BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Алматинский апортРейтинг: 4.52 (239), Автор: Kazaj Часть 3 (последняя) Вскоре его писька настолько увеличилась в размере, что перестала помещаться у меня во рту.
Тогда я взялся за неё обеими руками и стал обсасывать только головку. Было видно, что
Ерсайыну это нравилось, - мало того, что он перестал вырываться, так ещё и начал
подмахивать мне, ритмично двигая бёдрами и время от времени издавая лёгкие стоны.
- Ну, вот видишь, тебе это, оказывается, нравится! - сказал я ему, оторвавшись от
его члена. - А ты ещё зачем-то вырывался! - Да ничего мне не нравится! Я не гей же
какой-нибудь! - тут же отозвался он. - Ну, конечно! Вон как у тебя стоит-то! - И что?
От такого у любого встанет! Ничего не ответив ему, я снова сжал губами головку, а
правой рукой стал ласкать его небольшие яички. Парень опять задёргался, на этот раз уже
от щекотки, потом с силой подался вперёд, заскулил, и его член разразился потоком семени.
Проглотив всё до последней капли, я, наконец, оторвался от его письки. - Ну-ну, теперь
только попробуй сказать, что тебе это не понравилось! Когда дрочишь, ведь нет такого
кайфа, согласись? - Я не дрочу. Вот те раз! Чтобы горячий южный парень не занимался
рукоблудством в его-то возрасте? Никогда не поверю! - Да ладно, не гони, такого не
бывает! Дрочишь по-любому, да ещё и по нескольку раз в день! - Нет, я бросил... Раньше
да, дрочил много, а потом бросил; говорят, вредно это, типа потом на бабу стоять не
будет... - серьёзным тоном сказал он. - Что за бред? Где ты только такое слышал? А бабы
что, прямо так часто у тебя бывают, что ли? - Нечасто, но мне хватает, - буркнул
Ерсайын. - И когда же последний раз было? - ехидно спросил я, вспомнив разговор,
который состоялся у нас на прошлой неделе, пока мы курили перед последней парой во дворе
универа. Мы говорили как раз о девушках, и, помнится, тогда он хвастался тем, что почти
каждый вечер наведывается к своей недавно переехавшей молодой соседке не только для того,
чтобы попить чаю... Тогда он так красочно и с таким вдохновением описывал их встречи,
что да как у них бывает, что я сразу понял - брешет. - Не помню уже. Да что ты пристал,
тебе-то какая разница? - Нда... А как же та соседка - Гульнара, кажется? Ты же её каждый
день трахаешь, и сосёт она так, что у тебя от кайфа слюни текут. Или это всё только в твоих
мечтах происходит, а? Слушай, а она вообще существует? - я не смог удержаться, хотя мне
не следовало это делать. Сейчас он быстренько вспомнит, кому хвастался своими придуманными
сексуальными похождениями, и вычислит меня. - Ты... откуда про это знаешь? Ты кто вообще
такой? - дрожащим голосом спросил он. - Ой, я бы тебе сказал, да не поверишь, так что
лучше не буду. - И голос твой мне кажется знакомым... Слушай, мы с тобой вместе учимся,
что ли? - Да фиг его знает, может, и учимся, - хохотнул я. - Какая разница-то? Ну,
узнаешь ты, кто я, и что это изменит? Или тебе не всё равно, с кем сексом заниматься?
- Да пошёл ты! - Пойду, когда время придёт. А сейчас мы с тобой продолжим, ты же
не против? - Как продолжим? Что ещё ты задумал? Если сейчас мне в рот вставлять станешь,
откушу нафиг! Ты понял? - пригрозил он с отчаянием в голосе. Оно и понятно - силы-то
неравны, и если я этого захочу, то придётся бедному Ерсайынчику сосать, никуда он
не денется... Признаться, у меня промелькнула такая мысль, но я тут же отогнал её. Нет,
на такое я не способен! Чтобы я давал в рот связанному парню, который не может оказать
сопротивление и вынужден делать то, что он не хочет делать! Это уже уголовным преступлением
попахивает - изнасилование с использованием беспомощного состояния потерпевшего, или
как там это называется! Да и потом, разве я могу сделать ему плохо? Я лёг на пол так,
что наши лица оказались рядом, и, подавшись вперёд, ткнулся губами сначала в его нос,
а потом и в рот, дрожа всем телом и не в силах поверить в реальность происходящего.
