Горячая гей библиотека

Ты моя судьба

Часть 4

В тот вечер я впервые узнал, что значит быть чей-то девочкой. Было больно, так, что я кусал подушку и тихонько скулил, надеясь, что нас никто не услышит, а Еламан, в котором проснулся настоящий зверь, трахал меня так, что несколько раз я чуть не потерял сознание от целой гаммы новых ощущений, пронзавших острой стрелой моё бедное тело.

К своему огромному удивлению, я вдруг обнаружил, что, помимо боли, начинаю испытывать ещё кое-что, и, признаться, это сильно обеспокоило меня. Временами, когда он проникал особенно глубоко, где-то внутри меня зарождалось нечто, похожее на удовольствие, и в ту же секунду оно разливалось тёплой волной по всему телу. К тому же у меня у самого давно стоял, и, когда я один раз нечаянно прикоснулся оголённой головкой к подушке, которую он подложил под меня, мне стало так хорошо, как не было никогда прежде, - ни когда я дрочил, ни во время редкого секса с девушками. Не успел я прийти в себя после этого нового ощущения, как он вдруг протянул руку и, схватив меня за пенис, резко залупил его до конца. От оргазма у меня свело низ живота, а головка - её словно пронзила тысяча тончайших иголок. Издав дикий стон, я выгнулся дугой и тут же бурно кончил ему прямо в руку. Семени было очень много, и вылетало оно из меня с такой силой, что от каждого толчка я вздрагивал всем телом, словно у меня случился судорожный припадок.

- Ну ты даёшь! От одного прикосновения кончил, ничего себе! И прямо мне на руку! Что я теперь с этим делать буду, а?

Я испугался, подумав, что это, должно быть, очень разозлило его, но Еламан сказал:

- Вообще, что это я беспокоюсь? Ты же можешь всё это слизать, правда? - и, не дожидаясь моего ответа, да и не нуждаясь в нём, он тут же сунул мне в лицо свою руку, перепачканную моей спермой, и мне не осталось ничего другого, как облизать его пальцы.

К горлу снова подступила лёгкая тошнота, но в ту же секунду он всадил мне так, что у меня сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Я почувствовал мощные толчки внутри себя и понял, что он кончает.

- Вот это кайф! - пробормотал он, выходя из меня и ложась на спину. - Дениска, у тебя такая попка прикольная, узкая и тёплая! И я тебя поздравляю: ты только что стал девочкой! Моей девочкой! Ты рад?

Радоваться было нечему, но, опасаясь, что он разозлится, я соврал ему.

- Да не верю я тебе! Не верю, ты понял? Если бы ты был рад по-настоящему, ты бы по-другому это сказал! А тебе это противно! Только не пойму, что во мне противного-то? Может, я страшный очень? Или тебе моя писька не нравится, типа, она кривая и короткая, да? Так и скажи!

- Да нет, ты что, ничего ты не страшный! И писька у тебя нормальная, просто... я ведь парень.

- Бывший, - он захохотал. - Это до встречи со мной ты был парнем, а теперь ты девочка! Считай, что я тебе пол поменял! - меня передёрнуло от этой шутки, а он повернул меня на бок, положил на меня руку и сказал:

- Всё, давай спать!

Первое мая. Я надолго запомню этот бывший советский праздник весны и труда, потому что этот день стал переломным не только в наших отношениях с Еламаном, но и во всей моей жизни. Именно в тот день произошло то, из-за чего я бросил институт и вернулся домой, порвав со студенческой жизнью в большом мегаполисе, ну и заодно с этим зверем, которого я к тому моменту так люто ненавидел, что порой мне самому становилось страшно.

Весь день он где-то пропадал, а под вечер заявился с бутылкой водки и целым пакетом закуски. Он не был сильно пьян, но я тут же представил, что будет с ним после распития этой бутылки, и ужаснулся.

- Дениска, с праздником тебя! Давай, садись за стол, сейчас отмечать будем! Я ещё утром хотел тебя поздравить, но ты так прикольно спал тут, что я не стал тебя будить. Вот, видишь, какой я хороший!

- Тебя тоже с праздником! - ответил я. - Ты не обижайся только, но я водку не пью, - в ту же секунду он посмотрел на меня так, что мне пришлось поспешно добавить: - Но ради тебя сделаю исключение!

- Вот, молодец! Блин, да я смотрю, ты исправляешься прямо на глазах! Ещё несколько месяцев, и ты будешь вообще душка!

"Ну да, ещё несколько месяцев, и я окажусь в дурдоме или покончу с собой, не выдержав всего этого!" - подумал я, доставая стаканчики для водки.

Мы выпили по одной, потом он вдруг заметил коробку с медовым пирогом, который я купил ещё накануне, типа, чтобы порадовать себя в честь праздника, но так и не успел открыть.

