Горячая гей библиотека

Сказка о Дьяволе

Часть 1

"Если до неба рукой подать
и оно деревянное - это очень,
очень плохая примета..." (с)

Пока лифт, подмигивая кнопками и дребезжа, медленно отсчитывает этажи, Илья просто стоит. Он смотрит на лампочку, отгороженную матовым стеклом, жуёт жвачку и пытается вспомнить: Райан Гослинг - это тот, который в "Дневниках памяти", или тот, который в "Дэдпуле"?

- Ко-о-отик, почему так долго? - ноет Анечка.

Или Олечка? Он не помнит, да и какая разница?

- Долго, потому что я живу хер знает где, - говорит Илья, перегоняя жвачку за другую щеку.

Он вспоминает: в "Дэдпуле" был Райан Рейнольдс. Его мозгу, разъёбанному танцами и алкоголем, эта информация кажется смертельно важной.

Анечка - или Олечка? - целует его в шею, а потом ниже, расстёгивая рубашку и прижимаясь всем телом. Илья не остаётся безучастным - задирает юбку Анечки, хватая её крепкие маленькие ягодицы, совсем плоские, но это не беда. По крайней мере, этой девахе не грозит целлюлит.

Ключи находятся не сразу, и в какой-то момент Илье кажется, что проще выебать Анечку прямо здесь, в тускло освещённом коридоре, уткнув её лицом в стену. Но ключи вдруг ложатся в ладонь; Илья не с первого раза попадает ими в скважину, но, в конце концов, справляется. Он включает свет и дёргает одежду, свою и чужую, распахивая блузку Анечки, сжимая маленькие упругие грудки под кружевным лифом.

Всё на мази, гондон в кармане, а в голове у Ильи - шумно и весело, пьяно и бархатно. Они вваливаются в комнату, и вдруг Анечка встаёт как вкопанная. В её глазах - звериный ужас, как у человека, на которого наставили пушку.

Илья оборачивается.

- Привет, - дружелюбно говорят ему, помахивая красным и гибким, как у лемура, хвостом. - Слушай, у тебя перекиси водорода не завалялось?

Анечка - или Олечка? - орёт как резаная и сбегает, кое-как запахнув блузку на тощей груди.

В первые несколько минут Илье кажется, что ему в бухло что-то подсыпали. Ну не может это быть взаправду. Реакция Анечки показывает, что ещё как может, но трудно поверить глазам, увидев на своей кровати краснокожего хвостатого ублюдка.

"Краснокожего" не в общепринятом смысле этого слова. Незнакомец, проникший в квартиру Ильи, не имеет отношения к коренным жителям Северной Америки. Кожа у него лоснящаяся и ярко-красная, как флаг Турции. Волосы - чёрные до синевы, жёсткие и убранные ото лба к затылку. Сейчас они липнут к вискам и завиваются на кончиках - незнакомец взмылен, весь в поту и крови, а дыхание у него быстрое и одышливое.

- Ну? - в его голосе мелькает раздражение. - Перекись водорода. Живо!

Не отдавая себе отчёта в том, что делает, Илья разворачивается и бежит на кухню - грохотать пузырьками в аптечке. Краснокожий ублюдок выглядит так, словно вот-вот откинется. Он мощный и широкоплечий, его руки увиты тугими мускулами, на животе проступает каждая мышца, а через грудь проходит рана такой глубины, будто его рубануло вертолётным винтом. Из раны торчат кости, и Илья совершенно уверен - люди с таким не живут.

Но красномордая тварь - не человек. У незнакомца есть хвост, он раздражённо снуёт по кровати, скручиваясь кольцами от боли, а на конце его - плоская костяная зазубрина, которую Илье сразу хочется потрогать.

Вместо того чтобы лапать вторженца за хвост, он вываливает перед ним перекись водорода, спирт, йод, моток ваты, старый советский бинт. Проигнорировав остальное, незнакомец выливает в рану полбутылки перекиси, а потом исчезает.

Просто исчезает. Раз - он ещё был тут, два - его уже нет. Испачканные кровью простыни медленно расправляются - они ещё хранят память о тяжести чужого тела.

Рядом с ногами Ильи валяется китель времен второй мировой, распаханный от ворота до грудины, и кровь на нём уже запеклась. Пока он думает, не привиделось ли ему и могут ли галлюцинации оставлять после себя одежду, незнакомец снова появляется. Куда бы он не исчезал, возвращается он не с пустыми руками - Илье достаётся бутылка водки, а красномордый выбирает самую толстую иголку из целой пачки и начинает быстрыми стежками штопать себе грудину.

"Люди с таким не живут", - снова думает Илья. Но вместо того, чтобы доказывать это хвостатой твари, прикладывается губами к горлышку бутылки. У водки - этикетка с надписями на незнакомом языке, и по вкусу оказывается, что водка эта - не водка вовсе.

- Какого хуя, - жалобно говорит Илья, а потом, откашливаясь и орудуя содержимым бутылки, помогает вымывать из раны кровь. - Тебе, может, врача?

