Горячая гей библиотека

Театральный роман

Часть 3

Не показалось, нет! Соринкин был совершенно прав. Спектакль получался чувственным, обнимать и целовать приходилось взаправду, а ему парней, да ещё каких. Павлика, игравшего Дафниса, он потискал бы за милую душу, но тут всё ограничивалось поглаживанием стройных ног, а вот с Астилом... Его ведь играл Лёша Колесников, тот самый артист. Прощения Олег у него так и не попросил - сначала было стыдно, потом стало поздно, а тут и репетиции... Порой казалось, что того эпизода не было вовсе, но Лёшка переменился, стал более отстранённым, он уже не смотрел на него влюблёнными глазами и не пускал слюни при каждом удобном и неудобном случае. В принципе, Олега это радовало, часть напряжения спала, но, с другой стороны, он поступил гадко, и оттого на душе было всё ещё мерзко. Понятно, что нужно было объясниться, возможно, попросить прощения, но всё никак, и, само собой, когда нужно было со страстью обнимать парня, целовать в тонкую шею, тут Олег невольно съёживался, начинал сбоить, не сильно, простой зритель этого, возможно, и не заметит, но опытный глаз...

- Да... порой... мне кажется, я немного... - Олег начал мямлить, судорожно пытаясь придумать объяснение своей реакции.

- Я рад, что не ошибся! - чуть ли не хлопнув в ладоши, воскликнул Соринкин. - То есть, я рад, что не ошибся с проблемой... Мне кажется, я мало времени уделил вам и вашему персонажу, а до премьеры совсем рукой подать, уже и костюмы готовы, и декорации... впрочем, сейчас речь не о том. Мне кажется, я не поделился с вами виденьем этого персонажа!

Олег только пожал плечами. Казалось, Соринкин из тех, кто любит поговорить, а потому ему рта открыть не придётся, что неплохо.

- Гнатон, он ведь мошенник, небесталанный, но мошенник. Он случайно узнал о беде в семье хозяина, случайно нашёл способ, как помочь юноше. Казалось, он обрёл всё то, что так долго искал в бесконечных странствиях, - деньги (которые выуживал из хозяина), славу чародея и мудреца, наконец, любящего его человека, любящего истово, всей душой и телом. Но вот появилась новая смазливая мордашка, Дафнис, и он кинулся за этой сказкой и в результате всё потерял. Дафнис отверг его, хозяин застал за этим делом и грозил не только выгнать, но и обесчестить, а может и казнить! Наконец, он потерял любимого, во всех смыслах этого слова, и опять был принуждён скитаться. Как тать, в ночной мгле, он бежал из города, оглядываясь на осколки былого счастья, но разбитого вдребезги им же самим. Вот кто он, ваш Гнатон, вот кого вам нужно сыграть... Вы меня понимаете? - очень проникновенно спросил Соринкин.

- Да, полностью, - слегка сдавленным голосом ответил Олег.

Он не мог и подумать, как это всё про него.

Через пару недель состоялась премьера. Голышом играть не пришлось, но... Все мужчины были облачены в обтягивающие трусы телесного цвета, а дамы в купальники. Лишь драпировки помогали прикрыть тело и создавали иллюзию античности. Жора Рыбкин, солидный мужик сорока семи лет, всю осень ходил в тренажёрный зал, чтоб "не было стыдно на сцене", в результате стал просто восхитителен, он играл хозяина. Намного тяжелее было Паше, у того на "Хлою", Юлю Ершову, был перманентный стояк, и плотно обтягивавшие фигуру трусы не только не могли скрыть выпиравшего естества, наоборот, подчёркивали его.

Олег же неожиданно для себя стал по-новому смотреть на Лёшку. Неожиданно тот ему стал нравиться, что было просто дико, вернее, ещё полгода назад он сам назвал бы это дикостью, а теперь...

Впрочем, Дафнис был сильнее! В театре шёл бесконечный ремонт служебной части, в том числе гримёрок, и потому неожиданно Пашу перевели к нему, точнее, их объединили в одной новой гримёрке. Видеть его роскошное юное тело, широкую спину, тонкие ноги было верхом блаженства. Огорчали только два обстоятельства. Паша упорно носил свободные боксёры, а-ля семейки, что Олега раздражало, но приходилось молчать, и второе - переодевался Паша, особенно для роли Дафниса, за ширмой, которая здесь стояла. Вообще, обидно, такой сексуальный парень - и эта ширма. Сам Олег переодевался открыто, нагота его не смущала, но для такта он осведомился:

- Ничего, что я переодеваюсь так? - и он показал на своё нагое тело. - Я заметил, ты заходишь за ширму, а мы, ну, в прошлой гримёрке переодевались по-простому?

