Горячая гей библиотека

Мишка с шишкой (глава 2)

Часть 1

Медленными шагами мы возвращались "из садов Эдема". В сгущающихся сумерках море приятно нашёптывало шорохом волн что-то романтическое. Души пели дуэтом нечто, так похожее на арию "Страсти по Матвею" Иоганна Себастьяна Баха. Звуки альта, пружиня о скалы нашего грота любви, уходили в тёмное небо. Сплетённые руки дарили уверенность, что каждый из нас по отдельности не одинок, потому что есть - "мы"...

И только ярко полыхнувшиеся огни города, при выходе из-за поворота скалы, как-то сразу смикшировали божественные звуки и напомнили, что "жизнь бурлит, кипит и по темечку бьёт", что "наше омовение своего естества в пучине страсти" ни на миг не остановило движение житейских будней и мир по-прежнему заботится о еде, питье, наличии крыши над головой. Да, реальность - это, возможно, и хорошо, но только при наличии регулярного праздника плоти и духа, хотя бы на несколько минут, а ещё лучше часов, суток или...

Я первым начал диалог о насущном:

- Миша, ты давно приехал?

- Да нет, - дня три как. Пока остановился в гостинице, но это так дорого! Надо срочно искать что-нибудь в частном секторе, а то назад поеду в плавках, продав последние штаны на самый дешёвенький билет до дома, - весело ответил приятель.

- Слушай, а хочешь, спрошу разрешение у маминых друзей на проживание во флигеле, где сейчас обитаю один? А что, вместе это было бы так здорово! - с надеждой на его согласие быстро сказал я.

Мишка всегда был "тараном" в решении любых вопросов, главное - вовремя нацелить и заинтересовать частью его выгоды. Я ещё не успел закрыть рот и звуки моего голоса ещё вибрировали в воздухе, как был жёстко схвачен рукой, и меня потащили вперёд со скоростью курьерского поезда.

- И дал же бог друга! У него бесплатная отдельная хата на море. Он живёт, как король! И только через столько времени удосужился сообщить об этом! В то время как его такой классный любовник и фантастический ёбарь каждую ночь, ну или почти каждую, слушает храп соседей и нюхает амбре их нутра. Так, бегом к почти родственникам, договариваться, потом за моими вещами, и вселяемся "во дворец". И не возражай! Даже допустить не могу, что такой, как я, может кому-то не понравиться! - напористо ухал надо мной голос.

Что делать? Слушал. Почти бежал. Улыбался. И, как когда-то, был доволен: хоть в этом мой армейский визави остался прежним. Ну, пусть меня простят, я не так уж часто пользуюсь возможностью построить ситуацию так, чтобы Миша считал себя мыслителем и творцом, убеждённым, что всегда может обеспечить, решить, добиться - нормальных условий проживания и комфортной среды обитания. Я даже потом буду смирно слушать и согласно кивать при очередном его монологе на тему: "Если бы не я, то этот парнишка-одуванчик (это, значит, обо мне) ночевал бы в парке на лавочке!"

Не прошло и двух часов, как мы, разложив вещи в шкафу, уже сидели за столом. Мария Петровна кормила нас голубцами и поила чаем, а Олег Ильич периодически подливал домашнее вино. И оба умилёнными глазами смотрели на "обретённое чадо" в лице почти двухметрового атлета Михаила. И что тут можно поделать? Вот всегда он умеет так нравиться людям, что мне достаются лишь "объедки с барского стола". Всё: внимание и забота, и любовь - ему. Улыбающемуся и воспитанному, скромному и застенчивому, прелести и чуду - Мишанечке. Да при этом ещё и извинения, что "их флигелёк со спальней, кухней, душем, туалетом и маленькой гостиной, а главное, отдельным входом, "недостаточно хорош для такого человека". Когда приехал я, то тётя Маша заявила, что "моя маман никогда с ней не рассчитается за то, что она предоставила "такие царские хоромы" её сыну, да ещё и одному, а могла бы заселить здесь три семьи и иметь в месяц почти тысячу "хрустящих тугриков".

Расставшись с хозяевами и заперев за ними дверь, мы, проверив, что окна плотно зашторены, "нырнули в объятия друг друга". Наше чмоканье и лобзания "с довольным урчанием закипающих чайников" перешли в скоростное раздевание и приятную оголённость. Надо срочно опробовать, уместимся ли мы на кровати, ставшей на некоторое время колыбелью и ложем для влюблённых друзей. Нет, для всех, соблюдая конспирацию, Миша почивает на диване в гостиной. А по сути, обоих трясло от осознания того, что наконец-то мы будем спать вместе. Нет, не рядом, как в армии на соседних кроватях, а в одной постели, голенькими. Наконец-то мы могли реализовать те мечты и грёзы, которые рождали наши головы, в желании обладать этаким телом. Мы в таком стахановском темпе произвели "тщательное визуальное наблюдение, разведку руками и губками, примеривание и прицеливание, перемещение на местности", что порадовали бы самых строгих генералов. А затем точно расстреляли мишени крупногабаритными орудиями, прямо в глубину разинутых ртов, зарывшись в переплетении окопов и брустверов своих рук и ног, в позиции "валетиком".

