Горячая гей библиотека

Любовь, ниспосланная свыше

Часть 4

До приезда Алекса я выслушивал наказы сестры, что мне стоит делать, а что не стоит, как питаться, и всё остальное, связанное с её отсутствием. Пришёл врач и сообщил, что принимающая сторона готова к операции, вопрос с транспортировкой решается, и так как болезнь Ани пока никак не отразилась на её физическом состоянии, то она может лететь обычным рейсом, без сопровождения, что незначительно, но снизит расходы.

Алекс приехал в белоснежном костюме (когда успел переодеться?) с ещё одним букетом, на этот раз орхидей, и огромным тортом.

- Привет, ребята! Как вы тут?

- О, "Армани"! Классно выглядишь, друг моего брата, - Анюта явно переняла тон общения Алекса.

- Ого, ты "Армани" с порога определяешь?

- Я же девушка!

- Девушка, он сегодня только завтракал, ты его кормила?

- Алекс, мне принесли двойной обед. Ника здесь обожают, так что не волнуйся, он поел, хотя я удивлена, что ты подумал об этом.

- Так я уже заступил на вахту. Теперь он будет постоянно накормлен, одет и обут. А обожают его не только здесь.

- Вам не надоело болтать друг с другом, как будто меня здесь нет? - уже спокойно поинтересовался я.

- Китёнок, нам нужно, чтобы твоя сестра спокойно улетела завтра утром, а ты у нас у обоих больше, чем в этой комнате, ты у нас в сердце!

- Ладно, отмазался, но...

- Подожди, Ник, - перебила меня сестра, - как завтра утром?

- Аня, врач сказал, что дорога каждая минута. Тебя отправили бы сегодня, но прямых рейсов до Цюриха вечером нет, а лететь с пересадкой не рекомендуется. Так что прощальный ужин для сестры моего друга, и "Армани" в связи с этим!

- Пообещай, что не обидишься, но ужин здесь, наверное, не такой, к какому ты привык.

- Во-первых, чаще всего мой ужин - это яичница часов в 11, и я надеюсь, что Китёнок изменит это, ведь мне раньше незачем было спешить домой. Во-вторых, всё уже продумано! Надо только немного подождать.

- Алекс, может, расскажешь напоследок про себя?

- Рассказывать особо не о чем. Если кратко, то родился я в семье двух химиков, повёрнутых на науке. Все ранние годы был предоставлен сам себе, хотя учился хорошо, по стопам отца и матери пошёл на химико-технологический. Родители работали в области фармакологии и сделали открытие, которое меня до сих пор кормит. Когда мне было 22, они погибли в авиакатастрофе. С той поры я один управляюсь. Теперь, надеюсь, буду не один, - и он вопросительно посмотрел на меня.

Мой взгляд сказал ему всё, что он хотел услышать. Но Аня не преминула встрять:

- Только помощи от него большой не жди. Он неуч. Как домработница сойдёт, а вот учиться не хочет. Может, ты вразумишь это чадо.

- Между прочим, учиться я не пошёл, чтобы тебе полегче было, - начал злиться я.

- Между прочим, я тебе сто раз говорила, что тянула тебя до сих пор и ещё пять-шесть лет выдержу.

- Эй, ребята, брейк! Аня, не надо Китёнка злым делать, ты несправедлива, а ещё будущий педагог. Китёнок, ты никогда не будешь домработницей. А насчёт института мы ещё поговорим; последнее слово окажется за тобой, но ты никого не сделаешь счастливым, если тебя заберут в армию.

- Если бы ты видел, как она изо дня в день приходит домой поздно ночью, после института и работы, измотанная и уставшая, ты бы меня понял.

- Солнышко, обстоятельства меняются, но сейчас не время спорить по этому поводу.

- Ты был прав насчёт Бога, - Аня обращалась ко мне, но с симпатией смотрела на Алекса.

Тут нас прервали. В палату вошли два официанта, толкавших перед собой тележку, уставленную всевозможными яствами.

- А вот и ужин!

- Алекс, как тебе удалось договориться о том, чтобы их пропустили?

- Китёнок, я хотел решить это, как всегда, с помощью денег, но оказалось, что здесь все вас любят и сочувствуют вам, так что не понадобилось даже просить - я высказал идею, и главврач её поддержал. Быть хорошими людьми лучше, чем просто богатыми.

- А хорошими и богатыми ещё лучше, - улыбнулась сестра.

- Деньги лишь средство, поверь моему опыту, они облегчают жизнь и дарят комфорт, но счастливыми никого не делают.

- Думаю, ты прав, давайте теперь только о хорошем. Только вот платья под "Армани" у меня нет, так что не обессудьте.

- Ошибаешься, есть! Точнее, для нас ты и в халате прекрасна, но лететь тебе в Цюрих в чём-то надо? Надо. Зная, что время поджимает, я позволил себе попросить свою помощницу купить тебе кое-какие вещи и всё необходимое. Всё в чемодане, его передадут тебе утром. Надеюсь, с размером я не ошибся, - Алекс улыбнулся.

