Горячая гей библиотека

Мыс Доброй надежды (глава 2)

Часть 4

22.

Майлс Кроул-Бигхэм вряд ли был поклонником поло, но среди английских офицеров, многие из которых имели за плечами Индию, это было любимое развлечение. Тем более что, во-первых, свободного пространства тут было хоть отбавляй, во-вторых, офицерам особенно нечем было себя занять, разве что охотой. И, как это часто случается, игра захватчиков стала игрой захваченных.

Как генерал-губернатор, Майлс оказался попечителем и почётным президентом массы организаций. Одной из них был Офицерский поло-клуб. В клубе имелось три команды, которые ежегодно соревновались между собой, проводя по пять-семь матчей. Команде, набравшей большее количество очков, доставался кубок Милнера, из серебра позолоченный вазон, подаренный первым генерал-губернатором.

Хотя в клуб мог вступить любой желающий, имеющий, правда, свою конюшню и несколько сот фунтов на членские взносы, подавляющее большинство всё ж таки были англичане и буры, как офицеры, так и отпрыски состоятельных фамилий. Некоторые буры старались не связывать себя с новой администрацией, но... годы шли, Британия только укрепляла своё присутствие, расширяя зону влияния за счёт туземных племен и бывших германских колоний. Так что год от года количество "предателей дела независимости" росло, что, по правде говоря, не превращалась в полную лояльность. Наоборот, многие жаждали независимости, но, пока её нет, легко шли на компромисс и играли в крикет, футбол и конное поло.

Сэр Майлс присутствовал на матче, и это был далеко не финал. Сидел он под тентом за особым столиком, хотя никоим образом не отгороженный от остальных. Зрители, а это в основном были сослуживцы или друзья игроков, да ещё родственники, или сидели за столиками, или располагались на выжженной африканским солнцем траве на пледах, как на пикнике.

Игра мало занимала Майлса, но читать что-либо считалось неприличным, а потому он с грустью смотрел на мечущихся по полю лошадей, размахивающих длинными клюшками игроков, утешая себя тем, что многие из них были очень даже красивы и в этих обтягивающих брюках смотрелись просто изумительно.

- Прошу простить, - раздалось у него за спиной. - Не помешаю?

Майлс обернулся и в лучах солнца увидел знакомые очертания - это был Морис ван Камп.

- Конечно, нет, - улыбнулся Майлс; вероятно, радость на его лице была слишком очевидной. - Вы решили посетить Преторию?

- Думаю пожить тут какое-то время, всё равно, как вы знаете, дел у меня нет.

- Помнится, вам нравился гольф?..

- В команде "Львы саванны" играет один мой приятель, я вроде бы болею за него, - легкомысленно заметил Морис. - А вы?

- Я болею за всех, всех и поздравлю, оказывается, это тоже часть моей работы, - немного наигранно произнёс Майлс.

- Полагаю, большого греха не будет, если мы перейдём на английский, - несколько смущённо заметил Морис. - Мой голландский не очень-то и хорош.

- Как скажете. Где вы остановились?

- У Питера ван Берга, - ответил Морис, небрежно махнув рукой на поле, где, очевидно, и сражался его приятель.

Время от времени к столу генерал-губернатора подходили различные важные господа, и присутствие там ван Кампа было немного неуместно, так что он быстро откланялся.

Эта практически случайная встреча заставила душу Майлса встрепенуться. Случайной она была оттого, что её никто специально не готовил, а отчасти оттого, что светское общество Претории было не слишком велико и большая часть её участников всё время пересекалась на каких-либо торжественных мероприятиях.

Майлс честно признался, что Морис ему нравится, хотя вопрос - насколько это чувство может быть взаимным, оставался открытым. Но никто не мог помешать ему лицезреть молодого человека.

- Чарльз, вы знаете ван Бергов? - спросил он у Трелони после небольшого фуршета по случаю победы "Королевских слонов".

- Иоахим ван Берг - бывший министр внутренних дел, сейчас он живёт частной жизнью; а что?

- Можем ли мы приглашать его на различные мероприятия?

- Никаких преград не существует, просто он страдает подагрой и оттого нечасто выбирается в свет...

- Жаль.

- Зато его супруга обожает светскую жизнь.

- Уже неплохо, - процедил Майлс, а Чарльз Трелони так и не понял, что в этом "неплохого", но стал чуть пристальнее приглядывать за губернатором.

23.

Повод увидеть Мориса выпал очень даже скоро. 25 декабря, в Рождество, генерал-губернатор всегда устраивал грандиозный приём, проходивший по высшему разряду. Этот год не был исключением. Хотя приём назначали обычно на шесть вечера, все дамы были в вечерних нарядах, с бриллиантами в диадемах и ожерельях. Тут, совсем рядом с копями, алмазы были несколько более дешёвые, чем на континенте. Джентльмены должны были присутствовать во фраках, при орденах, у кого они имелись. На военных была надета особая, бальная форма.

Сэр Майлс надел придворный мундир, чёрный сюртук с фрачным вырезом и богатым золотым шитьём. К такому верху полагались белые штаны до колен - кюлоты и белые чулки, плюс чёрные бальные туфли с пряжками.

