Горячая гей библиотека

Крампак

Часть 2 (последняя)

Между тем его рука осторожно нащупала и мой собственный стояк. Прошлась поверх боксёров и подлезла под ткань с внутренней стороны бёдер.

Ещё одним приятным моментом было то, что Конрад всегда разрешал мне начать первому, хоть и любил меня словесно останавливать, но в конце концов тоже подключал свои ручки. Такая взаимность всегда поражала меня. Ведь парень был стопроцентным натуралом и заядлым бабником. Хотя, может, и не на сто процентов, а где-нибудь на девяносто девять.

Его рука грубо ощупала мои яйца и ствол члена, а потом с силой оттянула кожицу вниз, оголяя головку. Я ойкнул. Скорее от боли. Но стоило парню начать елозить своей шершавой ладонью вверх-вниз, как всё остальное тут же потеряло какой-либо смысл. Кончил я ровно через минуту. На большее меня с ним никогда не хватало. Может, именно поэтому он и включался в нашу игру ближе к концу. Выгибаясь всем телом, я залил спермой весь свой живот и руку Конрада. Он тут же оставил мой член в покое и просто вытер костяшки своих пальцев о мою волосатую ногу.

Обычно после оргазма хочется лечь и отдохнуть, чтобы тебя никто не трогал - как говорится: не мешал подзарядить севшие батарейки. Но в случае с нашей дружбой эти правила не учитывались. Я со всей своей преданностью стал ублажать своего друга, подключив к "работе" и вторую руку... Конрад всегда так дёргался, когда я резко сжимал его яйца. Молчал при этом, но явно испытывал лёгкий дискомфорт... приводящий его при этом к ещё более сильному возбуждению.

- Не останавливайся... я почти...

Хоть у меня даже и в мыслях не было бросать такие начатые "дела", но всё равно было чертовски приятно услышать знакомые слова. Вот вечно он так: начинает со слов "не надо", а заканчивает - "не останавливайся". Причём кончать себе на живот он никогда не любил. Обычно мы делали это стоя, где-нибудь на улице, в парке или даже в гараже его отца, иногда сидя в моей комнате перед компьютером, если моя мать задерживалась на работе, реже - лёжа на спине. И если выпадало последнее, то мне приходилось оттягивать его член кверху, перпендикулярно его телу, и давать выход сперме точно мне на кулак. Иногда, правда, её бывает слишком много и она медленно стекает по его толстому дружку, но дальше лобка не продвигается.

Сейчас было то же самое. Конрад застонал, содрогаясь своим крепким телом, и толчками стал избавляться от накопившегося семени. В отличие от меня, она у него не выстреливала с силой, а спокойно выходила порциями, словно из полной бутылки с кетчупом, когда открываешь колпачок крышки и с силой надавливаешь, поэтому ему всегда приходилось додрачивать, пока не выйдет последняя капля. Скорость при этом всегда необходимо было сбавлять на минимум, а иначе ему будет больно и он попросит меня прекратить, доигрывая финальный аккорд сам. А мне это было не надо!

И в самом конце мой друг всегда "падал" без сил и закрывал глаза, а мне, как самому заботливому, приходилось искать салфетки или полотенце, чтобы вытереть себя, а заодно и его.

Но сегодня во мне что-то щёлкнуло, и, воспользовавшись полной темнотой палатки, я быстро слизнул густую сперму друга со своей руки. Впервые я почувствовал её вкус. Такой терпкий, с лёгкой горчинкой, но при этом такой несравнимый ни с чем...

Вот, значит, какова наша "дружба" на вкус?

Утро следующего дня, как и десятки ему предшествующих, всегда выглядят одинаково. Сожалеет ли кто-то из нас о случившемся? Нет. Обсуждаем ли мы произошедшее? Тем более нет. Договариваемся ли мы о следующей нашей "встрече"? Боже, никогда! Но это всё повторяется... и не раз!

По существу, весь последующий день до вечера не имел особой привлекательности. Мы проснулись поздно, умылись, приготовили завтрак, пытались ловить рыбу, но к обеду она как будто принципиально не ловилась, в итоге "обедо-ужин" готовили из привезённых с собой консервов. Потом пили пиво, которого после вчерашнего осталось чертовски мало, но за хорошей беседой время пролетело и так очень быстро. Конрад прям специально целый час рассказывал про свою девушку, о том, какая она замечательная и как ему с ней хорошо, при этом в нём чувствовалось лёгкое напряжение от идеи жениться в дальнейшем на ней или начать жить с ней совместно. Как будто его устраивал сам секс, а не то, что за ним стоит.

Странное это чувство - "ревность"! Я уже её ненавидел, хоть мы ещё даже не были знакомы.

- Думаю, нам уже пора ложиться спать. А иначе мы завтра вернётся слишком поздно, - Конрад собрал пустые банки в пакет для мусора и отошёл на пару шагов в сторону, чтобы отлить.

- Да... мне ещё надо у родаков погостить, - я встал рядом с другом, чтобы тоже облегчиться - слишком близко, но он даже не дёрнулся. - Обещал с ними поужинать перед тем, как уеду в общежитие.

- Ясно. А моей матери плевать. У неё "послебрачные" антидепрессанты вместо ужина. Я бы мог и вовсе к ней не приезжать на лето. Она бы даже не заметила.

- Сочувствую...

- Да похер.