У Анюты навернулись слёзы на глаза, она встала и подошла к Алексу, тот тоже встал. Она обняла его и, поцеловав в щёку, стала что-то шептать на ухо, но я услышал лишь конец фразы: "Береги его".

Я был на седьмом небе от счастья. Больше всего я боялся, что моя сестричка встанет на дыбы из-за того, что кто-то посмел меня забрать из её заботливых, но ревнивых рук.

- Может, хватит миловаться, я есть хочу!

- Алекс, мне кажется, или он ревнует? - засмеялась Анюта.

- Только вот кого к кому?

- Ну, это просто: тебя ко мне! И к бабке не ходи! Ребята, я так счастлива за вас.

Впервые я видел Алекса слегка смущённым.

- Офигеть, сестрёнка нас благословила! - не удержался я.

- Алекс, ещё одна просьба к тебе, последняя. Отучи ты его от этих слов: "офигеть", "в натуре", "типа", "ни хрена" и ещё кучи всяких слов-паразитов.

- Вот этого не обещаю - сам грешен, иногда проскальзывает. Зато мы оба не материмся! - и Алекс заразительно засмеялся.

- Горбатого могила исправит, сестрёнка, - я смеялся вместе с Алексом.

Анюта не выдержала нашего веселья и тоже рассмеялась. Ужин прошёл так же весело. Прощаясь, мы пообещали утром забрать Аню из больницы и проводить её в Шереметьево.

По дороге я молчал, представляя, что должно произойти дальше. Не знаю, как у Алекса, но у меня ни женщин, ни мужчин ещё не было. Всё моя треклятая стеснительность! Мне неоднократно делали предложения переспать - иногда намёками, иногда напрямую, но я тушевался и сбегал. Я очень хотел распечатать свою девственность, но вся надежда была на Алекса. Если он изберёт тактику ненападения, это может случиться ещё нескоро.

Наконец я прервал молчание:

- Ты покорил мою сестру. Не скажу, что сделать это было невозможно, но точно - чертовски трудно.

- А тебя?

- Ты хочешь, чтобы я повторил то, что сказал утром?

- Я слышал это несколько раз от других, но не мог ответить тем же. Ты единственный, от кого я хочу это слышать снова и снова.

Я собрался с духом, но меня хватило лишь на тихое:

- Я люблю тебя!

Машина остановилась, мягкие горячие губы нашли мои, чувственный поцелуй прервался лишь на секунду. Алекс выдохнул:

- Я тебя тоже люблю, только ты и представить не можешь, как сильно.

Когда машина вновь тронулась, я сказал:

- Я даже не знаю твоего полного имени.

- Алекс. Это моё полное имя. Алекс Новицкий. По отцовской линии я поляк, Алексом звали и моего прадеда, графа Алекса-Иммануила Новицкого. Родители сжалились и Иммануила исключили.

- Значит ты граф? - вопрос прозвучал наивно, даже глупо.

- Для тебя я Алекс - навсегда! Или уже нет? - в вопросе звучала провокация.

Я шутя толкнул его в плечо:

- Если тебе нравится, я буду повторять это часто. Я люблю тебя! Только слова при частом повторении теряют смысл и эмоциональную наполненность. Знаешь, это как американцы десять раз на дню повторяют эти слова, и постепенно они становятся типа, "привет-пока".

- Ты прав, но когда ты мне это говоришь, то у меня армия мурашек по телу бежит. Это такое необыкновенное чувство, когда слышишь то же, что хочешь сам повторять непрестанно.

Дома, пока Алекс ставил машину в гараж, я поставил чайник и пошёл принять душ. Когда вернулся, увидел одну наполненную чашку и одну уже пустую. Я предположил, что в таком огромном доме не одна ванная комната и Алекс, выпив чаю, тоже пошёл принимать душ.

Я поднялся в уже знакомую комнату. Стены, обитые чем-то, похожим на бархат, имели густой вишнёвый цвет. За счёт этого большая комната была уютной, это впечатление усиливала мебель в стиле барокко или рококо - я не сильно в этом разбираюсь, но она вся была покрыта замысловатыми завитушками, листьями и ракушками, выполненными резьбой по дереву.

Я скинул халат и, выключив свет, нырнул под одеяло. Через некоторое время дверь приоткрылась, и в комнату скользнула чья-то тень.

- А пожелать спокойной ночи? - голос звучал слегка напряжённо, видимо, от волнения.

- А поцеловать? - почему-то спокойно парировал я.

Тень склонилась надо мной. Лёгкий, порхающий по губам поцелуй...

- Спокойной ночи, любимый!

Тень двинулась к двери, и я понял, что худшие мои предположения оправдались. Алекс решил ждать, пока я "созрею". Но гораздо более сильным было моё волнение по поводу того, что он сейчас уйдёт, и я снова останусь один. Любовь придала мне сил:

- Не уходи... пожалуйста.

Тень остановилась:

- Ты уверен?

- Не вынуждай меня умолять. Если ты уйдёшь, я больше никогда не решусь остановить тебя.

страницы [1] [2] [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>