Горячая гей библиотека

Лёшкины университеты (глава 15)

Часть 1

Понимая, что уже глубокая ночь, и "Татарин" наверняка хочет спать, Артём начал говорить, стараясь быть немногословным, желая передать только саму суть происшедшего. Однако, чем больше он говорил, тем сильнее нагружал свой рассказ массой различных деталей, имевших весьма отдалённое отношение к делу, таким образом неосознанно пытаясь оправдаться, что его проигрыш был не просто стечением необъяснимых невероятных обстоятельств, а каким-то неизвестным и подстроенным ему "Муслимом" разводняком. Когда Артём закончил, в сушилке воцарилась мёртвая тишина. Артёму даже на секунду показалось, что "Татарин" уснул. Пытаясь разглядеть сидящего в темноте "Татарина", он слегка приподнялся, вглядываясь в темноту, но тщетно. Не зная, как поступить дальше, после непродолжительного молчания, Артём тихо поинтересовался:

- Андрей, ты спишь?

- Нет, - ответил тот.

Артём опять замолчал. Он вдруг остро почувствовал накрывающую его с головой волну стыда от всего, того что, происходит с ним в последнее время. Ему было некомфортно и по-особенному противно. И виной тому служил даже не бездарный проигрыш в нарды "Муслиму", который стал всего лишь следствием излишней самоуверенности самого Артёма. И не последовавшая за проигрышем паника, вызванная обвалившимся на него чувством безысходности в связи с невозможностью рассчитаться по долгам. Отдалённо всплывшая в памяти картина из подвала, когда он, так и не сумев отбиться от "Вади" и его подельников, оказался крепко связанным, лежащим на ящике со спущенными штанами, находясь в одном шаге от самого ужасного падения в своей жизни, которое только можно было представить, тоже уже не грузила его. А вот всё вместе, сложенное в единую цепочку событий, именно это заставляло Артёма краснеть, ненавидя себя, потому что казалось ему настолько диким и невероятным, что он отказывался верить в то, что это происходит именно с ним и сейчас. Не так ему рисовалось его пребывание за забором, когда он впервые переступил порог тюремной камеры. Совсем не так. И вот теперь это молчание "Татарина". Оно убивало Артёма окончательно. Понимая, что говорить всё равно что-то надо, он вздохнул и произнёс:

- Ты, наверное, устал? Пойдём спать.

- Идём, - согласился "Татарин" и поднялся.

Уже в дверях он остановился, посмотрел в темноте на Артёма и сказал:

- Ты знаешь, есть лох по жизни, а есть по принуждению, но и в первом и во втором случае это всё равно лох.

- Не начинай, Андрей, - вздохнул Артём. - Мне итак хуёво от всего этого.

- Так я и не начинаю, а просто констатирую, - "Татарин" потянул дверь на себя и, выйдя из сушилки, пошатываясь пошёл спать.

Он действительно очень устал за день, поэтому, как только его голова коснулась подушки, "Татарин" моментально провалился в глубокий, тяжёлый, алкогольный сон. Чего нельзя было сказать об Артёме. Он ещё долго не мог заснуть, раздираемый противоречивыми мыслями относительно того, что имел в виду "Татарин", выходя из сушилки, когда говорил про "лохов". С одной стороны, конечно, его замечание было справедливым, но почему тогда он вообще никак не прокомментировал сам проигрыш Артёма? То есть не кричал, не упрекал его ни в чём, не пытался учить или стыдить. Отсутствие реакции "Татарина" на его рассказ было для него самым непонятным и мучительным. Проворочавшись почти до рассвета, Артём, так и не сумев для себя объяснить поведение "Татарина" и не понимая, как ему теперь в связи со всем этим вести себя дальше, сморённый окончательно своими тяжёлыми раздумьями, задремал. За решётчатым окном было видно, как от раннего предрассветного света медленно начинают просвечиваться контуры затянувших ночное небо туч, а налетавший время от времени ветер срывал остатки листьев с медленно покачивающихся растревоженных почерневших деревьев. До "подъёма" оставалось всего два с половиной часа...

А ещё через несколько дней "Татарин" вручил Артёму требуемую сумму.

Когда Артём брал деньги, он невольно почувствовал мелкую дрожь в пальцах от волнения. Спрятав деньги в карман, он поднял на "Татарина" полные благодарности глаза и еле слышно проговорил:

- Спасибо, Андрей! Я обязательно верну.

- Вернёшь, конечно, "Ерёма", куда ты денешься? Но одним "спасибом" сыт не будешь, - улыбнулся он. - Я тебе помог. Выручил. Может, и ты мне чем-нибудь поможешь.

- Блин, "Татарин", ты же знаешь, всё что в моих силах! - вспыхнул Артём.

- Знаю. Знаю... Поэтому и хочу поговорить с тобой о деле.

Артём постарался изобразить на лице максимальное внимание, и это развеселило "Татарина".

- Ты чё, "Ерёма"? Расслабься. Я хочу предложить тебе, как денег поднять не хуёво, а ты аж напрягся весь.

- Да нет. Просто слушаю внимательно, - смутился тот.

- Ну слушай... <...>Если всё без проблем начнёт работать, поднимем столько баблосов, что выходить ещё отсюда не захочется.

- Ну, не думаю, - улыбнулся Артём, - всё таки воля есть воля. Здесь один вид проволоки на заборе уже грузит. Чо уж говорить об остальном: дубаках, воспетах, преподах.

- Ну так-то хуй поспоришь, конечно, - согласился "Татарин", - но я к тому, что можно и пребывание здесь сделать весьма нехуёвым.

- Ну, глядя на тебя, охотно в это веришь, - Артём решил сделать "Татарину" комплемент, который судя по всему тому пришёлся по душе.

- А то, - расцвёл он довольно. - Потому как шарить надо, "Ерёма". Вот и ты в движения подтянулся. И для тебя теперь всё в цвет будет. Так что не кисни больше по пустякам. Главное, вести себя правильно и с правильными пацанами общаться, тогда всё пучком пойдёт.

- Хорошо! Я всё понял. Можешь на меня рассчитывать - пообещал тот, - спасибо тебе, "Татарин", ещё раз.

И пацаны, распрощавшись, разошлись по своим делам: Артём искать "Муслима", чтобы отдать проигрыш, а Татарин к Лёшке за деньгами из общака для задуманного.

страницы [1] [2] [3] . . . [8]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Тюрьма, 18-19-летние

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>