Горячая гей библиотека

Вот такое кино

Часть 1

Девственность Эдька потерял против воли.

На чужой даче, на вписке, да ещё в групповичке, пьяный - в общем и в целом, по беспределу. Отдал, называется, первую пенетрацию не по любви. Хотя, с другой стороны, где гарантия, что любовь вообще случится? У Эдьки, забегая вперёд, пенетраций в жизни будет ещё тьма, а вот любви...

В случившемся Эдька виноват не был. Пытаясь потом рассортировать воспоминания, обрывки, сложить паззл, понял, что без подстрекателя четверо парней никогда не пустят по кругу пятого. Тем более, что четверо были - Эдик вновь видел смутные флэшбэки - не больно-то и знакомы и пацанами двое из них точно не интересовались. Но один должен был подтолкнуть, впрыснуть в них древней, мутной крови, взыскующей насилия и унижения новичка, чужака.

(Тут Эдик вспоминал, что на следующее утро один из насильников - господи, как же его звали; кажется, Мишка, совсем ещё шкет, Эдькин ровесник! - пошёл проводить его до электрички под ленивые подначки оставшихся, типа "давай засади ему ещё разок прямо на платформе!" Этот Мишка по пути сначала молчал, шёл рядом понуро, но, когда дорога свернула из леса к полустанку, сглотнул, не поднимая головы: "Эдь, прости, пожалуйста. Я не хотел. Очень больно было?" Эдик кивнул, и Мишка продолжил: "Меня никогда эта муть не заводила, а вчера как подменили. Давно бабы не было. То есть вообще никогда не было, я тебе честно скажу, я просто дрочу". Эдик снова кивнул. Зад ныл, к тому же мутило. "Я могу тебя попросить об одной вещи?" - спросил Мишка. Эдик выдавил из себя нервно, со смешком: "Лечь под тебя одного?" - "Нет, я... Я очень хочу, чтобы ты меня простил. Ну мне стыдно очень; хочешь, я тебе отсосу прямо щас?" И от этого Эдька, чуть не размазывающий слёзы, вдруг взвился: "Иди нахуй! Бля, отвали, пиздуй к своим! И расскажи всем, что отвафлил меня по дороге!" - и Эдька, рыдая, разнюнившись, в рёв, побежал вперёд, оттолкнув шкета Мишку. Потом он даже пожалел, что не дал отсосать, - но тогда, утром, он не испытывал ничего, кроме желания смыться и отмыться. Отмыться чисто физически, мылом. Ну, и всё забыть. Слишком мало ещё прошло времени, чтобы унижение стало вызывать желание)...

На дачу после летней сессии Эдьку пригласил однокурсник. Тот поехал с девушкой, с которой обходился на манер трофея на военном параде: вот, смотрите, едва достиг возраста, когда продают сигареты и алкоголь, а уже есть собственная женщина со всем, что женщине полагается: фигурой, капризами, духами, кружевными трусиками и раздвинутыми в постели ногами. Эдька был этому факту как бы свидетель, регистратор, эдакий удостоверитель зрелости.

Хозяин дачи приходился однокурснику каким-то знакомцем через школьный отдых на юге, в собирающейся компании вообще все были едва знакомы или не знакомы вообще - ну да что за дело, за шашлыком и вином сходиться легко. А вот привезти две бутылки водки было Эдькиной ошибкой. Водка - тяжёлый, опасный, грубый продукт. Её нужно дозировать осторожно, в пределах пары заиндевевших рюмок, - и только зимой с мороза под борщ. А летом водка вяжет руки и тупит мозг, бьёт неожиданно, сильно - и при этом развязывает язык, опорожняя склады скрываемого, тайного.

Эдика от водки развезло. Как в тумане, помнил он и шашлык, и музыку, и попытки танцевать, и начавшую вдруг раскачиваться под ногами лужайку, и неожиданно липкий, цепкий глаз хозяина, ощупывающего его (и под шортами с майкой тоже) - но Эд вспоминал и то, как по пьяни ему льстил этот щупающий взгляд: типа, меня заметили.