Парень снова начал вырываться, но я схватил его руками за голову и, прижав к себе, начал
жадно целовать, чувствуя, как от вкуса его слюны кровь устремляется к моему уже и
без того изнывающему от возбуждения пенису. Достав его из трико, я начал яростно дрочить,
продолжая целовать Ерсайына взасос. Оргазм, пришедший ко мне почти сразу, был подобен
цунами, волна которого накрыла меня, заставив всё моё тело содрогаться от наслаждения.
Впервые в жизни я кончил так быстро и с таким удовольствием. Правда, кайф длился недолго:
парень неожиданно отстранился и вдруг плюнул мне прямо в лицо. - Сука! Ты что меня тут,
как бабу, целуешь, а? Ещё и дрочишь сам при этом! Я тебя ненавижу, понял? Я тебя убью,
как только мы отсюда выйдем! На несколько секунд я замер, словно впал в ступор, а придя
в себя, с удивлением обнаружил, что плачу, и совсем не потому, что его плевок попал мне
прямо в глаз. Размазывая по лицу его слюни вместе со слезами, я вдруг понял, как же это
больно. Как больно слышать слова ненависти от человека, которого любишь! 4.
В понедельник я так и не попал в универ, потому что после бессонной ночи чувствовал
себя далеко не лучшим образом, а от пережитого стресса у меня даже начал слегка дёргаться
правый глаз. Я проспал до обеда, а остаток дня провёл перед телевизором, бездумно пялясь
на экран и всё проигрывая в памяти то, что произошло между мной и Ерсайыном в бане. Это
ведь был мой первый секс! И пусть всё было далеко не так, как я представлял себе раньше,
но всё же... Я не только отсосал у парня своей мечты, но и поцеловал его в губы! Эх,
если бы это можно было повторить! Вспомнив вкус его достоинства и наш, точнее, мой поцелуй,
я тут же возбудился, но потом в голову пришли не совсем приятные воспоминания, и
от возбуждения не осталось и следа. Прикрыв глаза, я снова оказался в бане, рядом
со связанным Ерсайыном, который не переставал изрыгать проклятия в мой адрес и обзывать
меня последними словами. Вот я подхожу к нему и, наклонившись, пытаюсь обнять его и
успокоить, но от этого он злится ещё сильнее и снова кричит, что сломает мне все рёбра,
как только у него будет такая возможность. А вот, убедившись в том, что мужики угомонились
и, судя по всему, наконец-то уснули, трясущейся рукой я открываю дверь и, увидев, что
в огороде никого нет, поворачиваюсь к парню и говорю ему, что ухожу и что не могу его
развязать, так как боюсь, что он сразу же кинется на меня и приведёт в исполнение все
свои угрозы. - Ни хрена себе! Как это уходишь? А со мной тут что будет? Мужики эти
проснутся и опять избивать меня начнут, а я даже вырваться не смогу! Развяжи мне руки!
Быстро! - Прости, Ерсайын, но нет. - Да не трону я тебя, не ссы. Правда не трону.
Я знаю, что верить ему нельзя, но в то же время представляю, что будет, если дядя и
Антон Кузьмич придут сюда через несколько часов и найдут его тут связанным... Снова
подойдя к парню, я всё же развязываю ему руки. В ту же секунду он резко вскакивает. Тогда
я со всей силы толкаю его в грудь и пулей вылетаю из бани, а потом несусь к спасительной
калитке и дальше, по спящему дачному посёлку так быстро, словно за мной гонится сам чёрт...
На следующий день по дороге на учёбу я страшно волновался. После первой пары, во время
которой я всё бросал на парня нервные взгляды, пытаясь понять, узнал ли он меня в бане,
Ерсайын вдруг подошёл ко мне в коридоре и тихонько так сказал: - Пошли поговорим.
