Горячая гей библиотека

Куда приводит желание (глава 4, Праздничная)

Часть 2 (последняя)

Прошло пару минут, и отец отпустил меня. Головка выскочила из моего рта с причмокиванием и ударилась о мой лоб; нехило так стукнул меня папкин хер, скажу я вам.

Дальше отец положил меня на спину и задрал мои ноги, а сам стал раскрывать моё очко. Папа раскрыл руками мои булки, вылизал моё чистое отверстие и в смазанную дырку стал бережно, но настойчиво вставлять пальцы и растягивать мою вагину, которая принадлежала только папе, только для него она была вагиной, которую он мог таранить, растягивать, которую мог осеменять и делать с ней что угодно.

Папа начал дрочить мой стоящий толстый член, и я стал стонать ещё сильнее.

- Слушай, надо будет что-то придумать. Твоя дырка не готова принимать постоянную форму, каждый раз приходится разминать как заново, - недовольно проговорил папа и вставил сразу четыре пальца, отчего я вскрикнул.

- Ааай! Разве тебе не приятно снова и снова вставлять член в словно каждый раз девственную дырку? Пап, кроме того, что у меня очко такое тугое, надо учесть, что у тебя самый толстый и самый большой член... ааай... и что он всегда будет туго входить.

- Ты прав. У тебя самая лучшая дырка. А теперь пора приступать.

Отец встал, и я сел на диван. Папа подхватил меня под руки, и я обвил руками его мощную шею. Отец держал меня одной рукой, а вторую руку он дал мне облизать, потом размазал мои слюни по своему члену и направил свой большой агрегат в мою задницу. Наконец головка вошла полностью, а значит, что дело было почти сделано. Пара охов-вздохов, моих и папиных совместных усилий, и вот уже из моей задницы торчат только папины бычьи яйца, а я часто-часто дышу и постанываю.

- Ааах, сынок, какой ты тугой и упругий! - постанывал папа. - Но почему ты так неуверенно открываешь дверь своему папе?

И тут папа взял мои ягодицы двумя руками и стал меня насаживать на свою дубину и снимать с неё.

- Паа-аа-па, тыы самммый лучши-ий! Я всегда ббудуу те-е-бе откры-ы-вааа...

И отец стал бешено и размашисто трахать меня. Комнату наполнили рыки мужчин и громкие звуки хлюпания. Папины шары болтались в такт движениям их хозяина и бились о мои ягодицы. Мы с папой слились губами в одно целое и стали жарко целоваться, при этом папа продолжал сжимать мои ягодицы ладонями, а сзади нас трещал камин.

Папа насадил меня полностью, вогнав свой член настолько, насколько было можно, и я ощущал своей кишкой, какой огромный инструмент был внутри меня, просто монстр. Отец крепко сжал мои ягодицы.

- Я весь в тебе. Весь. Я мечтал бы войти в твой зад всем своим телом, и даже не важно, что ты бы просто взорвался при этом. Зато какое единение! Да шучу! - сказал папа и стал очень медленно елозить в моём заду своим членом, всё так же крепко сжимая мои ягодицы. - Кроме того, я рад, что ты рад ощущать в себе плоть своего огромного сильного отца, которая и зачала тебя, - да-да, что улыбаешься? Я и сам знаю, что я весь огромен, маме твоей сначала тоже пришлось привыкать. Но, в конце концов, кроме ощущения защищённости и полноты, пока мой член в твоём заду, что тебе делает хорошо? Ведь, думаю, всё-таки это очень больно - удерживать такую дубину в своём тугом очке.

- Па, мне правда всегда больно, но это сладкая и нежная боль, я готов только тебе позволять причинять мне эту боль и это удовольствие. Я хочу быть с тобой одним целым, хочу благодарить тебя за подаренную мне жизнь.

И тут мы оба достигли пика морального возбуждения, отец стал снова резко трахать мой зад, его член входил и выходил в бешеном ритме, массируя простату, а мой член тёрся между половинок горячей мускулистой папиной груди, и я начал орать и рычать, изливая огроменными струями своё детородное семя на папин живот, грудь, струя даже достигала его подбородка. Моё очко сокращалось одновременно с выстрелами моей спермы, и папиному члену стало невыносимо тесно в моём узком проходе, и ещё пара толчков - и отец вжимает в меня всю дубину и с диким криком возбуждения начинает наполнять мой проход вязкими сгустками спермы, которой опять было очень много. Так отец всё сливал и сливал своё семя в сына, двигаясь в нём, а сперма обильно стекала из моего очка на ступни папы.

Наконец последний выстрел, и отец убрал руки с моей задницы, мы оба оказались без сил и в сперме, у отца все мускулы были напряжены так, что казалось, что ремни на его здоровенных бицепсах вот-вот лопнут. Оба мы в продолжающихся конвульсиях оргазма крепко-крепко обняли друг друга и стали сосаться ртами.

- Это было просто восхитительно! Я уже сотни раз в тебя сливал, сынок, но такого оргазма не испытывал!

Я опустился на колени и взял в рот опавший, но по-прежнему большой член папки, весь в сперме, и начал его обсасывать, а папа стал гладить меня по голове.

- У нас осталось почти два с половиной часа, давай займёмся украшениями.

И тут я засмеялся, а следом и отец, потому что это выглядело очень странно: я обсасываю папин член, а он, словно всё как всегда, говорит об украшениях.

