Горячая гей библиотека

Любодей (глава 2)

Часть 4 (последняя)

Меня трясёт от возбуждения. Отринув стыд, приближаюсь к папкиному паху, шумно вдыхаю аромат спящего самца, чувствую смесь лёгкого пота, сладость геля и мускус мужского тела. Мой хуй при этом готов взорваться от перенапряжения. Ткань трусов мешает, давит, кажется лишней в этот бесстыдный момент изучения органа, породившего меня. Меня колотит нервная дрожь. Уже плохо соображая, что делаю, касаюсь ладонью члена отца, обхватываю его и чувствую, как он наливается кровью, мерно, толчками, как упорно обретает крепость, растёт, обнажает крупную головку, из отверстия которой на свет появляется первая капля влаги. Шевелятся под мягкостью мошонки крупные яйца. Дыхание отца, до этого равномерное, становится прерывистым.

- Что ты делаешь? - громом звучит шёпот отца.

В испуге я неловко откидываюсь назад, почти падаю, путаюсь в приспущенных трусах. Папа смотрит на мой возбуждённый член, нервно сглатывает и тихо произносит:

- Егорка, это неправильно...

Но тело своё не прикрывает. Привстаёт с дивана, подаёт мне руку, усаживает рядом. Я молчу. Потрясённый происходящим, отец тоже. Его громадная грудь при этом тяжело вздымается, в глазах бьются боль и стыд. И тут он обнимает меня, прижимает к себе и пристально смотрит прямо в глаза.

- Папа, прости... - наконец, могу выдавить я из себя. - Не знаю, что на меня нашло... Наверное, я ещё не протрезвел...

- А знаешь, - вдруг находит, что сказать, папка, - раз уж мы оба с тобой в таком возбуждении находимся, давай снимем его. Подрочим, что ли? Как ты на это смотришь?

Я киваю.

- Ты как это привык делать? Лёжа или сидя? - продолжает папа, не спускает глаз с моего хуя, который, несмотря на конфуз, не спешит опадать.

- Не знаю...

- Пошли в кровать... Ляжем... И скинь ты уже свои трусы. А то идёшь, как конь стреноженный, - за шуткой папа пытается скрыть своё возбуждение и потрясение от происходящего.

Мы возвращаемся в мою комнату, ложимся рядом.

- Одновременно сдрочим или как?

- Я... я хочу посмотреть...

- Я тоже хочу посмотреть, на что способен мой взрослый сынка, - соглашается отец.

Я раздвигаю ноги. Он по-турецки садится между них и, не отрывая взгляда от моего члена, начинает нежно поглаживать внутреннюю поверхность моих бёдер. От этой ласки я выгибаюсь дугой, яростно дрочу, периодически опуская свободную руку к яйцам, к самому основанию своего крепыша. И из-под прикрытых век наблюдаю за отцом. Он жадно смотрит, как самоудовлетворяется его родной отпрыск. Как шумно, со стонами я дышу, как судорожно напрягаю мышцы ног и плоского живота. А папкин орган при этом мощно пульсирует, бьётся концом о волосатый пресс чуть выше пупка и выдавливает каплю за каплей прозрачную смазку.

Отец решается на то, что я подспудно ждал все эти дни. Он ловко ложится между моих ног и начинает лизать мои бёдра, поднимаясь всё выше и выше. И вот уже его кудри касаются моих яиц, вызывая электрические разряды новых ощущений. Его горячий язык тянется к самой нежной части паха. Танцует у основания древка, скользит ниже - к анусу и снова возвращается кверху.

Не в силах более терпеть эту сладкую пытку, я выстреливаю. Мощно, с криком, с судорогой во всём теле, с потемнением в глазах и огромной благодарностью за такой яркий, незабываемый финал.

В себя прихожу через минуту. Мой член продолжает выплёскивать сперму. Она тягуче стекает по бокам, охлаждает разгорячённое тело.

Папка улыбается, дует в мошонку, щекочет волосики на ней, радуется моему оргазму.