На негнущихся ногах я пошёл с ним к выходу. Мы завернули за угол и закурили, причём
он достал мою зажигалку, которую я так и не поднял с пола в бане. - Красивая зажигалка,
да? - ехидно улыбаясь, сказал он. - А знаешь, чья она? У меня внутри всё похолодело,
я захотел что-то сказать, но из меня вырвалось лишь нечленораздельное мычание. Я тут же
представил, что сейчас он захочет отомстить мне за то, что было в бане, и на всякий случай
сделал шаг назад, хотя знал, что бегством мне не спастись, - парень носится, как лань,
и на всех соревнованиях неизменно приходит к финишу первым. Правда, Ерсайын, судя
по всему, и не собирался нападать на меня. Он снова засунул руку в карман и вдруг достал
оттуда блокнот. Тот самый, который сначала попал в руки дядюшке, а теперь каким-то
непостижимым образом оказался у него. Чёрт, похоже, он снова выпал у меня из кармана,
на этот раз в бане, и парень подобрал его вместе с зажигалкой, когда уходил, а я так
торопился и волновался, что не заметил этого. И даже не вспомнил про дневник, когда
вернулся домой. Ой, как всё плохо! У него же в руках настоящая бомба, и если он захочет
воспользоваться ею, то прощай, учёба! Когда в универе узнают о том, что мне нравятся
парни, я просто не смогу оставаться здесь далее. Насмешки однокурсников, их косые взгляды,
а возможно, и нападки - разве я смогу выдержать всё это? И потом, там ведь написано
о том, что я чувствую к нему... Разве я когда-то мог предположить, что однажды он
прочитает всё это? И что теперь? Он станет смеяться надо мной и над моими чувствами,
а я... Я буду продолжать любить его (теперь даже ещё сильнее после того, что у нас было),
и это не принесёт мне ничего, кроме боли и горечи от безответной любви. Мне стало
так грустно, что на глаза навернулись слёзы. Я всхлипнул и отвернулся. - Эй, ты чего
ревёшь-то? - Ерсайынчик, милый, прости меня, пожалуйста! Прости за всё! Только
не показывай никому мой дневник, я прошу тебя! - залепетал я и, отметив про себя, что
впервые в жизни так унижаюсь перед кем-то, бухнулся на колени перед парнем прямо в грязь.
- Ага, значит, когда я связанный был и ничего сделать не мог, ты надо мной издевался и
всякие вещи неприятные говорил, да ещё и хотел меня там связанным оставить, а сейчас вот
так вот сразу и Ерсайынчик, и миленький, да? - он снова ухмыльнулся, но теперь почему-то
уже без злости. - Прости меня, - снова повторил я. - Хорошо, я подумаю... может,
и прощу тебя... Но у меня есть одно условие. Ты будешь моей девочкой, вот! - Что?!
- Что слышал. Теперь ты - моя девочка! Ты будешь сосать у меня, а я буду трахать тебя
так часто, как захочу! И ты будешь делать всё, что я скажу! Или этот блокнотик прочитают
все, причём не только в нашей группе. Так что выбирай! Хотя что это я? Ты же, по-моему,
сам этого хочешь - или нет? Такого тут в своём дневнике про меня понаписал! - он
многозначительно потряс блокнотом в воздухе и вдруг продолжил уже совсем другим тоном,
который я никогда прежде не замечал в его голосе. - Слушай, а что, у меня правда глаза
самые красивые? И от моего голоса у тебя мурашки по спине? - Правда, - прошептал я,
чувствуя, как от избытка эмоций земля уходит у меня из-под ног. ***
После лекций Ерсайын снова подошёл ко мне и, приобняв за плечи, сказал на ухо: - Я
хочу начать прямо сегодня. У меня как раз дома никого нет до самого вечера. Быстрым
шагом мы пошли к метро. В переходе какая-то пожилая женщина продавала яблоки. Увидев
нас, она тут же принялась рекламировать свой товар. - Ребята, берите! Яблочки только
с ветки, сладкие! Всего сто пятьдесят за килограмм прошу! Уставившись на корзину
с шикарным, сочным алматинским апортом, я тут же вспомнил все события прошлой ночи,
которые теперь казались невероятными, словно всё это было сном. Надо же, как бывает! Всё
началось так просто и банально - тётушка отправила меня на дачу, чтобы я отнёс таблетки
дядюшке, а закончилось всё... Впрочем, по-моему, всё ещё только начинается. - Ты чего
встал? Пошли! - Ерсайын легонько подтолкнул меня в спину и засмеялся. - Сегодня у тебя
на десерт будет кое-что послаще, чем яблоки.
страницы [1] [2] [3]
Этот гей рассказ находится в категориях: Азия и Кавказ, Совращение натурала, Изнасилование
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|