Мы вытерлись полотенцами и пошли наряжать дом. Отец стоял на стремянке, я подавал ему гирлянды и держал лестницу, иногда мы менялись и заходили в дом греться и пить согревающий домашний глинтвейн.

Когда спустя полтора часа гирлянды под крышей по всему периметру дома были прикреплены, мы стали наряжать ели во дворе. Когда около одной из ёлочек отец спустился со стремянки на такой уровень, что его хозяйство оказалось на уровне моего лица, я расстегнул ширинку папиных джинсов и стал снова играть с его членом. Отец был не против этого.

- Всё ещё голоден? - усмехнулся он.

В ответ я только погрузил встающий член себе в рот, и спустя пару минут папа уже таранил моё горло своей дубинкой, одной рукой держась за стремянку, а второй с силой толкая мой затылок по направлению к его члену.

Периодически я вынимал отцовский хер из своего рта и вылизывал его, старательно сосал, потом снова погружал в свой рот.

Прошло минут пять, и я стал надрачивать папин член, одновременно обсасывая его головку или делая неглубокий минет отцу.

- Рано или поздно я свалюсь с лестницы. Давай я встану, а ты на коленях пососёшь мне, тем более ты давно не сосал мне так.

Отец слез с лестницы и расстегнул джинсы, высвободив ещё и свои крупные яйца. О, как я люблю их!

Я встал на колени перед моим самцом для отсоса и, вылизав каждое яйцо, снова стал сосать папке, а секунд через тридцать он снова положил свои ладони на мой затылок и стал вставлять свой член мне в самую глотку; я наслаждался таким горловым минетом для папочки.

Прошло минут пять, и отец, забыв о том, что мне нужен воздух, стал просто яро насаживать мой рот на его елду, словно мой рот был лишь резиновой вагиной. И тут мне на нос упала снежинка, две, ещё... О да! Минет отцу около украшенного дома в хвойном лесу, под пасмурным декабрьским небом, и снег!

Отец сделал ещё несколько толчков и вытащил свой член из моего горла, для того чтобы я смог распробовать папину сперму и проглотить её самостоятельно. И тут снег пошёл сильнее, и я с папиным членом во рту сказал:

- О, какож шнег!

Когда я начал произносить это, отец стал кончать мне в рот, и получилось так, что я с наполняющей мой рот спермой сказал это. И тут я начал хохотать, и папа громко засмеялся в этот момент, а поскольку отец только начал сливать мне в рот, то сперма стреляла мне в нос, в глаза, и отец, увидев мой смех и неспособность контролировать ситуацию, направил свой член мне в рот и стал его там держать.

- Глотай давай, потом отсмеёшься!

Наконец я взял себя в руки и стал глотать папину сперму, хотя сам папа и стонал, и хохотал, и дёргался.

И вот этот странный оргазм закончился. Я сидел, весь залитый отцовской кончой, папа хохотал, его член качался у меня перед лицом.

- Ты о моём снеге говорил или об этом? - смеясь, спросил отец и кинул в меня снежок.

- Про оба!

Отец стал собирать своим членом сперму с моего лица и направлять его мне в рот, а я слизывал её и смеялся.

- Даже отсос папке нормальный сделать не можешь!

- Я старался, как мог, - продолжая смеяться, проговорил я. - Ты вон как легко теперь моё горло таранишь, но ситуация смешная вышла.

- Ладно, давай закончим поскорее, включим праздничную подсветку и пойдём в душ.

- Па, я весь в твоей сперме, можно я умоюсь?

Отец перешагнул через свои брюки и трусы, взял свои боксёры и вытер ими моё лицо, потом надел свои джинсы, постукал своим членом по моему лицу, сбивая с него остатки семени, и заправил член в штаны:

- Потом мне трусы постираешь.

Наконец мы закончили. Потом приехала мама с кучей продуктов, потом послала нас за дровами в сарай, потому что огонь потух, а мы совсем забыли про отопление - не до него было.

Казалось бы, я уже выжал из папы все соки сегодня, но нет, мы перепихнулись ещё и в сарае, и папа снова кончил мне в задницу. Мы принесли дрова в дом и пошли в душ. Отец уже разрядился несколько раз, а у меня ещё стоял, поэтому в душе мне подрочил папа, и я кончил после пары минут папиных усилий.

Когда мы вышли из душа, мама пекла имбирное печенье и вновь варила глинтвейн, который до этого мы с папой выпили, пока мёрзли на улице, вешая гирлянды, и в доме стоял чудный запах.

Отец выкопал недалеко в лесу красивую ёлку и поставил её около камина, на месте, на котором мы сегодня с папой уже кое-что делали.

Когда уже совсем стемнело, ёлка была наряжена, я развесил по дому венки и ветви елей, над камином повесил сплетённую из еловых веток гирлянду, и дом обрёл совсем сказочный, праздничный вид.

Было часов 7 вечера, когда мы всей семьёй в свитерах вышли на террасу, и отец зажёг иллюминацию на доме, которую мы не без приключений сегодня вешали.

Мы стояли втроём, падал снег, в руках у нас был горячий глинтвейн, ёлочки и туи на участке светились огнями, весь дом мерцал волшебным свечением, тихо завывал ветер. Это ли не семейная предрождественская идиллия? Ну, если опустить наши игры с папой, хотя нами двигала и движет не грязная похоть, а любовь. Любовь отца и сына.

За ужином мы обсуждали, кому из гостей какие подарки мы приготовили и кто где будет спать...

Тёплых семейных уютных праздников! Любите и будьте любимыми.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
С отцом, дядей, Огромные члены

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>