BlueSystem >
Горячая гей библиотека
ПловецЧасть 3 (последняя) Они легли вместе, и широкий диван принял их в свои объятия и не отпускал до самого утра.
А за окном их каюты с колышущимися от ветра лёгкими занавесками пахло свежей водой,
ветром, водорослями, и вдалеке, то появляясь, то исчезая, мерцал уже нежный, как бывает
только на реке или море, рассвет. Лучи солнца, пробиваясь сквозь берег и предутреннюю
серость, говорили о наступающем тёплом солнечном дне. Миша заснул сразу и уже во сне
обнял его, положив свою красивую руку ему на шею. Олег же не спал. Он думал. О чём? Да
обо всём, о чём может думать человек, находящийся рядом с молодой и несправедливо
изломанной, как ему казалось, судьбой. Проснулся он, когда солнце было уже в зените.
Слышался смех, музыка. Теплоход стоял у небольшой пристани. Туристы собирались спуститься
на берег. Слышался звонкий голос массовички, которая, как всегда, опять что-то затевала.
К нему в каюту постучались. Звонкий голос Павла спросил его: - Вы живы, Олег Петрович?
Наверное, у вас очередная дама и вы не хотите нам её показывать? Ладно! Мы ждём вас
на берегу, давайте скорей. Миша сразу проснулся и шёпотом спросил: - Куда... мне? -
думая, что сейчас может открыться дверь, и... Но Олег, совладав с собой, бодро крикнул,
что он уже идёт и что пусть они все без него не уходят. Шёпотом они договорились о том,
что Олег пойдёт на экскурсию, а Миша тихо-тихо побудет в каюте до его возвращения.
- Туалет рядом, по коридору третья дверь, там же и умывальник, а вот тут висит
полотенце и лежит мыло, - тихо напутствовал Олег своего гостя. Быстро сбегав на кухню,
он попросил себе бутербродов и кофе, что ему было тут же сделано из целого окорока самим
шеф-поваром, похожим на колобка. Отнеся всё это в каюту и ободряюще кивнув головой Мише,
Олег тут же быстро побежал к уже ждавшим его на берегу друзьям. Вся компания облегчённо
вздохнула, увидев его, и они все быстро пошли в горку, на которой уже маячили последние
ушедшие вперёд туристы. Городок был совсем маленьким, с большим, красного кирпича
собором, в котором только что окончилась служба, и прихожане, в основном женщины в белых
платках, выходили из него с умиротворёнными лицами и, поворачиваясь к собору лицом, ещё
долго крестились и кланялись. Был будничный день - с базаром, с телегами, в которые
были запряжены пыльные клячи, с горами разной сушёной рыбы, огурцов, арбузов, помидоров и
всего прочего, что могла родить эта южная земля и отдать Волга. Олег выбрал большой
полосатый арбуз, связку сушёной воблы, купил яблок и небольшую банку варенца. Всё это так
резало, оттягивало ему руки, что Олега, недолго думая, под шутки и смех отдыхающих,
отпустили назад, и вся компания, весело помахав ему руками и шляпами, пошла дальше в дебри
рынка под начинающим уже припекать солнцем. Ему нужно было сейчас спуститься вниз,
к пристани. Это было недалеко, и он, вытерев пот со лба, двинулся в путь. Когда они шли
в гору, Олег по дороге заметил небольшой галантерейный магазинчик, и сейчас, чтобы
передохнуть и купить что-нибудь своему другу в подарок, Олег зашёл и в него. Он купил
красивые белые шорты с множеством разных карманов, такую же белую футболку с портретом
Майкла Джексона на ней и дорогую - серебряную - цепочку с медальоном в виде сердца, подумав:
"Ему будет приятно! А я скажу ему - вот это всё тебе: и белые одежды и, серебро, и ладан,
и смирна!". Олег ещё купил Мише летние шлёпанцы-вьетнамки. И вот со всем этим он вскоре
заявился к себе в каюту. В каюте Миша, уютно свернувшись под летним покрывалом, читал
старый журнал, оставшийся здесь, видимо, от старых клиентов. При виде Олега он отбросил
журнал в сторону и с улыбкой протянул к нему руки. - А я тебя ждал! - смеясь, сказал
он, вставая с дивана. Он всё так же был полностью обнажённым, но его футболка и трусы
уже не валялись на полу, а были аккуратно сложены и висели на спинке стула. В каюте было
по-летнему тепло. "Видимо, его никто не беспокоил. Может быть, из-за этого он не оделся?
А может быть..." - подумал Олег, выкладывая покупки на стол, и при этой мысли сердце его
снова сжалось в сладком предчувствии, как в истоме. Миша, недолго думая, сразу же
примерил шорты и майку, и когда Олег застегнул ему на загривке замочек от цепочки, то
как-то само собой получилось, что парень повернулся к нему улыбающимся лицом и нежно
поцеловал его в губы. Олег привлёк его к себе, они обнялись и, упав на диван, стали
целоваться уже по-настоящему, со страстью и желанием... Потом они лежали на диване, и
голова Миши покоилась на руке мужчины. Олег гладил его волосы, шею, спину, и ему было
так хорошо, что голова немного кружилась, как от выпитого вина, и хотелось, чтобы это
продолжалось вечно. Олег думал, что они будут жить вместе в Москве, что у него там есть
связи в прокуратуре и что им на фабрику каждый год выделяется лимит на работу и обучение.