Хозяин казался ему почти мужиком, он был старше всех остальных, то есть ему было, наверное, около двадцати пяти, - и вот он, как ко взрослому, подходил к Эдьке, разговаривал с ним, дружески приобнимал его, поднимал до своей взрослости. И, возможно, желал. Это Эдька чувствовал - и, чего скрывать, подыгрывал. Хотя мог держаться не хозяина, а своих ровесников. Однако ж убирал руку со своего плеча. Кажется, даже как бы невзначай прижимался к бедру бедром. Эдька любил такие, обычно и правда случайные прикосновения, причём тепло другого парня заставляло его вспыхивать, в то время как девочек он стеснялся. Да и повода волноваться не было - народа собралось примерно с дюжину, были и девочки, и парочки...

Но тут Эдьку срубило совсем, и он прикорнул на диванчике, а когда открыл глаза, была уже ночь, и народ куда-то подевался, исчезли все пары - может, разошлись по другим дачам, и в большой комнате, в "зале", как говаривали в их местности, сидели лишь четверо парней.

Увидев, что Эдька проснулся, ему накатили штрафную, и он с трудом припомнил, что хозяина звали Кириллом, Кирой, а с именами других, Эдькиных примерно однолеток (или чуть постарше), получалась проблема. Шкет звался всё-таки Мишка, нет? Другой - то ли Янек, то ли Алик, что-то польское, а имени третьего никак было не вспомнить. И они все гоготали гусями, ржали жеребцами и в пространство тыкали пальцем... Ага, вот тут что: врубили порнуху, порево. Молоденькая тёлочка на экране впустила в себя член, стонет и визжит. Значит, все девчонки с дачи точно уже смотались, а мы, типа, обсуждаем дистанционно, как бы и куда бы мы их отымели, когда бы они нам отдались. Холостяцкая ботва.

- Давай вторую, боец! - подлил ему ещё водки Кирилл, выложил вялую закусь. - Ты проспал всё самое интересное, а мы тут про наши развлечения на даче фильм сняли!

Эдька на секунду поверил, вылупился на экран в изумлении, но тут же стало ясно, конечно, что порнуха была снята точно не на даче и точно не с их девчонками, однако парни заржали, а хозяин продолжил:

- Не веришь? Ты тут такое творил - сейчас покажу! Неужели не помнишь?

Он покопался в дисках и вскоре поставил новую порнуху: девушка и два парня, и один точно похож на Эдьку, тоже курносый, чуть не конопатый и тоже с мелированной прядью... Вот парни сосутся по очереди с девчонкой, вот раздевают её, вот раздеваются сами (у Эдьки стало набухать в штанах, тем более что компания гоготала: "Ну ты герой! Хуй как полено!" - глядя на экранного Эдькиного двойника, а хозяин с подозрительно демонстративным позёвыванием сказал, что это только начало, а дальше будет там о-ху-и-тель-ный поворот).

Водка ударила в голову, а поворот не заставил себя ждать: Эдька-2 вставил девчонке, но стал сосаться с другим парнем (тут ржание компашки стало совсем жеребячьим), а потом взял у другого парня в рот.

- Ну чо, Эдя, приятнее с бабами ебаться или с парнями?

И, глядя Эдику пристально в глаза, похабно облизнулся.

Потом Эдик много раз будет вспоминать эти глаза под белёсыми бровями, эту солому волос копной, эти злые тонкие губы - Кира был вообще худ и свит как из струн - на которых, впрочем (и это почему-то чувствовалось), игралась большей частью довольно пошлая мелодийка.

Потом он перевёл глаза на шорты Эдика. Смотрел нагло. Шорты у Эдьки были просторные, почти пляжные, и стояк был заметен.

На экране Эдька-2, не вынимая члена из девчонки, тем временем брал на клык торчащий штык своего дружбана.

- Оппа! Вот это Эдинька у нас! И вашим, и нашим! - трое у экрана гоготали, но было видно, что у них тоже начинает дымиться.

- Эдик, - сказал хозяин громко, - мы не дураки и видим, что у тебя встал. Мы тебя не сдадим, но скажи нам честно: у тебя стоит на всех нас или на кого-то из нас персонально?

Парни заржали ещё громче, пялясь теперь уже попеременно то на Эдьку с Кириллом, то на экран, и в воздухе как будто проскочил разряд, электроток, электрошок (не влезай, убьёт) - в общем, что-то тяжёлое, необратимое, грозное, но Кира, осклабившись, протянул:

- Расслабься, брателла! Это же кино, мы всё понимаем! Ты ебёшься с парнями только за деньги в кино, а в жизни совсем натурал! Выпей! - и протянул ещё стопарик.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Изнасилование, Групповой секс, Студенты

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>