- Грандиозно... красиво... и очень волнительно, - произносит он и, приподнявшись на локтях, слизывает молодую сперму своего сына, чем вызывает у меня финальную порцию послеоргазменных судорог. - А теперь, пожалуй, и я разряжусь. Сил нет терпеть, в яйцах ломит!

Ложится рядом со мной, чуть сгибает ноги в коленях, лезет огромной лапищей себе в промежность и начинает дрочить размашисто, медленно и с нажимом. Его кулак при этом едва касается раскалённой головки, которая раздулась до неимоверных размеров. Смазка сочится, омывает шляпку, норовит расплескаться от ритмичных движений. Я, заворожённый этой картиной, тянусь пальцем к жемчужной красоте, едва касаясь, размазываю, словно пытаюсь вогнать её обратно в гигантский ствол.

- Ах! - вырывается из отца. - Не останавливайся... Ласкай... Сейчас... О, Боже!..

Папка с хрустом откидывает голову назад, вытягивается в звенящий трос и начинает спускать. Крупные капли, как в замедленном кино, падают на волосатую грудь, норовят попасть в приоткрытый в экстазе рот. Оргазм сотрясает папку, словно сама Земля трясёт его в момент тотального апокалипсиса.

Вид оргазмирующего мужчины столь привлекателен, настолько возбуждающ, что я снова кончаю, впервые в жизни не притрагиваясь к члену.

- Чёрт побери! Егорка... Как же это было здорово! - слышу я счастливый голос отца и проваливаюсь в сон.

Я не слышу, как он тихо встаёт с кровати, не чувствую, как нежно обтирает моё тело влажной салфеткой, прежде чем укрыть простынёй, как нервно курит на кухне, как спешно собирается и, оставив для меня записку, выходит из квартиры.

"Егор, завтрак на столе. Поешь. Мне нужно пройтись. Не скучай. Постараюсь вернуться как можно быстрее. Папа".

Отца не было дома весь день. Не вернулся он и вечером. Я начал беспокоиться и ругать себя за то, что не догадался обменяться с ним телефонами. Только ближе к полуночи придумал позвонить Нику.

- Привет.

- Здарова! Что, соскучился? Я - очень!

- Ник, помоги... У тебя телефон отца есть?

- Не понял...

- Ну, знаешь его номер телефона?

- Конечно! А ты что, не знаешь? Ну, ты даёшь!

- Ник, перестань лечить меня... Я серьёзно. Его целый день нет дома. Я волнуюсь...

- Понял, прости, лови контакт... Тебе помощь нужна? Может, подъехать?

- Да... Если нетрудно.

Пока ждал Никиту, постоянно набирал номер отца. Папка не отвечал. Только после десятого набора в ответ пришла смс-ка, чтобы не волновался.

"Странно всё это!" - подумал я и пошёл открывать Нику, который как раз подъехал. Особой радости от встречи с ним не было. Переживал из-за краткой смс-ки и никак не мог взять в толк, почему вместо ответа по телефону отец ограничился только ею.

Между тем, Никита уже явно хозяйничал в доме. Накрыл нехитрый стол из того, что принёс с собой: фрукты, конфеты, колбаска, коньяк.

- Гор, да не переживай ты так! Видишь, всё с твоим папкой нормально. Заказ, наверное, нарисовался, вот он и рванул...

- До ночи?

- Почему нет? Ночь - она не только для развлечений нам дана.

- Очень логично! Заказ, ночь и развлечение...

- Лично я абсолютно логичен. Мы одни. Можем расслабиться. Выпить с тобой за более близкое знакомство, так сказать.

- Знаю я твоё близкое знакомство.

- А прошлой ночью мне не показалось, что ты против него, - явно с обидой произнёс Ник.

Разговор никак не клеился. Я понимал, что веду себя по-скотски. Сам позвал его и сам же огрызаюсь на любое проявление внимания. Но Никита тактично проникся моим тревожным состоянием и перестал лезть с расспросами и двусмысленными предложениями. Просто разлил по бокалам спиртное и протянул один из них мне. Я кивком поблагодарил и залпом выпил. Легче не стало. Ник налил ещё. Я отказался. Машинально включил телевизор и невидящим взглядом уставился в экран. Никита пристроился на диване рядом. С тревогой поглядывал на меня и на то, как я периодически хватался за телефон, словно смс-ка должна прийти в беззвучном режиме.

