Горячая гей библиотека

Мой Люцифер

Часть 6

2. Буцефал

Где-то ближе к обеду я услышал шаги в прихожей и был уверен, что это припёрся Дрёма. "Вот сука", - подумал я и готов был убить этого подлеца. Выйдя навстречу, увидел, что Дрёма пришёл не один, - впереди стоял огромный бугай, а этот поганец выглядывал у него из-за плеча, шакал-шакалом!

- Это Буцефал, - пропищал шакал.

- Ничего такой, как там тебя?

- Дэн, - отозвался шакал.

- Значит, Дина будет. Симпатичная сучка. Ну что, - эта гора мяса обратилась ко мне, - готовься отрабатывать.

- Я тебе ничего не должен.

- Зато он должен, - Буцефал указал на Дрёму, - в карты тебя проиграл.

- Вот сука! - я кинулся, было, на Дрёму с кулаками, но удар в лицо меня сразу и вырубил...

Очнулся я уже в комнате, привязанный (распятый) на столе. Лицо болело, из разбитого носа текла кровь. Солёный привкус крови ощущался и во рту - у меня были разбиты губы. Я понял, что сейчас будет очень больно, но от меня ничего не зависело, я находился в руках извергов, поэтому я приготовился к аду.

- Люблю строптивых девчонок, - прорычал Буцефал, расстёгивая штаны. - Ну, готовься к наслаждению.

После этих слов он с силой всадил в меня свой "поршень". Адская боль едва не разорвала мою бедную голову, а из глаз посыпались искры. С ужасом представляю, что там творилось в прямой кишке, если даже в животе появилась боль. От невыносимых страданий я отключился - это было выше моего болевого порога.

Не знаю, сколько времени меня насиловал этот изувер, но, когда я очнулся, он уже своё дело сделал и бухал с Дрёмой на кухне. У меня болело всё: кости, лицо, жопа - всё тело, и не могу сказать точно, где было больнее. И я не мог пошевелиться, так как был привязан - оставалось лишь ожидать дальнейшего развития событий.

Эти двое вошли в комнату, и Буцефал пророкотал:

- Ну чё, очнулся, красавчик? Слабоват, слабоват. Ну, ничего, в рот будет легче.

Дрёма освободил меня от пут, а Буцефал схватил и швырнул на кровать. Шакал усадил меня, а этот зверюга подошёл и расстегнул штаны.

О, Боже! - то, что я увидел, не поддаётся описанию, у меня даже волосы дыбом встали. "И это было во мне?!" - только от такой мысли я чуть не лишился сознания.

- Открывай рот! - приказал Буцефал. - Пошире. И не дай боже зубами цапнешь - выбью нахрен!

Ничего не оставалось, как послушно выполнять все указания, иначе быть беде.

Я открыл рот, так что чуть челюсти не разорвались, и закрыл глаза в ожидании чего-то ужасного.

Член Буцефала вонзился в моё горло, чуть не вырвав с корнями гланды. Схватив меня за волосы, изверг с силой стал насаживать мой рот на ялду, обдирая слизистую гортани. Я молил Бога лишь об одном - чтобы зверюга быстрее кончил.

От мощного выброса эякулята я чуть не захлебнулся - сперма, вперемешку с кровью, текла из носа и изо рта, перекрывая доступ кислорода. Жидкость попала в лёгкие, и я уже думал, что мне конец, но Буцефал сообразил, в чём дело, вынул член и постучал меня по спине, выбивая сперму из лёгких.

- Да, блин, чуть не удавил сучку.

Когда они удалились, я, обессиленный, упал на подушку и забылся тяжёлым сном. Больше они меня не истязали - допили водку на кухне, и Буцефал свалил.

3. Шакал

Буцефал ушёл, а Дрёма остался, пришёл ко мне, сел на кровать и начал:

- Ну, прости, ты сам виноват.

- Чем? И ты же, паскуда, обещал молчать.

- Так я и молчу, но тебя нужно было проучить.

- От, блядь! Жалею, что не убил тогда.

- Ха-ха-ха, - ехидно рассмеялся шакал, - снова нарываешься? Ты ещё с двоими одновременно не пробовал? Могу устроить.

- Ну, шо ты хочешь? - у меня реально не было сил с ним спорить.

