Горячая гей библиотека

Паша

Часть 3

Наконец, наступило тридцать первое декабря. На работу идти не нужно, зато необходимо прибрать комнату, приготовить что-нибудь поесть, да и самому привести себя в порядок. Не скажу, что в коммуналке это ужасно сложно, - за годы жизни в таких условиях я научился строить свои планы ясно и чётко, вписывая их в общекоммунальные.

Как мы и договорились по телефону, с Пашей мы встретились у Гостинки. Он слегка нервничал, чувствовалось, что для него это нечто новое и потому волнующее. Мы пошли по направлению к Дворцовой. Возле Мойки мы встретились с моими друзьями, не все из них были, как я, геи, но все друг о друге знали, и скрывать что-либо не требовалось.

Вначале, как и положено, мы проводили уходящий год, ну а потом, под бой часов и грохот фейерверков, чокаясь пластиковыми стаканчиками, встретили новый. Тут все начали целоваться, разумеется, если они с этим человеком пришли. Я вконец осмелел и поцеловал Пашу прямо в губы. Вряд ли мы привлекли этим к себе чьё-то особое внимание, все радовались моменту, всем было хорошо. Паша слегка напрягся, но потом расслабился, его губы мне нежно стали отвечать, так что, только услышав всеобщий рёв восторга от такого коллективного поцелуя, мы разомкнули наши уста и слегка покраснели, причём оба.

Праздник шёл весело, Паша легко встроился в нашу компанию, с ним было просто общаться, в общем - парень мечты. Где-то около трёх не то ночи, не то утра мы подустали, и наши ряды стали редеть. Было заметно, что подустал и Павел.

- Слушай, может, пойдём ко мне и поспим? Обещаю - приставать не буду, - пошутил я, искренне боясь того, что Паша откажется.

Он лишь плечами пожал, немного подумал. Мне показалось, что он сомневается. И если насчёт одной постели на двоих я ничего говорить не хотел, то насчёт времени и расстояния...

- Послушай, я живу тут недалеко, минут двадцать ходу, и метро рядом, а?

Уж не знаю, что повлияло на его решение, но Паша кивнул, и мы пошли по полупустым улочкам исторического города, освещённым слабым светом уличных фонарей. Всю дорогу мы шли молча, уж не знаю почему, наверное, мне не хотелось спугнуть парня, а ему...

- Старинный дом, - констатировал Паша, когда мы входили в просторный холл первого этажа, отделанного мрамором, чудом пережившим бурный двадцатый век.

- Нам на третий этаж, - сообщил я.

Паша наотрез отказался пользоваться монстром, который лифтом зовётся, с дверками ручного привода. Мы просто поднялись пешком по парадной лестнице.

Вопреки ожиданию, в квартире царило лёгкое оживление: пара семей всё ещё праздновала Новый год, кто-то, правда, мыл посуду. Мы прошмыгнули в мою комнату.

- А у тебя просторно и даже мило, - констатировал Паша, осмотревшись.

- Рад, что тебе нравится, - ответил я, но Паша лишь саркастически улыбнулся. - Давай я провожу тебя в ванную, и будем ложиться.

Паша окинул взором единственное ложе - разобранный диван, но ничего не сказал. Короче, я проводил парня в ванную; по счастью, его никто не видел. В принципе, я, пусть и не часто, приводил своих пассивов к себе, объясняя соседям, что это, мол, друзья, типа, засиделись-заболтались - глядь, а метро уже закрыто. По первости на это поглядывали с укоризной, скорее всего, все догадывались о том, что к чему, но я умел соблюдать приличия, так что потом на такое глядели сквозь пальцы, впрочем, и я не наглел.

Паша помылся по-военному быстро, потом в ванную пошёл я. Приведя себя в порядок, я вернулся в комнату. Паша стоял в джинсах с голым торсом.

- Я думал, что ты уже лёг, - машинально произнёс я.

- И ты бы пропустил мой стриптиз? - лукаво улыбнувшись, спросил Паша.

- Я бы пережил, - шутливо ответил я. - Ты в чём спишь?

- В смысле? - парень удивился вопросу.

- Ну, я сплю в штанах от пижамы, ещё у меня есть боксёры, - при этих словах Паша хмыкнул. - Я запасливый.

- Вижу, - улыбаясь, ответил он. - Спасибо, я уж так.

И он просто расстегнул джинсы. На нём были простые чёрные слипы, идеально смотревшиеся на его красивой мужской фигуре. Порадовав меня сим зрелищем, он лёг в постель.

- Извини, не спросил, с которой стороны ты спишь?

- Если ты рядом, то с любой, - ответил я.

