Горячая гей библиотека

Настоящий полковник (глава 4)

Часть 2

Он замолчал, видимо, вглядываясь в меня, и, увидев кивок головы, продолжил:

- Наша совместная жизнь предполагает наличие у каждого не только много-много прав, но и горы обязанностей. Сегодня у нас с тобой вечер или ночь правды. Думаю, что ты согласен со мной, что мы не можем двигаться вперёд, не подведя черту под личным сексуальным прошлым, поскольку настоящее у нас с тобой будет общим. Мне важно очиститься, принести покаяние, чтобы быть перед тобой яко новая страница будущей совместной книги. Расскажу тебе всё о себе, поскольку по-другому не могу. Ты же как сам решишь, это пусть будет на твоей совести...

Он глубоко вздохнул, как перед прыжком со скалы в глубину лагуны, которая под внешне-спокойной водой может скрывать разные подводные тайны, и начал говорить так тихо, что мне пришлось затаиться и напрячь слух, дабы услышать каждое слово Исповеди.

- Помнишь, я рассказывал тебе, как встретил за околицей своего повзрослевшего соседа, отслужившего срочную службу в армии. Тимофей волей судьбы стал для меня дорогим человеком...

Я его боготворил. Потому что именно этот пацан для меня всегда был старшим другом - наставником, защитником от школьных и уличных неприятностей. Иногда он даже бился в драках "до первой крови" с моими "врагами". Позже он же, так сложилось, стал моим поводырём в познании мира мужской сексуальности. Вот как сие получилось.

Он ушёл по призыву служить в армию. За эти годы его маленький друг потерял слишком много, чтобы оставаться прежним "беззаботным щенком". А то, что срок окончания службы совпал со смертью Тимкиных родителей и моей бабушки, возымело основополагающее значение во всей дальнейшей моей судьбе.

Горе от потери близких настолько сблизило нас, что в один миг связало канатом в единое целое. Мы жили под одной крышей, как два брата по несчастью, а от страха одиночества и сиротства даже спать стали вместе в одной кровати, причём абсолютно голыми, поскольку к этому оба были приучены давно. Учитывая то, что мы оба были в возрасте, когда гормоны играют, когда хер стоит часами и ты ищешь возможность побалдеть одному, а лучше с кем-нибудь вдвоём, когда хочется всего и много, и именно сейчас, когда "море по колено" и нет беспокойства от того, что может случиться что-то плохое, странно бы было, если между нами не возникли какие-то отношения. Вот тут есть только одно "но"...

У меня не вставал. Так получилось... Видимо, страшная трагедия - что-то перемкнуло во мне. И я, хорошо развитый физически, совсем не испытывал то, что характерно для любого парня в возрасте 18 лет.

Моя увесистая сосиска между ног служила только для естественных надобностей - излить из себя лишнюю жидкость. Я вообще ничего не знал о том, что знают другие пацаны уже тогда, когда у тебя встаёт на всё и вся, самостоятельно от воли хозяина. И для меня шоком стало открытие того, что однажды утром у спящего Тимки вместо мягкого писуна вдруг обнаружился стоящий кол...

Сразу вспомнились строчки из стихотворения Пушкина: "Вознёсся выше он главою непокорной Александрийского столпа". Я обалдел от увиденного и пялился на это, как на шестое чудо Света - Колосс Родосский, который только в высоту, без постамента, был около тридцати пяти метров, а потому почти в три раза превышал "Медного всадника".

Нет, я видел неоднократно в бане, что, в противовес моей сосисочке, у Тимыча свисает мясисто-толстая сарделька, но даже не предполагал такой метаморфозы...

Вау, а красота-то какая!

И, руководствуясь не похотью, а скорее любопытством, я внимательно и долго рассматривал сей столб, удивляясь изяществу его формы. Какой искусный ваятель так тонко вырезал мелкие детали большого и целого совершенства!

Нет, "ботаном", выращенным в стеклянной колбе, я не был - чай, в деревне живу, и мат, и разные сальные шуточки неоднократно слышал, но воспринимал их скорее как фольклор, а не как реальную жизнь. Может быть, если бы во мне самом происходили возрастные изменения, я более настойчиво искал объяснения, но у меня их не было. Вот и существовал, яко трава, в неведенье и незнании... А тут рядом такое, что нельзя взгляд отвести и рука сама тянется к такой занятной игрушке.

И опять, совершенно не комплексуя, а тем более не отдавая себе отчёт, как на это может отреагировать владелец, стал обследовать его тело не только визуально - глазами, но и мануально, то бишь руками.

А потом, это же у Тимки! Я так давно объединил его и себя в одно целое, что воспринимал всё его - своим, а моё - его.

И ещё, уж кто-кто, а мне точно было известно, что данного витязя по утрам "пушкой не разбудишь", не то что касаниями. Он для себя поначалу аж два будильника заводил, пока мне это не надоело. Стал будить сам, тормоша, как грушу, и вытанцовывая на нём ритуальный танец ирокезов. С трудом, но поднимал на работу.

И чем больше я ИМ игрался, тем крепче становился ствол, а бутон ярче раскрывался, меняя окраску с розового на тёмно-красный, почти лиловый цвет. Ещё неизвестно, до чего бы доупражнялся я с этим доселе мне неизвестным "цветочком", если бы не бросил взгляд на часы. Через несколько минут надо будет будить этого соню, выводить "медведя из спячки". Потому, укрыв тело парня простынёй и натянув на себя трусы, я помчался в кустики отлить.