- Чтобы ты извинился. Давай попроси прощения, и забудем обо всём.

- Думаешь, я такое смогу забыть?

- И я тоже всё помню: и как ты мне в нос дал, и как перед пацанами обломал. А как ты думал, за всё нужно расплачиваться.

Я даже не представлял, насколько подлыми могут быть люди.

- Я думал, мы с тобой ещё тогда помирились, а оно вон как.

- Так ты просишь прощения?

- Прошу. Прости, Дрёма.

- Это другое дело, хороший мой. Надо бы тебя отдрючить, но после Буцефала месяц будет заживать, так что за тобой должок. А в рот можно, ты же не против?

Честно говоря, мне уже было всё равно, поэтому я решил не перечить и сделал всё так, как просил этот урод.

4. Из светлых воспоминаний

На следующий день после экзекуции шакал (так теперь я называю эту паскуду) пришёл с Ванькой (Иван - пацан, из толпы).

- Шо ж тебе неймётся? Сука ты, сука!

- Дэн, привет, это я привёл этого петуха, - от этих слов я впал в ступор.

- Чё, молокос...

- Молчи, гнида!

Шакал не закончил фразу и схватился за разбитый нос - это Ванька его локтем саданул, так что кровь даже на стену брызнула.

- Вань, ну ты даёшь! - я уже приходил в себя.

- Да вот, Дэн, эта паскуда сегодня в сквере стала трепаться про тебя. Я не хотел, чтобы наш разговор все слышали, поэтому предложил этому, - он кивком головы указал в сторону шакала, размазывавшего по лицу кровь и сопли, - пойти вдвоём, типа проверить.

- Вань, он же меня, скотина, так подставил! Я даже не представлял, насколько подлым может оказаться тот, кого ты считал своим другом.

- А что ты хочешь, - продолжал Иван, - мой брат работает в ментовке в Симферополе, так я навёл справки о Дрёме уже давно. Я до поры молчал, хотя и знал всю его подноготную. Ладно, думал, не стану пацанам трепаться без необходимости. Дэн, хочешь, мы его с тобой оприходуем, прямо тут, в коридоре на полу?

Я посмотрел в сторону шакала. Он присел, обхватил голову руками и боялся поднять глаза. Его трясло.

- Не сейчас, - я уже воспрянул духом, - тащи его на кухню, побеседуем.

Каждое движение доставляло мне боль, но я сейчас душа пела. "Нужно платить за свои поступки", - вспомнил я слова шакала.

На кухне Ванька рассказал, что болтает обо мне шакал, а также всё, что узнал о прошлом Дрёмы от брата. Я смотрел на эту падаль, и мне было противно - я его презирал и побрезговал бы даже завафлить.

- Сегодня, - приказным тоном сказал Иван, - объявишь всем пацанам, что ты оболгал Дэна и что он нормальный. Весь наш разговор я записывал, - Ваня показал мобилу, - сам понимаешь, что с тобой может случиться.

- Да... да... хорошо... - заикаясь, блеял шакал.

- Дэн, сейчас решим вопрос с этим, - он указал кивком на шакала, - и я ещё приду, помогу тебе убрать тут. Можно?

- Конечно, буду ждать...

Забегая вперёд, хочу сказать важную вещь: дней через пять после этого события шакала арестовали (ларёк подломил), и Ваня заверил меня, что приложит все усилия, чтобы "этому петуху" на зоне "понравилось", - брат поможет.

5. Ванька

Иван, как и обещал, вернулся и рассказал, как прошло "мероприятие".

- Дэн, пацаны его за такое обосцать хотели - я не разрешил.

Я улыбнулся:

- Вань, спасибо тебе. Я-то думал, что это всё, и если бы не ты, то не знаю, может быть, решился покончить с собой.

- Не говори глупостей! Ты наш друг, мой и всех пацанов. Мы за тебя порвём всех!

У меня выступили слёзы, и я крепко обнял Ваню, много раз повторив "Спасибо".

- Ладно, давай убирать, что делать?

Мы стянули с кроватей все простыни в крови и вафлях, запаковали их в мусорные пакеты, и Иван отнёс всё на свалку. Потом Ваня всё подмёл - он видел, что мне каждое движение даётся с трудом, поэтому запретил ему помогать:

- Дэн, отдыхай, ты, бедненький, и так столько пережил. Я сам всё сделаю, мне не трудно.

