Горячая гей библиотека

Гадкий Утёнок (глава 3, последняя)

Часть 6

Лекарства в капельницах подходило к концу, и я позвал сестру. Вместо неё в комнату ввалились явно повеселевшие отец с доктором.

- Вы как? - Отец был слегка навеселе. Я подумал, что мне тоже не помешает пара-тройка порций хорошего коньяка.

- Ну, не так, как вы, но чувствуем себя гораздо лучше, - я действительно испытывал прилив сил, да и Утёнок заметно оживился, бледность исчезла, глаза блестели. - А мне приложиться к святому источнику веселья можно будет, Антон Васильевич?

Тот пьяно ухмыльнулся:

- Отчего же нет, Руслан Александрович, но только в меру и некрепкое. Я вам сейчас давление померю.

Медсестра сняла капельницы, а врач замерил давление:

- Норма, и выглядите вы оба неплохо. Хорошо поешьте, и немного спиртного вам точно не повредит.

- Серёже ещё не стоит выпивать, - вмешался мой заботливый родитель.

- Александр Николаевич, после пережитого стресса я настоятельно рекомендую молодому человеку стаканчик красного винца, я видел у вас там непочатую бутылку. Я же не говорю ему в умат напиваться, а грамм 100-150 для нервной системы только на пользу пойдут.

Когда мы сели за стол, я заметил, что Антон Васильевич внимательно наблюдает за Утёнком. Значит, он запомнил мою просьбу.

Хотя в данный момент психологическое состояние Серёжи у меня тревоги не вызывало. Он был рад гостям, рад отвлечься от дневного кошмара.

Глаза блестели, и по лицу гуляла мягкая улыбка, заставлявшая моё сердце биться чаще. Сейчас я уже не мог представить своей жизни без него.

Несмотря на все беды, свалившиеся на него из-за меня, я надеялся, что, вытащив его из того гадюшника, в котором он был вынужден обитать, я все-таки помог ему.

Любя его всем сердцем, я не надеялся на взаимность, и сейчас, когда он признался мне, что я ему небезразличен, я впервые в жизни ощутил состояния полного счастья. Мне больше нечего было желать, всё, что я хотел, у меня уже было.

Однако сомнение в его истинной ориентации мне не давало покоя. Ведь когда он предлагал себя в качестве платы за помощь, было видно, что это было противно его природе, что идёт он на это только из чувства благодарности.

У него, видимо, в генах было заложено жертвовать собой ради прихоти других. Достаточно вспомнить его мать. Видя от неё только ненависть и корысть, он до последних её дней продолжал заботиться о ней.

Я не хотел от него жертвоприношения, даже во имя любви. Его счастье стало для меня важнее моего собственного. И я с тревогой в душе ждал наступления ночи.

Ссылаться на плохое самочувствие не было выходом. Сейчас, когда я скинул маску заботливого опекуна, он ждал от меня вполне определенных действий. А я боялся, вдруг это не его, вдруг в угоду мне он будет терпеть мои ласки, а настоящего влечения не возникнет.

С этими невеселыми мыслями я присоединился к застолью. И сразу понял, что отец на самом деле ничего не готовил. Стол был уставлен блюдами из ресторана, доставлявшего еду на дом. Я и сам неоднократно пользовался услугами этого элитного заведения.

Это мне почему-то подняло настроение, и ужин прошел весело и непринужденно. Спиртное быстро сняло скованность, и с самого начала мы, как сговорившись, не касались темы похищения и всех событий, с ним связанных.

Уже поздно ночью, когда Антон Васильевич с медсестрой Ларисой, оказавшейся милой и компанейской девушкой, ушли, а изрядно выпивший отец отправился на боковую, мы остались с Утёнком одни.

И тут, под воздействием выпитого, меня как прорвало. Я честно и искренне рассказал ему о своих сомнениях. По мере рассказа его лицо грустнело, в глазах гас блеск, а мое сердце разрывалось от противоречивых чувств. Ведь совсем недавно я сам дал ему надежду и сейчас отнимал её.

Не сказав ни слова, он встал и скрылся в своей комнате.

Я налил себе еще вина, выпил и задумался. Не знаю, сколько я так просидел, заливая свои думы вином, но вдруг из комнаты Серёжи послышался вскрик и невнятное бормотание.

Я как подорванный рванулся к нему в комнату. Утёнок лежал на кровати. Я на минуту замер в смущении, потому что он был абсолютно обнажён. Тут послышались всхлип и неясное:

- Умоляю, не убивай его, ты же меня порезать хотел...

Я понял, что у парня кошмар. Не зря я волновался о его психике.

Я осторожно присел на край его кровати. Длинные светлые волосы, в беспорядке раскиданные по подушке, были мокрыми от пота. Руки были сжаты в кулаки и мерно били по матрасу.

