотали... Мужчина дрогнул. Чуть прогнулся в спине, позволяя обхватить себя за торс. Объятие, это было настоящее объятие!

Когда пугливые корни добрались до промежности, воин почувствовал ту готовность, с какой обычно восходил на любовное ложе. Приятно отяжелевший член набухал с каждой минутой, поднимался.

- Ох, не может быть... - в бессильном изумлении прошептал рыцарь.

Борясь с собой, потянулся было к мечу. Но гибкие плети вдруг спеленали его - не позволяли двинуть ни рукой, ни ногой. И чем больше воин сопротивлялся, тем крепче становились путы, тянули в разные стороны.

- Разрыватель!

Калехард заскрежетал зубами. Так вот отчего гибли предшественники!

Не зря ведьма предупреждала о необходимости подчиниться змею. Усилием воли справившись со страхом, он заставил себя расслабиться. Обмяк в цепких путах, только сжимал и разжимал скользкие кулаки - сложно было справиться с ощущением собственного бессилия.

Тотчас корни вновь сделались ласковыми. Играли с телом беспомощного воина. Шелковисто змеились по коже.

Как вдруг они стали приподнимать мужчину над землёй. Неторопливо, даже бережно, будто укачивая. Мягко заставили выпрямиться.

Теперь Калехард висел в воздухе распятым, озирался тревожно, не решаясь повернуть голову. Вдруг змей сочтёт это попыткой неповиновения?

Но где, где он прятался?! Одни светлячки сияли в траве и на тёмных кустах неподалёку. Возле реки тоже никого не было. Тихо шелестела листва.

Белеющий в лунном свете обнажённый рыцарь издал стон. Воинственная часть его внутренне сопротивлялась, жаждала боя. Но горячая мужская нужда - после стольких дней воздержания в пути - так же требовательно настаивала на своём.

Мужчина в полной мере осознал собственное возбуждение, когда одна из гибких плетей плющом обвилась вокруг его напряжённой плоти. Пульсируя, ритмично сдавливала окрепший член, будто массировала.

- Проклятый змей! - прошептал Калехард и, откинув голову назад, закрыл глаза.

Ничего подобного с ним прежде не случалось. Это было дико, непредставимо. И одуряюще приятно.

Толстые корни, державшие за торс, сжимали в объятиях. Ветер и тонкие побеги гладили влажное тело. Кем бы ни был змей, он, казалось, знал о чувственности всё самое сокровенное. Кто подсказал ему так нежно касаться шеи, чтобы от этой ласки сладкой дрожью пробирало до самых ступней? Кто посоветовал так смело гладить бёдра с внутренней стороны, отчего становилось жарче само дыхание? Змей изучал - пристально, чутко - и тянулся именно туда, где тело откликалось животным удовольствием.

- А-ах... - ощущая жар на лице, Калехард поднял голову.

Истомлённым взором обвёл уединённую ночную поляну перед собой. Не видит ли кто из людей его наготу? Не наблюдает ли кто-нибудь из укромного уголка поблизости, чтобы посмеяться потом над выставленным напоказ вожделением? Случайный путник на привале, бродяга или лесной разбойник - никто не должен был видеть происходящего.

Сдавленно постанывая, воин перевёл взгляд вниз. Мужское орудие его сделалось крепче копья, отважно обнажив бордовое навершие. Подрагивало на тёплом ветру, изнывало от неудержимого желания.

- Что за злые чары? - сглотнул пересохшим горлом. - Как хочется...

Будто в ответ на его слова тончайшие ростки оплели мошонку ажурной сетью, поползли по напряжённому стволу вверх.

- О, пожалуйста, прошу, нет, умоляю!

Рыцарь и сам не смог бы сказать, о чём именно просит. Только подался бёдрами назад. Этого движения хватило, чтобы корни напомнили о себе лёгким сжатием. Побег, массировавший основание члена, сжался тоже - давно закаменевший ствол напрягся ещё сильнее. Вздыбился.

Ростки, наконец, добрались до цели. И воин не сумел сдержать стонов.

Такой восхитительной ласки он никогда прежде не испытывал. Ни с одним человеком, ни в одном доме терпимости - никто так не владел искусством доставлять удовольствие. Это была доводящая до исступления трепещущая щекотка в самом чувствительном месте.

- А-а-ах! А-ах! - рыцарь забыл о людской молве, о сражениях, обо всём белом свете.

Он выгнулся в путах, подставляя пах всё новым и новым волнам наслаждения. Только меч блестел под луной, оставленный владельцем.

Калехард стонал и вздрагивал, невольно подёргивался. Справиться с этим наваждением плоти едва ли было ему под силу. А корни тем временем всё растягивали и растягивали тело в ответ: тянули за руки, всё шире раздвигали ему ноги, сколько бы он ни пытался свести голые колени вместе.

Одурманенным рассудком воин всё же сумел понять: когда сладострастие достигнет пика и брызнет семя, змей наверняка разорвёт его на куски. Попросту четвертует за судороги удовольствия.

Воин поддался. Да, пускай смерть наступит в самый дивный миг, какого ещё не случалось ни с одним человеком на земле! Пытаясь ускорить его приход, он даже принялся совершать старые, как мир, движения бёдрами. Изнемогал от опаляющего, неудержимого желания.

Калехард опомнился только чудом: должно быть, так думала каждая жертва. Именно потому добычей змея-разрывателя стало столько смелых юношей, опытных ветеранов, силачей и просто храбрых бойцов, понадеявшихся на собственную стойкость в бою. Однако для победы над чудовищем всем им требовалась стойкость совсем иного рода.

Стиснув зубы, но отчаянно постанывая, рыцарь заставил себя остановиться. Только уцепился ладонями за ближайшие толстые корни и изо всех сил сжал их в попытке перебороть собственную податливость ласкам.

Путы вновь ослабли. Впрочем, змей не собирался проигрывать бой. Похоже, ему доводилось иметь дело с самыми непреклонными противниками.

С нарастающей тревогой Калехард ощутил, как гибкие побеги, раньше ласкавшие уздечку, теперь вознамерились проникнуть внутрь самого члена. Они обхватили головку и нежно щекотали её вершину. То и дело - будто невзначай, самыми кончиками - наведывались в узкое отверстие.

- Нет, змей... ты не сможешь... - не договорив, рыцарь сгорбился, боясь пошевелить хоть пальцем.

Два тоненьких скользких ростка ловко пробрались в запретный ход и уже росли там в длину - плавно пробирались внутри каменеющего ствола.

- О... о-ох! - рыцарь наморщил лоб, покрытый испариной.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Фантастика и мистика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>