Ещё языки кайфовали от нектара со страстью проглоченной молофьи, а уже хотелось подымить и поговорить. Помня о просьбе тётки Маши не курить в помещении, мы сидели на крыльце "в чём мать родила", укрывшись одной простынёй и тесно прижавшись друг к другу горячими боками.

Вот теперь, когда мы уже осознали, что другой - это не фантом и в ближайшую минуту никуда не исчезнет, что впереди ещё целая ночь с объятиями и сексом, и, возможно - не только одна, обоим захотелось услышать и рассказать о том, что произошло со времени нашего расставания в армии. Я и тут, как и всегда, "пальму первенства" уступил дружбану Мишке.

- Если помнишь, то я уехал наутро, когда мы (вот два дурака!) всю-то ноченьку так и пролежали со вставшими жезлами, так и не решившись на большее. Вот уж глупость стыдливости, которая всегда мешает человеку быть хоть немного счастливым. У меня потом стояк был весь день, пока, уже ночью, не сдрочился в туалете вагона под мерный перестук колёс. Закрыл глаза и вспоминал те ощущения, когда беззастенчиво упирались и тёрлись через трусы своими крепко торчащими болванчиками в объятиях, лёжа на твоей кровати. Через двое суток прибыли на станцию, и нас на машине доставили в расположение части. Документы унесли в штаб, потом оттуда вышла группа офицеров и построила вновь прибывших. Долго, как на рынке, осматривала и разглядывала. Меня один достал так, что, казалось, хочет затащить в постель: то повернись, то наклонись, то выброси ногу вперёд, как можно выше, разве что в штаны не лез и моего шалунишку не измерял. Причина такого внимания оказалась проста: в роте почётного караула военного округа "дембельнулись старики", нужна была срочно замена, предстояли какие-то торжественные мероприятия, и я единственный из прибывших после учебки сержантов подошёл под их требования: "рост не менее ста восьмидесяти пяти сантиметров, славянские черты лица, отменное здоровье, отличная оценка по физической подготовке, высокие морально-деловые качества". Вот так я и попал в воинскую элиту, а не в какую-то там пехоту, как некоторые рядом сидящие. Вот наивный! Это я только поначалу так думал, пока не началось...

Представляешь, ежедневные тренировки - шагистика, когда ты и ещё сто "везунчиков" чеканят шаг по шесть часов на плацу. Отточить движения нужно как можно быстрее. За спиной укреплена деревянная штуковина, фиксирующая и сохраняющая правильную осанку. В руках - четырёхкилограммовые гири - для тренировки мышц. Самое распространённое и многофункциональное упражнение - это "учебные шаги". Нужно одновременно следить за высотой подъёма ноги, интервалом и дистанцией. За это время несколько раз, особенно поначалу, меняешь бельё - оно мокрое от пота. За год такой службы снашиваешь не одну пару сапог. Небольшое послабление было только зимой, когда температура падала ниже двадцати градусов мороза. Шаг отрабатываешь индивидуально, но вначале под строгим надзором сержанта или офицера. Сразу после завтрака - разминка: приседания, растяжка; потом упражнения, чтобы нога поднималась на положенную высоту. Через пару месяцев такого развлекона я уже спокойно забрасывал нижние конечности на бетонное ограждение, легко садился на шпагат. Не удивляйся, нога должна подниматься немного выше подбородка. Нагрузки в учебке, от которых мы оба с тобой ныли, как раненые орангутанги, после этого мне казались игрой в песочнице. Для того чтобы выдержать такое, надо иметь отменную физическую подготовку. А это не менее двух часов упражнений на снарядах. Даже в выходные дни в спортгородке "яблоку негде упасть". Норма для тех, кто здесь служит: все должны обладать отменными физическими данными, силой, выносливостью. Один только карабин весит три килограмма семьсот граммов. А венковая и знаменная группы вообще тренируются со специальными утяжелителями, как на руках, так и на ногах.

Думаю, что тебе не надо объяснять то, что было размещено у нас на стендах плаца. Когда занимаешься шагистикой по столько часов, то глаза невольно останавливаются на них, и содержание врезается в память: "Рота почётного караула - в числе элитных и уникальных подразделений Вооруженных Сил!" Да, это действительно так, поскольку ни одно значимое мероприятие, ни один военный парад не обходятся без нас - рослых красивых парней в форме. Мы встречаем и провожаем представительные делегации из-за рубежа, возлагаем венки, ну а плац-концерт неизменно производит среди зрителей настоящий фурор. Отточенные строевые движения, карабин как продолжение тела, потрясающая синхронность действий - мы словно единое целое, один организм! А как виртуозно "жонглирует" братва своим оружием! Без тренировок, конечно, никуда. Выступать, к слову, приходится и в жару, и в мороз, а значит, случиться может всякое, в том числе и обморок.

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Военные, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>