Взглянув на себя в зеркало, Майлс ещё раз убедился в том, что при всей неидеальности фигуры мундиры, губернаторский или придворный, на нём смотрятся идеально, как и вообще вся парадная одежда. Он становится просто величественней, что ли. Без сомнения, он хотел произвести выигрышное впечатление на публику. После принца Альфреда его статус немного пошатнулся, ещё бы - нетитулованная особа, штатный дипломат. Впрочем, его это занимало постольку-поскольку.

Но был один человек, произвести впечатление на которого Майлс хотел более всего. Сердце его было свободным, так что Морис подходил как нельзя лучше для объекта воздыханий. Но вопрос, могли ли эти чувства быть ответными, оставался самым животрепещущим.

- Дамы и господа, - начал Майлс, войдя в бальный зал, наполненный приглашёнными, тут же устремившими свои взоры на представителя короны. - Позвольте мне от имени Его Величества короля, которого я имею честь представлять в Южно-Африканском Союзе, и от своего имени лично, поздравить вас с Рождеством Господа Нашего и наступающим, тысяча девятьсот двадцать шестым, новым годом. Да принесёт новый год радость и процветание этой благословенной земле и всем её жителям. За короля и Южную Африку!

- Ура! - весело отозвались приглашённые, поднимая бокалы с шампанским.

Затем Майлсу пришлось медленно обходить ряды приглашённых и обмениваться несколькими пустяковыми фразами. Только где-то через час он смог ненадолго спрятаться в небольшой нише, укрытой массивными букетами роз разного цвета, от бордо до нежно-жёлтых.

- Вам не позавидуешь, - раздался знакомый голос от входа. - Можно?

- Конечно, прошу вас.

- Вы выглядите сногсшибательно, - кажется, искренне произнёс Морис.

Фрак ещё сильнее стройнил молодого человека, хотя Майлсу его одежда подобного не добавляла, разве что солидности.

- Вы мне льстите, - сыронизировал Майлс. - Хотя одно моё достоинство точно продемонстрировано, - заметил он и, видя некоторое замешательство Мориса, с улыбкой добавил: - Прямые стройные ноги.

- Только одно? - игриво уточнил Морис.

- Остальные скрыты за бронёй этого мундира.

- Мне кажется, вы, политики, всегда в мундире, вы всегда начеку, ваши панцири трудно пробить, и вас трудно понять...

- Вы преувеличиваете, - с весёлым возмущением изрёк Майлс.

- Отчего?! Вот вы, вы хоть когда-нибудь бываете просто свободным человеком?

- Полагаю, что мог бы парировать встречным вопросом: а Вы? Все мы заложники этикета, правил, не нами придуманных, но нами исполняемых. Но это, как говорится, общее рассуждение, что же касается частностей... Вы спрашиваете, когда я бываю свободным... Где-то месяц назад я арендовал небольшую виллу, "Голубой простор", совсем рядом от Претории, так вот там я чувствую себя совершенно свободно, там я только один, вернее, там есть и слуги и мой камердинер и мой адъютант, но это сугубо личное пространство.

- Значит, только там вы такой, как есть?

- Ну... будем считать, что да.

- "Будем считать"?

- Я же не бегаю по вилле голышом на четвереньках, - Морис весело рассмеялся в ответ на это. - Да-да, я и там ем вилкой. Просто я там более открытый, чем обычно.

- Хотелось бы взглянуть на вас... открытого.

- Нет ничего проще - приезжайте на выходные!

- Я приеду, - игриво заметил Морис, покидая нишу.

- Буду ждать с нетерпением.

24.

Майлс впадал в меланхолию. Как человек с сильным внутренним стержнем, депрессиями по мелочам он не страдал, но уж если той удавалось пробить брешь в нём, то дело было дрянь.

Майлс про себя всё прекрасно знал - одинокий сорокапятилетний содомит на государственной службе. Особого страха он никогда не испытывал, так как многочисленных романов в его жизни не было. Разве что по молодости - две бурные, но закончившиеся ничем истории. На отсутствие личной жизни Майлс жаловаться не привык - такова была его судьба, но, разменяв пятый десяток, стал всё чаще ловить себя на мысли, что ему не хватает домашнего тепла. Порой даже возникала мысль - а не жениться ли, бросить все эти гомосексуальные увлечения, пусть и совершенно платонические, найти себе милую аристократку, жить с ней, поживать да добра наживать. И отец будет счастлив.

Но столь же хорошо Майлс знал и себя, знал, что он не переделается, не изменится. Что измена своей природе, пусть и нетрадиционной, будет кошмаром и для него, и для его избранницы.

Этот холодный и прекрасный Морис ван Камп был словно видение, такое чарующее, но очень опасное - стоит угодить в его сети, как история может выйти куда более плохая, чем с Сэмом. Может, всё дело в том, что он старый? А что, юность давным-давно позади, волосы покрыты сединой - наследственное. Отец говорит, что уже в тридцать пять был белый, как лунь.

Так что остаётся - работать. Пожалуй, только это.

страницы [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Прошлые века, Молодые парни, Бисексуалы

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>