Теперь настал мой черёд. Скромником меня уже никто не назовёт, да и опыт приличный, но я волновался. Я снял спортивные штаны, продемонстрировав чёрные же обтягивающие боксёры, а потом снял и их. Паша полусидел, откинувшись на подушку, закинув руки за голову и пристально на меня смотря.

- И как? - спросил я, продемонстрировав себя, свой аккуратно подстриженный лобок и слегка возбуждённый член.

- Отпад, - только и ответил Паша.

Я был польщён.

Натянув тёмно-бордовые штаны от пижамы, я выключил свет и нырнул под одеяло. Мы не обнимались, не целовались, вряд ли мы даже успели друг о друге пофантазировать - усталость и сон вмиг свалили нас.

***

Я проснулся оттого, что было как-то непривычно тепло. И первое, что я почувствовал, - меня крепко обнимают. Да, это был Паша, прижавшийся к моей спине. Его утренний стояк буравил мне ягодицу, но я боялся разбудить парня своими "наступательными" действиями. Вместо этого я просто лежал и наслаждался ощущениями. Не буду рассказывать, что это было лучше всего на свете, но приятно было точно.

Наверное, моё бодрствование передалось и ему, так что вскоре парень зашевелился, и я понял, что он смотрит на меня; я вообще на такое очень чувствителен. Паша не пытался отстраниться от меня, его стояк всё ещё тёрся о моё бедро.

- Доброе утро, - спокойно произнёс Паша.

Теперь я спокойно положил свою ладонь на его ногу.

- Как спалось?

- Очень даже неплохо, - оценивающе произнёс Паша.

- Предлагаю встать и позавтракать, - резюмировал я, стараясь вести себя как можно более естественно.

- Почему бы и нет, - спокойно отозвался Паша.

На правах хозяина я встал и поменял пижаму на спортивные штаны и футболку, ещё одни я положил на диван.

- Я сейчас помоюсь и начну греть завтрак, а ты в это время помоешься.

- Окей, - согласился Паша, и я кинул на диван ещё пульт от телика, чтобы парню не было скучно.

В квартире практически все ещё спали, и только Софья Леонидовна, одинокая старушка, жившая в самом конце квартиры, уже встала и готовила себе завтрак. Она каким-то шестым чувством ощущала "чужака" в квартире, безошибочно определяя, у кого тот обитает. Ей было к восьмидесяти, я её опекал, потому со мной она не враждовала, но любила пощекотать мне нервы.

- У вас, Кира, ночевал такой импозантный молодой человек...

Я слегка завис, думая, что бы ответить, и ляпнул первое, что пришло в голову:

- В армии других и не держат.

- Боже, он военный?!

- Только-только вышел в отставку.

- Ну надо же! - старушка была искренне поражена.

Про меня она догадывалась, но в лоб никаких вопросов никогда не задавала.

- И где же вы познакомились? - интерес её был неподдельный.

- В школе, - честно ответил я, но решил ещё добавить, чтобы любопытство не "съело" Софью Леонидовну к обеду. - Кажется, я его знаю со старших классов...

Тут мой завтрак окончательно сготовился, поэтому, подхватив всё, я мило улыбнулся старушке и упорхнул к себе.

- Ты произвёл самое приятное впечатление на мою соседку, - не удержался я, чтобы не пересказать разговор на кухне.

Пашу, прожившего лет десять по офицерским общежитиям, вряд ли что-то могло смутить, он был приветлив, а аппетит у нас обоих был зверский.

- Как проведём день? - спросил я, полный счастья.

Даже солнце в это утро праздновало, на небе не было ни облачка, свет так и лился потоком в комнату, не портил картину даже лёгкий морозец.

- Мне надо спешить, я скоро пойду, - немного в нос, вернее, в чашку с кофе произнёс Паша, словно стесняясь своих планов.

Меня же словно ледяной водой окатили. Видя это, он пояснил:

- Мне нужно к сыну - поздравить, вручить подарок, ну, ты понимаешь?!

Конечно, я понимал, как понимал и то, что Паша (мне так казалось), всё ещё боится позволить себе быть счастливым, что он готов бежать оттуда, где ему хорошо, только потому, что хорошо ему с парнем, а не с девушкой, а сын всего лишь отговорка.

Поблагодарив меня за завтрак, он снял штаны, оставшись в одних трусах, и стал смазывать подмышки антиперсперантом, одолженным у меня. Он был таким сексуальным и желанным, что мне опять стало сносить крышу, и я решил, что просто не могу его отпустить просто так.

Он стоял возле шкафа, я подошёл к нему сзади и коснулся ладонями его сильной спины. Паша слегка вздрогнул, но продолжил своё дело. Тогда я просто развернул его к себе передом.