- Дениска, нехорошо это! Я, вон, тебя всем угощаю, а ты для меня пирог жалеешь! Я, между прочим, такой никогда не пробовал!

- Да ничего я не жалею, забыл просто. Сейчас отрежу.

Вот тогда-то всё и случилось. Стоило ему съесть несколько кусочков, как он вдруг побледнел и сказал:

- Ой, что-то живот заболел! Наверное, этот твой пирог несвежий был! Чем ты меня накормил, а?

- Да нормальный он, я вчера только купил, ещё специально срок годности посмотрел. И потом, если даже чем и отравишься, так быстро плохо не становится, ты разве не знаешь? Может, это у тебя от водки?

- Да может, фиг его знает. Надо тогда ещё закусить, - он снова потянулся к пирогу, но вдруг отдёрнул руку. - Что-то мне дышать тяжело, и голова кружится... Да что же это со мной такое! - закричал он.

Глянув на него, я сам вскрикнул, увидев, что его губы и глаза увеличились в размере, как минимум, раза в два. Я тут же понял, что это так называемый отёк Квинке - тяжёлая аллергическая реакция, которая без должного лечения может привести к смерти, потому что, помимо лица и прочих частей тела, часто отекает гортань, и человек попросту задыхается. Об этом мне когда-то давно рассказывала тётя, работавшая врачом на скорой. А ещё она говорила...

Я вскочил и заметался по комнате. Еламан откинулся на спинку стула и, тяжело и шумно дыша, уставился на меня невидящим взглядом.

- Ты чего это? Ой, хреново мне! Дышать нечем! Я сейчас, наверное, умру! - он обхватил руками шею и начал хрипеть.

Я схватил было телефон, чтобы позвонить в скорую, но потом сообразил, что та навряд ли успеет приехать до того, как... Чёрт, в таких случаях нужно действовать быстро, тут счёт идёт на минуты! Что же делать? В отчаянии я набрал номер тёти, моля про себя, чтобы она не была занята и взяла трубку.

- Денис, здравствуй! Я сейчас на вызове, если ничего срочного, ты попозже, минут через двадцать позвони!

- Тётя Таня, это очень срочно! Что нужно делать при отёке Квинке, помнишь, ты мне рассказывала про него? Скажи быстрее, что делать!

Я представляю, как она испугалась, подумав, что плохо стало мне.

- Это не у меня, тут у одного... в общем, другу одному стало плохо! Он задыхается, и лицо у него отекло!

- Что он ел или пил перед этим? Может, лекарства какие принимал?

- Ну, водку он пил... бутербродами с колбасой и помидором закусывал... пирог я ему ещё дал медовый...

- Всё, это наверняка от мёда! - тут же вынесла вердикт тётушка. - У некоторых бывает такая реакция на мёд, там же много пыльцы растений, а она...

- Ладно, что делать-то? Я боюсь, что скорая не доедет, ему очень плохо!

- Не доедет! - эхом отозвалась тётя Таня. - Если у него сейчас гортань отекает, то нужно... - мне вдруг стало так страшно, что я почувствовал дурноту и чуть не грохнулся в обморок.

- Денис, ты меня слышишь? У вас там должна быть аптечка, возьми...

Выскочив из комнаты, я понёсся по коридору, оглашая этаж дикими криками и отчаянно зовя на помощь.

Дальнейшее, если честно, вспоминается с трудом. Вроде как со второго этажа прибежал Макс, который раньше учился в медицинском, но потом бросил и перевёлся в наш, вроде как у коменданта обнаружилась та самая аптечка... Потом я оказался в своей комнате и, подпрыгивая от ужаса и нетерпения над Еламаном, лежавшем на полу, слушал, как несостоявшийся доктор перебирает содержимое чемоданчика, выкрикивая названия неизвестных мне препаратов. Он сделал парню несколько уколов, а потом зачем-то схватил авторучку и приставил ему к горлу, словно собирался проткнуть его. Увидев это, я вдруг почувствовал, как начинаю медленно оседать на пол. В голове сильно зашумело, все краски и цвета смешались в одно большое пятно, и, ткнувшись лицом в грязный линолеум, я отключился.

Наше время

С трудом взяв себя в руки, я нашёл сигареты и, открыв окно, закурил прямо в комнате, чего никогда не делал, так как жена плохо переносила табачный дым. Продолжая мерить быстрыми шагами комнатные метры, словно заключённый в камере, я не переставал думать о Еламане. Зачем он позвонил мне? Что ему от меня надо? Неужели он хочет... Ну уж нет, я теперь женатый человек, люблю свою жену и... Я вдруг поймал себя на мысли о том, что почти никогда не говорил ей этого. А почему? Может, я и не люблю её вовсе?

страницы [1] [2] [3] [4] [5] [6]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Азия и Кавказ, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>