Держа свой мягкий отросток и изливаясь мощной струёй, я мучился поиском ответа на вопрос: "А почему мой так не встаёт?" Ответа не было. Так, лезла в голову всякая хрень, типа "вот когда будет двадцать, то тогда... может быть... а сейчас пока рано". Но появлялись сомнения. Вот вчера слышал с соседского подворья, как ихняя невестка кричала на сеновале, где укладывали привезённое сено, младшему брату мужа: "Севка, да прекрати ты лапаться. Вот ведь надо же, у него торчит, так и трётся об меня, так и вошкается. Перестань! Работать надо! Смотри, мужу пожалуюсь, он хоть и брат твой, но всыпет так, что надолго отобьёт охотку женихаться. Я кому сказала, отстань!". А я? Мне же столько же лет и... ничего...

Обливаясь по-быстрому у колодца холодной водой и бегом направляясь в дом, дабы сменить мокрые труселя и приготовить завтрак Тимке, решил мудро: "Не париться, коли веника нету, да и баня не протоплена". Дождусь вечера и расспрошу старшого, отчего у меня так.

Ведь у нас с ним теперь не было друг от друга никаких тайн и секретов. Все проблемы обсуждались за ужином в поисках консенсуса-согласия. Ну, и принималось, на наш взгляд, единственно правильное решение.

Вечером, после ужина, был традиционный ритуал распития чая. Его "мой продвинутый старичок" вынес из Грузии, где его в армейском учебном подразделении обучали на радиста. Кстати, он там и машину выучился водить, даже права получил.

Действо сие, иначе не назовёшь, происходило не раньше, чем через час после еды. Якобы "такой порядок предназначен для лучшего усвоения пищи во славу здорового образа жизни". Вот этот промежуток времени и приспособили для "военных советов".

Я ему всё и выложил... Конечно же, с учётом накопленных за годы учёбы знаний по русскому языку и литературе. То бишь ярко и образно описывая детали утреннего изыскания, свои ощущения и эмоции.

Рассказал.

Тишина.

Длинная такая, почти театральная пауза Джулии Ламберт, что из романа Моэма "Театр".

А потом сдавленный шёпот:

- Ты так сладко поведал, что у меня опять встал. В последнее время это так часто происходит, хоть дрочи, хоть не дрочи. И от этого рукоблудства никого удовольствия, лишь обида, как будто сам себя обжулил по-крупному.

И тут меня прорвало с вопросами. Как вешняя вода сметает плотины на ранее спокойной реке, так и я:

- Как это - дрочить? Что значит "рукоблудство"? Почему у тебя стоит, а у меня нет? Когда у тебя впервые такое случилось? Я что, больной или урод?

Ответить на такую кучу вопросов одного вечера точно бы не хватило, потому и решили продолжить то, что было утром. Только объектом исследования станет не он, а я.

Сходили в баню, помылись в душе, который оборудовал там по всем правилам мастер на все руки - Тимофей Кузьмич. Закрыли двери дома. Спустили пса, породистого пса-овчарку по имени Туман, которого привёз откуда-то старшой. Занавесили окна тяжёлыми шторами. Разделись догола. Легли. Я на спину, он рядом на бок. В мою ногу через секунду-другую упёрлась горячая головка живого посоха. Во, бляха-муха, у этого жеребца опять елдища торчит...

Сначала Тим помял мою сосисочку. Потом залупил. Покатал яйца, повторив так несколько раз. Результат - ноль... Тогда лекарь-соблазнитель поменял дислокацию. Улёгся на меня сверху и стал елозить своей дубинкой по животу. Затем, чуть-чуть приподняв таз, направил мои руки к своему стояку. Я ухватился за него, как за стоп-кран, уж больно экстремальная была ситуация. Ведь никогда ранее на меня не возлагался молодой мужик с торчащим, как кол, хуем...

Тимочка облизал мои ушки, прикусывая мочки. Спустился к шее, прихватывая кожу губами и даже слегка зубками. А потом стал уцеловывать, обсыпая лицо чувственными касаниями. Вот уже обхватил губы, то лаская языком, то заглатывая их в себя. Уже ворвался в рот, раздвинув зубы, стал шуровать язычком.

Занятно. Забавно. Приятно. Классно. Но... не встаёт ничего, уж раз двадцать себя пощупал...

Нацеловавшись вволю, Тимка стал путешествовать далее по моему телу. Вновь шея, затем грудь. И вдруг как током тюкнуло...

Это греховодник-соблазнитель обхватил мои соски губами и стал слегка их покусывать. Ещё больше захорошело, когда стал лизать язычком топорщащиеся башенки. И уж совсем благостно стало, когда обхватил их в глубокий засос, так что казалось, что вот-вот оторвёт на хер...

К животу спустился. Отпустило. Вообще никаких эмоций от того, что в пупке языком шарит. Но, когда задышал горячо в пах, а затем обхватил верх сосисочки, опять торкнуло...

Голову приподнял, наблюдаю...

Тима рукой залупил, пережал у корня член так, что у меня возникла полная видимость торчка. Стал облизывать головку кончиком язычка кругами, а потом и вообще обхватил губами и стал елозить по ней. Приятно, аж замлело как-то внутри...

А старшой уже заглатывает по полной программе, до своих пальцев, сжимающих моего обалдуя, отчего-то не желающего вставать, как у всех. Чувствую, что другой рукой булочки попки разминает. Потом влажным пальцем стал массировать дырочку.

Кайфово. Хоть и щекотно. Но так стыдно-неудобно - чего он туда-то полез...

Минута, другая... Не пойму, что это со мной происходит? Голова закружилась. В глазах заплясали разноцветные точки, а потом круги поплыли. В голове какой-то гул. И в паху жар. Такое состояние, как будто изнутри что-то распирает... А ещё благостно так во всём теле, как бывает, когда с мороза забрался на русскую печь и прижался к горячим кирпичам лежанки.

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>