Я лег, придвинулся вплотную к его телу, одну руку просунул ему под голову, а другую положил ему на грудь и стал шептать успокаивающие слова. Длинные ресницы дрогнули, он приоткрыл глаза, узнал меня и, развернувшись, обнял, прижавшись ко мне всем телом.

Вопреки всем своим запретам, я не смог не отреагировать и моментально возбудился. Отстранить его от себя мне не позволила совесть, парня надо было успокоить.

Неожиданно он нашел мои губы своими, и, не успел я охнуть, как его язык активно исследовал мой. И вот тут мне снесло крышу. Я моментально забыл все свои доводы и страхи и ответил ему. У меня уже давно не было секса, а, держа в руках любимое, да ещё и абсолютно голое тело, я уже не отдавал отчета своим действиям.

Покрывая его шею, а затем грудь легкими порхающими поцелуями, я спускался всё ниже, пока не был остановлен внушительным препятствием. Кто бы мог подумать, что у худенького парня достоинство богатырского размера.

Было темно, и разглядеть я его не мог, зато исследовать языком и губами это чудо природы мне ничто не мешало. Мда, мой коронный номер с полным заглатыванием у меня в этот раз не пройдет. Не по Сеньке шапка!

Его тело откликалось на все мои прикосновения, я с удовольствием наблюдал, как его руки судорожно перебирают простыню, в которую он вцепился мертвой хваткой, а бедра елозят как заведенные. По невнятным звукам я понял, что он из последних сил сдерживает стоны. Сдерживает, буквально стиснув зубы до скрежета. Значит, мои сомнения насчет его ориентации были неоправданными, и он наслаждался действом не меньше моего.

Мне вдруг захотелось сделать его первый опыт незабываемым. Поэтому я, не торопясь, стал вылизывать каждую клеточку его нехилого инструмента. Начиная с головки и заканчивая маленькими для такого размера яичками.

По его реакции я понял, что самыми чувствительными местами были головка, яички и внутренняя сторона бедер. Я с наслаждением водил и губами, и языком и даже помогал себе руками, дожидаясь, когда же его наконец прорвёт и он издаст хоть какой-нибудь звук. Но солдатик оказался на редкость стойким, и хриплый стон я услышал, только когда в гортань мне ударила мощная струя.

Видимо, он сам не ожидал этого, ведь я был у него первым, причем во всех возможных смыслах. Предполагая, что мне будет неприятно то, что он кончил мне в рот, он рванулся, но было уже поздно.

- Прости, - послышалось в тишине комнаты.

Он так испугался, что его ствол обмяк. Меня это совсем не устраивало, и я с новой силой продолжил свои познавательные изыскания его эрогенных зон, давая тем самым понять, что мне не противно и я наслаждаюсь процессом не меньше, чем он. Почувствовав, что все в порядке, он облегченно вздохнул, откинулся на подушку, и его "чудо" моментально приобрело прежнюю твердость.

Я прошёлся по всей длине этого богатырского орудия и сосредоточился на гладком и нежном перешейке, проходящем от основания члена к анусу. Утёнок полностью утратил контроль не только над своими эмоциями, но и над телом. Его бедра то сильно сжимали мою голову, то их разбрасывало в разные стороны. Улучив момент, когда он распахнул ноги, я приподнял его таз и приник губами к маленькому аккуратному отверстию. От его невольного вскрика я даже испугался. Однако это меня не остановило, и мой напряженный язык проник в его тело.

- Аааах... Руслан... что ты делаешь... остановись... - слова протеста слетали с его губ, а тело делало совсем противоположные вещи. Он то поддавался ко мне, то отодвигался, ноги скрещивались на моей спине, а руки, схватив голову, тянули её к своей расщелине.

Я тоже был дико возбужден и чувствовал, что меня надолго не хватит. Я проделал обратный путь снизу к его губам и дал волю своему языку. Здесь нужно было быть нежным и настойчивым одновременно. Ему нравилось прикусывать поочередно мои губы, обводить своим языком их контур, переплетаться языками и сексуально постанывать прямо мне в рот.

Видимо, сказывался дефицит физического контакта, его точно никто раньше не обнимал, не гладил по голове и не целовал. Сейчас на подсознательном уровне он старался наверстать упущенное и прижимался ко мне всем телом. А такая незатейливая ласка, как проведение пальцами по его лицу, вызывала в нем бурю эмоций.

Я ненавязчиво дал понять, чтобы он перевернулся на живот. Он охотно выполнил мою пользу и похотливо оттопырил свои восхитительные ягодицы. Откуда это взялось в этом скромном и застенчивом парнишке?! Я прошёлся длинным мазком языка от шеи до копчика и зарылся в расщелину, ища уже знакомые моим губам и языку вход.

страницы [1] . . . [4] [5] [6] [7] [8]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>