- Не знаю, - Паша пожал плечами. - Мне всё равно.

Кажется, ему и в самом деле было всё равно. Когда Олег переодевался, Паша либо чуть отворачивался, либо углублялся в текст роли. Олега это немного коробило - не то, что на его чресла не смотрят, а то, что, возможно, его подозревают в специфической ориентации. Впрочем, в отношении к нему ничего не менялось.

Премьера состоялась 5 декабря и была аншлагом, какого театр не знал уже давно. Все билеты были проданы, в Самару прилетел десант из столичных критиков и поклонников таланта Соринкина. Играли как в последний раз. Олег практически ничего не помнил, зато время пролетело несказанно быстро, как одно мгновение. Пресса, как и стоило ожидать, разделилась. Правда, восторгов было больше и они были громче. Конечно, попеняли за гей-линию, хотя все отметили великолепную игру Олега... и Лёшки Колесникова.

Было решено, что спектакль будут играть два раза в месяц, чтобы не приедался, ну и интерес сохранялся. Большое начальство, кажется, Лёвушкой было довольно, тем более что тот обсуждал в практической плоскости ещё парочку проектов.

Уже после Нового года, который Олег провёл исключительно банально - в комнате общаги, изредка выбираясь на улицу, к нему в гримёрку заскочил Жора Рыбкин.

- Старик, можешь мне уделить минуту?! - выпалил он.

- Да, - Олег немного удивился.

Жора и в самом деле в последний месяц стал каким-то дёрганым. В театре шушукались, что это "слава крышу отрывает".

- Олежек, по дружбе, помоги мне, а?! - взмолился Жора.

- Чем? - искренне удивился Олег.

- Я ничего не хочу плохого сказать про Колесникова, но... ты ведь тоже о нём догадываешься?..

- Что он "голубых кровей"? - в лоб спросил Олег, а у самого всё внутри так и похолодело; не за Лёшку - кто он ему, за себя, вдруг и его вот так же раскусят...

- Да-да! Так-то он парень хороший... и артист классный, играть с ним просто, но... я не могу с ним переодеваться. Мне кажется... мне кажется... в общем...

- Что он на тебя пялится? - с хорошо сыгранной улыбкой уточнил Олег.

- Точно! - выдохнув, ответил Жора. - Понимаешь, сказать я ему не могу, а терпеть уже не в силах, я вот-вот просто не выдержу...

Казалось, мужик и в самом деле на грани срыва. Наверное, Олег как-то сильно понимающе посмотрел на него, и Жора Рыбкин просто взмолился.

- Прошу, давай поменяемся, а!?

- То есть ты хочешь, чтобы он пялился на мой зад? - с лёгкой иронией уточнил Олег.

- Ну вот! Ну вот, и ты тоже! Боже! - и Жора, этот красавец мужчина, хлюпнул носом.

Олег сразу понял, что со своей просьбой он подходил уже к кому-то и получал вежливые, а может, и не очень, отказы. Он тоже хотел отказать, ведь согласие означало бы, что Паша от него съедет, а перед Лёшкой он так и не извинился, но уж больно жалко выглядел Жора; и потом, его самого в театре хорошо приняли, тот же Жора помогал освоиться и в театре, и в комнате общаги.

- Хорошо, меняемся! - лицо Жоры в мановение ока озарила улыбка. - Но при одном условии.

- Говори!

- Никаких шуточек.

- Считай, замётано, - и, не дав Олегу и слова вымолвить, Жора выпорхнул из гримёрки.

Конечно, шуточки будут, но это ерунда, главное, чтоб всё выглядело как большая уступка товарищу. В общем, так оно и было.

Уже на следующий день Лёша Колесников переехал в его гримерку, а Паша съехал, прихватив ширму. В первые дни оба соблюдали сдержанный нейтралитет, ни войны, ни мира. Здоровались, но без эмоций. Они как-то умудрялись переодеваться, друг другу не мешая. Но очередное представление "Дафниса и Хлои" требовало обратного.

Олег впервые стеснялся, хотя стесняться ему решительно было нечего - спортивное тело, за которым он ухаживал не только в спортзале, но и эстетически. Волосы на груди у него не росли, а вот в паху... ему очень хотелось их сбрить, но в театре эту моду могли не понять, актёры-то большей частью возрастные, ещё подумают чего не так, вернее, так, но о чём им знать не стоит. Потому Олег лишь подстригал свои чёрные завитушки, подбривал неровные края - в общем, у него выходил хорошо ухоженный, мягкий "газончик". А тут... не то чтобы было стыдно или уж тем более страшно, но был некий дискомфорт. Олег подумал было, что, может, это Лёшка так на всех влияет...

страницы [1] [2] [3] [4] [5] [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Служебный роман, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>