Как-то этот разговор малость подпортил общее настроение вечера. Я так сильно надеялся на повторение вчерашнего, а вместо этого Конрад разделся до трусов, повернулся на бок ко мне спиной и чуть накрылся спальным мешком. Было очень жарко, поэтому вскоре он вытащил наружу сначала одну ногу, потом вторую, а вскоре уже и почти полностью выполз из-под мешка, укрыв только свою пятую точку. Видимо, боялся, что я пристроюсь сзади. Или нет? Хрен его разберёт. Но заснуть мне не удавалось: может, из-за духоты, а может, из-за того, что у меня дико стоял. Больно уж мой друг на меня плохо влияет.

Сколько я так пролежал? Часа два или три? Не уверен, что могу точно определять по темноте, но Конрад точно уже час как сопел и ни разу не шелохнулся.

- Спишь?

Ответом мне была всё та же тишина, размеренное дыхание и ночные шорохи леса вокруг палатки.

- Знал бы ты, как я по тебе схожу с ума, ты бы так спокойно не спал...

Я сам удивился, как мой шёпот разъедает пространство вокруг нас. Будто это сказал и вовсе кто-то другой...

Повернувшись набок, я неуверенно приблизился к спящему другу. Убрать спальник не составило никакого труда, но вот сдержаться, чтобы не поцеловать его в шею, - это уже было труднее. Впервые я приблизился к его волосам на затылке так близко, что смог практически зарыться в них носом. Ну насколько это вообще было возможно при столь короткой стрижке.

Я был к нему так близко, что ощущал тепло его кожи на своей груди, даже не соприкасаясь с ним. Он был реально таким горячим... мужественным... возбуждающим. Я осторожно провёл пальчиками по его шее и тут же отдёрнул руку. Меня всего трясло от желания, а он был таким спокойным... что это даже бесило.

- И как ты столько времени можешь этого не замечать?

И опять никакого ответа.

Я слышал, что после часа или двух ночи человек погружается в фазу глубокого сна, из которой не так-то легко и выйти... и моя рука нежно легла ему на живот. Я обнял своего друга, несильно прижавшись к нему сзади, и на моих боксёрах выступило небольшое мокрое пятнышко от смазки. Я фактически прокусил нижнюю губу до крови и по волосатой дорожке, ведущей от пупка вниз, спустился к его паховой зоне.

Господи, у него уже вовсю стоял!

Член нагло оттопыривал ткань трусов и рвался наружу. Что мне оставалось? Я помог ему выбраться на свежий воздух, при этом сразу же сдавил его головку. Никакой реакции со стороны хозяина не последовало. Никакого запрета, комментария. Медленно... очень медленно я начал ему дрочить, пока из кончика не появилась смазка. Было бы безумием не попробовать её на вкус, что я, собственно, и сделал.

- Чёрт, нахрена ты остановился? - Конрад дёрнулся и развернулся на спину.

- Я думал, ты спишь...

И, не желая дальше это обсуждать, обхватил ладонью его ствол, сразу же задав быстрый темп. Парень томно выдохнул и убрал руки за голову. Это было на вид так нагло. Даже нахально. Но и дико возбуждающе. К тому же в палатке раздавался характерный звук "чавкающего" кулака. Пиздец!

Ощущая приближающуюся кульминацию, я чуть подался вниз, и в нос тут же ударил резкий, но приятный запах "мужского секса". Конрад этого видеть не мог и почувствовал неладное, только когда мои губы сомкнулись на его члене. Парень дёрнулся и резко попытался встать, из-за чего мне пришлось отпрянуть в сторону.

- Какого хера ты творишь?

- Что?

- Я не какой-нибудь сраный... гомик.

- Но я...

- Нет... это недопустимо! У меня есть девушка, и я не собираюсь ей изменять с... с парнем! Тебе ясно?

Я выскочил из палатки, как только смог справиться с надоедливой, неподдающейся никакой логике молнией. По щекам текли слёзы.

Не знаю, чего я ожидал. Что он побежит за мной следом, в слезах умоляя простить его грубость? Что он скажет, что тоже тайно в меня влюблён и просто не знает, как с этим жить и как это воспринимать? Да мне было бы достаточно, если бы он просто вышел следом, чтобы удостовериться, что я не наделаю каких-нибудь глупостей. Но нет. Нет! И ещё раз нет! Он не вышел и дал мне возможность побыть в полном одиночестве с разбитым на мелкие осколки сердцем.

Когда я нашёл в себе силы вернуться обратно в наш ночлег, он лишь спросил:

- И как давно?

- Всегда...

- Пиздец.

На следующее утро мы молча подъели все припасы, собрали свои вещи и мусор и отчалили в обратную дорогу.

Не проронив ни единого... чёртова... слова...

На ужине с родителями я с трудом держался, чтобы не разрыдаться. Мать заметила, что что-то стряслось, сразу же, но я так и не смог ничего ей рассказать. Видимо, она приняла это за стресс из-за приближающегося учебного года и успокоилась. Людям вообще свойственно придумывать себе пустые оправдания и таким образом удовлетворять своё беспокойство и нежелание ввязываться во что-то серьёзное...

Забавно, что учебный год для меня так и не начался...

- Чарли, это Конрад. У меня какое-то дурное предчувствие. Перезвони, пожалуйста. И... мне очень жаль, что я тебе тогда всё это наговорил. Ладно? Не бери в голову. Мы же друзья...

- Чарли! Чёрт! Ты так и не перезвонил! Мать до тебя тоже дозвониться не может.

- Чарли... - всхлипывает.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, С другом, Совращение натурала

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>