Незнакомец не разделяет его беспокойства. Хвост снуёт по простыням, а потом сворачивается кольцами вокруг колена Ильи, сжимаясь туже, когда иголка протыкает красную кожу. На все вопросы незнакомец отвечает строчками из советских песен, как-то:

- Какого хуя ты делаешь?

- Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!

- Может, я позвоню...

- ... преодолеть пространство и простор!

"У него хороший голос, - думает Илья. - Наверное, хороший. Но ему мешают две иголки, зажатые в зубах, и рана поперёк груди, которую он зашивает".

- Пожалуйста, - кричит Илья. - Давай я позвоню! Тебе помогут!

- Наш ра-азум дал стальные руки-крылья, - не соглашается с ним незнакомец, он снова исчезает, а потом появляется; иголки, бинт и бутылка чего-то, напоминающего палёную водку, исчезают навеки. - А вместо сердца - пламенный мотор...

Незнакомец так и не представился. Илья не знает, как его звать, так что именует его Дьяволом.

Дьявол не против. Он грабит алкогольную заначку Ильи, спит на его кровати и явно не собирается никуда уходить. Рана перестаёт кровоточить, но вид у Дьявола уставший, волосы свалянные, а хвост - напряжённо подрагивающий.

Ему больно, и Илья не решается его прогнать.

Сны начинаются в первый же день. Они преследуют Илью и делают ему физически плохо - в этих снах его обвивает красный хвост, а зазубрина впивается в кожу, как нож, как игла, как тысяча игл. Илья кричит, но его распинают, наваливаются упругим красным телом, горячим, как ад, и умело стаскивают с него штаны. Илья дерётся, сопротивляясь до последнего, и, кажется, ломает запястье о скулу Дьявола, но тот лишь смеётся и переворачивает его, утыкая лицом в грязные простыни. Илья орёт как резаный, но красный хвост обвивает его шею и сжимает так сильно, что ему становится нечем дышать, а между ягодиц толкается крепкое и упругое, такое же горячее, как тело Дьявола.

Когда ему засаживают, Илья, наконец, просыпается. Он подскакивает на корявом кресле-раскладушке, весь в поту, с железным стояком и упавшими на лицо волосами. Бабушка давно твердит: пора подстричься, но девчонкам нравятся его волосы, а Илье нравится, когда на него западают. С этим у него нет проблем - ему двадцать пять, он красиво сложен, у него лицо модели и бархатистая смуглая кожа. Волосы тёмные и завиваются, жёсткими прядями обрамляя лицо, а щёки и подбородок вечно кажутся небритыми, как бы гладко их не выскоблили. Слишком тёмная щетина. Слишком жгучие глаза. Слишком много цыганских кровей и дерзкого, шального обаяния, из-за которого девки вешаются на Илью пачками.

Но только девки.

Мужиков у него не было, и начинать - пусть даже во сне, - он не планирует.

Дьявол сидит на постели, скрестив перед собой ноги, полностью одетый и очень внимательный. Глаза у него голубые, ярко сияющие в темноте.

- Это, нахуй, что такое было? - спрашивает Илья.

- Ты меня хочешь, - сообщает Дьявол таким тоном, словно это само собой разумеется. - Предлагаю потрахаться.

Илья смотрит ненавидяще и натягивает одеяло на свой богатырский стояк.

- Предпочитаю девок, - цедит он. - А ты у меня отжал кровать, квартиру и остатки вискаря. Ты, мудло, сидишь у меня уже вот...

- Проблема в вискаре? - удивляется Дьявол.

- ... тут! - Илья тыкает указательным пальцем в горло и замирает.

В комнате никого нет.

Дьявол возвращается раньше, чем Илья успевает принять душ. Их сожительство - худшее, что могло приключиться с Ильёй, но избавиться от Дьявола не так уж и просто. К тому же, на этот раз он приволок откуда-то пару бутылок мартини и пластиковый контейнер с суши.

"Не худший вариант для раннего завтрака", - решает Илья и достаёт посуду с верхней полки.

Всю следующую неделю Илья пытается работать и жить по привычному графику, но постоянно теряет концентрацию и клюёт носом. Он плохо спит, плохо ест, а по ночам к нему являются хищный хвост, сжимающий горло, и красный член, толкающийся между ягодиц. В этих снах Илья горит, тонет, умирает, задыхается. Его раскладывают на кладбищенской земле, его насилуют, ему в рот запихивают что-то большое и пульсирующее, больше напоминающее коровий язык, чем человеческий хуй.

Каждый раз, когда он просыпается, Дьявол смотрит на него беспечными голубыми глазами, а потом смеётся и похабно комментирует его сны. Эти глаза - самое страшное, что есть в его облике. Такие ясные и голубые, они должны принадлежать красавчику блондину, а не жуткой красномордой твари.

страницы [1] [2] [3] . . . [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Фантастика и мистика, Любовь и романтика

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>