"Уж со мной ты нигде не пропадёшь, милый! Я вытащу тебя из твоей беды, вытащу, чего бы
мне это не стоило!" - радостно думал сейчас Олег и всё ласкал и ласкал своего милого.
Потом был праздничный обед с икрой и шампанским, с тортом, с жареным цыплёнком, огромными
рассыпчатыми помидорами и сладким, как мёд, арбузом. Так, как в сказке, у них
пролетело целых десять дней, и ничто не предвещало им беды. А она, эта беда, как змея,
шипела, изворачивалась, чтобы в один момент ударить и убить... Как-то они сидели
вдвоём на своём излюбленном месте, на самом конце кормы, там, где они повстречались в
первый раз, у катушки канатов. Они оба молчали. Да и не нужно было никаких слов. Вокруг
была особая красота, которая всегда появляется, когда солнце уходит на запад. Но вот
появилось откуда-то взявшееся чувство тревоги, и сразу же за ним последовал шум и крики
толпы. Пока эти крики были слышны только сверху, с верхних палуб, но вот они стали
приближаться к ним, и по мере того, как они всё приближались, стало понятно, что
на теплоходе кого-то ищут. Вот послышался грубый голос боцмана: - Он где-то здесь!
Это заяц, безбилетник! Я давно за ним слежу! Миша вскочил. Вот он повернулся а Олегу,
нетерпеливо пожал ему руку и быстро-быстро что-то проговорил ему. Олег, в смятении,
почти в панике, понял из этих слов только вот что: - Прощай Олег! Я тебя никогда
не забуду... Может быть... Прощай! С этими словами Миша вскочил на борт кормы и,
подняв руки над головой, выгнувшись всем телом, как делают прыгуны в воду, сильно
оттолкнулся ногами от борта и исчез в волнах розовой от заката дорожки света...
Теплоход, качаясь и урча мотором, всё гнал и гнал воду от себя. Ему было всё
безразлично, ему надо было идти только вперёд. Олег даже не успел подняться с места,
как из светлого зева распахнувшейся двери на него вылетела толпа матросов, возглавляемая
боцманом с палкой в руке: - Вы не видели здесь молодого человека, ну, такого -
в белых шортах и в майке, а!? - грубо спросил он Олега. - Нет, не видел! Здесь,
кроме меня, никого не было, вам показалось... Толпа, ещё более распалясь от неудачи,
выкрикивая угрозы и проклятия, ринулась обратно в открытый зев двери. Олег же, снова
присев на канаты, только сейчас понял, что больше не увидит Мишу, никогда не увидит!
Олег тяжело поднялся с места и, немного отдышавшись от волнения, быстро пошёл в
сторону капитанского мостика. Сначала он всё же решил зайти к себе в каюту и с ужасом
увидел на столе початую пачку печенья, надкушенное яблоко, журнал, сигареты, забытые Мишей,
за которыми тот собирался пойти, когда... Всё здесь ещё дышало им, было как бы тёплым,
нежным, живым. Олег без сил прилёг на диван, но, не выдержав одиночества и ноши огромной
потери, вскочил снова на ноги и быстро пошёл в сторону капитанской рубки. Он спросил у
матроса, стоящего за штурвалом, скоро ли будет остановка. - Только завтра в Жигулях
часам так к 12, и то если не будет сильного волнения, - ответил ему матрос и внимательно
посмотрел на него. - Вам плохо? - Нет-нет, ничего! Это от качки. Он вернулся на
своё место, где только что всё потерял, и только тут дал волю своему горю. Он тихо рыдал,
закрыв руками лицо, и только изредка протягивал их в сторону воды и что-то бессвязно
говорил ей о том, что они обязательно с ним встретятся, и тогда он отдаст ему всё-всё: и
белые одежды, и золото, и ладан, и смирну... Начиналось утро, брезжил рассвет, а
теплоход всё гнал и гнал от себя берега, которые начинали подниматься и превращаться в
горы. Наступало 28 августа, день великого праздника Успения Богородицы, по случаю
которого массовичка затеяла Праздник Нептуна. Все должны были прыгать в бассейн - якобы
для крещения. Он прыгнул первым и долго не выныривал обратно; не выныривал - чтобы не
было видно его слёз и жгучей тоски. А кругом веселилось, полыхало летнее солнце Великого
Праздника, отражаясь в волжской чистой воде... ***
- Михаил Иванович! А что это за птица? - Это, Саша, дятел! Ребята, вот птица дятел,
их у нас живёт три вида: малый, большой и чёрный, по прозванию - желна! А знаете, почему
эта птица никогда не садиться на землю? Потому что ей обязательно нужно сначала упасть и
только потом взвиться к небесам! Ученики с восхищением смотрели на своего любимого
учителя, "Михваныча", держась разноцветной стайкой вокруг него. Была осень, и разноцветные
листья клёна, как и одежда ребятни, ярко переливались в лучах ещё сияющего, но уже
негреющего солнца... *** Однажды зимой он,
зайдя в чайную на краю посёлка, чтобы купить папирос, рассказал эту историю проезжавшей
мимо и тоже зашедшей погреться седой журналистке. В пустой чайной они пили коньяк и
чай из пузатого медного самовара, который, пыхтя всеми своими двумя вёдрами кипятка, как
бы боролся с морозом и вьюгой, зло кидавшей в окно пригоршнями снега. На него из-под
роговых старомодных очков смотрели мудрые и всё понимающие глаза старой женщины, которые,
казалось, не только видели, но и слышали его душу...
страницы [1] [2] [3]
Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Мужики и молодые, Случайное знакомство
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|