За эти несколько дней я превратился в чухана: не мылся, не расчёсывался, жуть! Ваня мне помог привести себя в порядок, и моё тело потихоньку стало оживать. Все жуткие события остались позади, мои раны затянулись, и жизнь вроде наладилась. Теперь я редко появлялся в сквере, но иногда пацаны приходили всей гурьбой - мы пили вино, общались, и никто даже словом не обмолвился о трёпе Шакала.

Ванька приходил каждый день, иногда оставался ночевать. Иван попросил научить его разным приемам каратэ. Я сначала не хотел, мотивируя это тем, что меня вот не спасло, но потом принялся за его обучение. Ванька оказался прилежным учеником.

Однажды Иван в очередной раз остался ночевать. Мы пили чай (вино пили, только когда все пацики заявлялись) и беседовали.

- Вань, давай я тебе минет сделаю.

Зза это время мы сдружились, и я был уверен, что Ивану можно доверять. Такое предложение другу я намеревался сделать ещё раньше, да всё не хватало смелости.

Иван, вопреки моим ожиданиям, не стушевался:

- Дэн, я давно хотел попросить, но никак не решался. Тебе, бедненькому, такое пришлось пережить, и я не мог себе позволить...

- Всё путём, Ваня - ты единственный человек, для которого я это готов это сделать с удовольствием.

Такого наслаждения я никогда не испытывал! Я старался доставить парнишке максимум кайфа, позабыв, что ранее считал это низостью. Что с ним творилось! - он бился в конвульсиях, покрывался потом, мурашками, стонал от перенапряжения. Желая растянуть удовольствие (для обоих), я несколько раз доводил пацана до экстаза и резко обламывал кайф, начиная всё сызнова. Когда он кончил, то, едва успев отдышаться, обнял меня и с бешеными глазами выдавил из себя:

- Я тоже хочу... тебе... так... сделать. Поцелуй меня!

Не заставляя просить дважды, я впился губами в губы любовника, и наши языки сплелись в бешеном танце. Потом, разорвав поцелуй, я нагнул голову Ивана, и он жадно обхватил мой член своим ртом, стараясь заглотить поглубже. Парень действовал неумело, и мне пришлось подсказывать ему.

Когда эйфория прошла, мы продолжили прерванный разговор:

- Вань, и давно?

Я знал, что он понимает меня с полуслова.

- Это первый раз, но довольно рано меня стали интересовать парни. Нет, не секс, просто нравилось смотреть на гениталии, фантазировать о том, как всё происходит. Я читал, что это называется латентный гомосексуализм.

- Во, блин, а я и слов-то таких не знаю, но сразу стал пассивным пи...

- Брось, всё хорошо. Знаешь, - продолжил Иван, - ты мне понравился ещё тогда, в сквере. И я постоянно думал о тебе. Если бы ты меня тогда пригласил, а не Дрёму, такого вообще не произошло бы...

Ваня старался избегать прямых намёков, но я понимал всё. Это не выразить словами, как я был благодарен парнишке... Блин, вот ведь сказал... а сам-то всего на пару месяцев его старше... Да уж, после таких потрясений я реально "повзрослел" лет на двадцать.

- Ванька, - я искренне улыбнулся, - это судьба, и не в нашей власти изменить ход событий.

"Философ хренов", - это я про себя так подумал - и продолжил:

- Я тебя люблю, иди ко мне.

Когда Ваня меня обнял, я позабыл всё, буквально всё, что мне пришлось пережить за пару-тройку недель, даже своего мышонка. А что мышонок? - Люцифер улетел, и мы даже нормально не простились. Сволочь, вампир кровожадный, ненавижу!.. Тут я поймал себя на мысли, что это навсегда и Люцис, словно гельминт, навеки поселился в моём мозгу - ничем не вытравить... Я боялся признаться самому себе, что влюбился в вампира, а Ванька - это просто замена, затычка для раны в кровоточащем сердце.

- Я сильнее люблю, - прошептал Ваня...

страницы [1] . . . [4] [5] [6] [7]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Фантастика и мистика, Изнасилование

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>