- Кира, прошу, не надо, мы же взрослые люди... - он начал мне опять что-то объяснять; я, признаться, не понял, к чему всё это, да и мне было всё равно.

Я просто сел на корточки и рывком спустил Пашины трусы, вмиг оголив его бёдра, чисто выбритый пах, аккуратненькую мошонку и член, чуть возбуждённый, начавший набирать силу от одного моего взгляда.

Уже через минуту его пенис вытянулся полностью, и крайняя плоть медленно сползала с розовой головки. Паша стоял, не шевелясь, пристально смотря на меня, а его щёки окрасились сильным румянцем. Моя ладонь нежно обхватила твёрдый, словно из стали, ствол, и я провёл пятернёй по нему вверх-вниз, любуясь красавцем. Другой ладонью я стал нежно ласкать яички, которые, словно шарики для медитации, перекатывались в моих пальчиках, и стоило лишь немного усилить нажим, как Паша громко выдыхал, и по всему его телу пробегала дрожь.

Пора было перейти к главному. Не задумываясь, я просто обхватил губами розовое навершие его скипетра любви и провёл язычком по уздечке.

- Боже! - вырвалось у Паши на выдохе, и его стройные пальчики вонзились в мои волосы.

Он не пытался мной командовать, скорее, он ласкал меня, пытаясь доставить мне как можно больше приятных ощущений.

Головка его пениса была солоновата и очень сочна, так что я, кажется, захлёбывался в соке любви, приятном, словно сироп. Я с невероятным рвением стал скользить губами по члену, то вверх, то вниз, пенис тёрся о мой шершавый язычок, и я видел, как дрожат Пашины ноги от того удовольствия, что прокатывалось по всему его телу. Его член был, как у многих, сантиметров шестнадцать-семнадцать, так что порой кончиком носа я легонько касался его лобка и, мне кажется, чувствовал едва отросшие волоски. Пару раз я набирался смелости и заглатывал член целиком, и тогда я уже тёрся о Пашин пах. Вообще-то подобное я не очень-то и люблю - слишком велик риск блевануть в столь романтический момент, но для Паши я готов был рискнуть, и - скажу вам - оно того стоило.

Когда я уставал скользить губами по ровной поверхности члена, то начинал ласкать мошонку, то вылизывая этот мешочек наслаждения, то обхватывая яички губами и нежно массируя их, от чего Паша начинал стонать в голос. Я целовал его лобок, немного выпуклый и оттого ещё более манящий. Но как бы долго я не кружил вокруг, опять возвращался к пенису, всё это время не утрачивавшему твёрдость, а, кажется, даже наоборот, становившемуся ещё прочнее и сочнее.

Я то облизывал головку губами, словно полируя её, то ласкал шершавым язычком, мне нравилось целовать упругий ствол, разглядывая каждую венку на нём. Я игрался с уздечкой, то просто прохаживаясь по ней всем язычком, то теребя её его кончиком. В такие секунды Паша глубоко вдыхал, сильно втягивая и без того плоский живот. Мне нравилось ласкать узенькое отверстие уретры, я слегка его раздвигал, и мой язычок слегка теребил её, вызывая новые волны удовольствия, постоянно прокатывавшиеся по всему телу парня.

- Кира, я... - он задыхался от удовольствия. - Я... я сейчас...

Я понимал, что сейчас будет, и плотнее сжал губы, и не напрасно. Такого бурного кончалова мне видеть и ощущать не доводилось. Сперма просто лилась мне в рот, я едва успевал её сглатывать.

Наконец, выдавив последнюю каплю, я ещё раз облизал его член и встал. Паша был раскрасневшимся, его тело блестело, словно глянцевое, ему потребовалась минута, чтобы прийти в себя, и всё это время я нежно ласкал его грудь со стальными сосками, упругий живот и, конечно, член, уставший, свисавший меж его ног, ещё не успевший окончательно утратить своё возбуждение.

Паша взглянул мне в глаза.

- Прости, мне всё равно надо идти, - произнёс он, словно побитая собачонка.

Разумом я понимал, что он прав, что сын - это святое, но отпускать любимого человека всё не хотелось, так что я просто нагнулся и поцеловал его в губы. Паша не просто мне ответил в поцелуе, его руки обхватили меня и прижали к его разгорячённому телу.

Сколь бы ни было приятно, но и это закончилось. Он оделся по-военному быстро и без слов. Уже стоя в дверях, он сказал:

- Я позвоню.

Я не смог бы сказать, чего в его словах было больше - утвердительного или вопросительного, потому ответил:

- Я буду ждать.

страницы [1] [2] [3] [4] [5]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Первый раз, Мужики

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>