Далеко за полночь мы услышали, как дверь безуспешно пытаются открыть ключом. Метнулись в прихожую, распахнули входную дверь и еле успели поймать ввалившегося в дом отца. Он был абсолютно пьян и, судя по грязной одежде, успел несколько раз упасть, а может, даже и поваляться где-то. Но удивительная сила автопилота привела-таки его в дом.

Папка осоловело посмотрел на Ника, удовлетворённо махнул головой, подтверждая, что узнал его, и неловкими взмахами ног попытался разуться. Его снова качнуло, и мы вновь пришли ему на помощь - потащили в комнату. Он что-то промычал, уставился стеклянным взглядом на початую бутылку, вяло потянулся к ней, но рухнул на диван.

- Пьём? - икнув, промычал он. - Я тоже... пьём... пью... пил... Налей!

- Счас! Хватило уже... И тебе, и нам... - проворчал я, убирая бутылку подальше и пытаясь уложить отца на диване.

Он слабо пытался сопротивляться, но сил хватило только на фразу, которая прозвучала пусть и не как гром среди ясного неба, но заставила Ника посмотреть на нас по-иному.

- Нитик... Никита... Я знаешь кто? Знаешь?.. Я - преблю... предю... Я - ...любодей!

- Да спи ты уже... Любодей чёртов... Я тут переживаю о нём, а он налакался в хламину! - ворчу я и пытаюсь раздеть отца, Ник помогает.

Вам приходилось ворочать тяжеленный мешок с картошкой? Так вот мне, деревенскому парню, приходилось не раз делать это. А этого пьяного детину под два метра ростом раздеть было гораздо сложнее. Мы с трудом освободили отца от рубашки, стянули кроссовки, принялись за испачканные джинсы. Узкие и пропитанные чем-то влажным, они долго не поддавались. Но вскоре мы стянули и их. Вместе с трусами. Я лихорадочно пытался вернуть их на место, но отец начал брыкаться, мычал, отталкивал нас. Вконец усталые от борьбы с пьяным, мы плюнули на это неблагодарное дело и оставили отца нагишом.

Я направился в спальню за покрывалом и подушкой. Вернулся и застал Ника за зачарованным рассматриванием фигуры уснувшего отца. Одна его нога свесилась с края дивана. Солидный член тянулся книзу и смотрелся весьма эротично на фоне коротко стриженных лобковых волос. Обритые наголо яйца тяжело венчали эту картину. Грудь спящего мерно вздымалась. Комната наполнилась запахами свежего перегара.

- Знаешь, а ведь я был заочно знаком с ним до встречи, - прошептал Ник, пока я укладывал тяжеленную голову отца на подушку и укрывал его.

- Как это?

- Один мой знакомый из общей тусовки рассказывал о твоём отце. Он ему тоже расписывал машину. И хвастал тем, каким талантливым и ослепительным красавцем он оказался. Чувак так живо описал твоего секси-отца, что мне безумно захотелось с ним встретиться. Вот я и решился на заказ. Но вместо него первым встретил тебя.

- И чо?

- Через плечо! Я тебе так завуалированно в любви, может, признаюсь... или, по крайней мере, в симпатии...

- Твоя симпатия в твоих блядских глазах читается. Вон как пялишься на отца моего!

- А ты мне свои прелести покажи! Сам же целочку строишь из себя...

- Слышь, ты, хам столичный! Чо тебе надо от меня? - бешусь я непонятно от чего и чувствую, что перегибаю палку.

Мне больно видеть отца в таком состоянии. Обидно, что Никита застал его таким, что услышал откровения из его уст, что вечер покатился к чертям собачьим, хотя прошлая ночь была такой волшебной.

- Зря ты так, Гор, - горько проговорил Никита и, не прощаясь, ушёл.

- Ну и вали! - бормочу я, вздрогнув от хлопка закрывшейся двери. - И мне пора...

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Мужики и молодые, Мастурбация, Любовь и романтика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>