Горячая гей библиотека

Легенда озера Бурабай (глава 1)

Подкатегория: без секса

Столько времени прошло, а я помню всё, как будто это было вчера. Будто это вчера, а не пять лет назад мы жили с тобой в том гостевом домике, катались на лодке по озеру и загорали на песчаном пляже. А ещё мы часто боролись в шутку, и когда наши потные тела соприкасались, я чувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Я специально поддавался тебе, и, одолев меня, ты прижимал меня к земле и возвышался надо мной, а я смотрел в твои глаза и любовался ими. У тебя были очень красивые глаза. И губы. А ещё твои волосы почему-то всё время пахли костром. А может, мне просто так казалось.

Помнишь, как мы познакомились? Я уже жил в том двухместном домике один, когда в субботу под вечер приехал ты и вначале никак не мог найти место, а потом очень обрадовался, когда тебе сказали, что в моём домике есть одно. Ты постучался и вошёл, со старенькой спортивной сумкой на плече и в той самой зелёной футболке, которая так шла тебе и про которую ты думаешь, что потерял на пляже. Я открою тебе один секрет: она у меня. Вот уже пять лет висит в шкафу. И каждый раз, когда я беру её в руки, мне кажется, что она до сих пор пахнет твоим молодым сочным телом. Я никогда не осквернял себя воровством, но тогда просто не смог удержаться. Тогда эта футболка была для меня дороже и ценнее всех сокровищ на свете. Да, впрочем, и сейчас это так.

Ты вошёл и, немного стесняясь, с таким милым акцентом спросил, свободна ли у меня вторая кровать. А потом протянул мне руку и сказал: "Азамат". Это прозвучало для меня как музыка, и потом я слишком часто называл тебя по имени и получал удовольствие от того, что произносил его. Теперь я тоже часто зову тебя, особенно долгими зимними ночами, когда меня мучает бессонница и я мечусь в кровати, пытаясь отогнать воспоминания, которые никак не хотят уходить. Зову тебя, но ты не отзываешься. Ты далеко. Нас разделили время и расстояние - две вещи, против которых моя любовь бессильна.

В тот вечер мы впервые вместе поужинали. Помнишь, как ты смущался, когда попросил у меня чай, потому что не взял свой, а магазин уже был закрыт? Чай... Эх, если бы ты знал, что уже в тот момент я был готов отдать тебе всё, что бы ты не попросил! А потом мы долго лежали и болтали обо всём. Ты рассказывал о своей жизни на юге, о том, как родители заставили тебя бросить институт и устроиться на работу, о том, как ты долго копил деньги, чтобы приехать сюда, потому что за всю свою жизнь никогда не покидал город и мечтал съездить хоть куда-нибудь. Я же больше молчал. Мне так нравилось слушать тебя!

Пять дней пролетели совсем незаметно. Мы ходили на озеро, бродили по лесу, поднимались на горы, откуда открывался такой восхитительный вид. Мы всегда и везде были вместе, как лучшие друзья. Только ты наслаждался отдыхом, а я с ужасом считал дни до нашего расставания и понимал, что оно неизбежно. Ты же об этом даже не догадывался. Да и откуда тебе было знать, что этот щуплый очкарик с видом законченного ботаника, с которым ты делил домик, по уши влюбился в тебя? О том, что ты стал для него самым дорогим человеком на свете, без которого он не мыслил свою дальнейшую жизнь? Я ведь не давал тебе ни малейшего повода хотя бы заподозрить это. Может, и зря. Хотя что бы это дало? В лучшем случае ты бы посмеялся надо мной и сказал бы, что ты не такой, что это не твоё...

Помнишь, как в последний день мы поднялись на Кокшетау, и ты очень удивился, когда узнал, что русские называют её Голубая Гора? Вот как раз тогда я был почти готов сказать тебе правду. Мы постояли на вершине, любуясь открывавшимся оттуда видом, а потом присели, чтобы закурить. Ты заметил, как у меня тряслись руки, когда я доставал сигарету? Я так и не сказал тебе ничего, и, посидев там немного, мы спустились вниз.

А потом была последняя ночь, которая стала самой страшной и одновременно самой счастливой в моей жизни. Страшной, потому что я знал, что на рассвете потеряю тебя, а счастливой - потому что к вечеру вдруг пришло сильное похолодание и мы с тобой спали на одной кровати. Ты лёг и укутался тонким одеялом, но оно тебя совсем не согрело, и ты сам попросился ко мне. Можно, я не буду описывать, что я испытал, когда услышал твою просьбу?

В ту ночь мы уснули в обнимку; ты сказал, что так теплее. Помнишь, я тогда ещё сказал в шутку, что мы похожи на геев, а ты разозлился и ответил, что мы просто очень хорошие друзья и что в этом нет ничего такого. После похода на гору ты был очень уставший и уснул сразу. А вот я не спал долго. Я всё смотрел на твою руку, которой ты обнимал моё плечо, на твоё лицо с восточными скулами и на глаза, прикрытые пушистыми ресницами. А ещё иногда я чувствовал запах твоего пота, от которого у меня кружилась голова.

Утром я проводил тебя до станции. Когда подошла электричка, мы снова обнялись. Помнишь, как ты говорил тогда, что я очень хороший человек и что за это время я стал для тебя как брат? Ты так и назвал меня - бауырым (брат мой - каз.), когда уже сел в вагон и протянул мне руку. Электричка отъехала от перрона, а я ещё долго смотрел ей вслед, с ужасом осознавая, что она увезла у меня самое дорогое - то, что я искал все эти годы и наконец нашёл, чтобы через пять дней снова потерять!

Вначале я собирался пробыть в Бурабае гораздо больше, но после тебя я просто не мог находиться там. Весь тот день я провёл, бесцельно бродя по лесу и думая о тебе, а под вечер собрал вещи и уехал на попутке в столицу, потому что не мог оставаться в том домике, где всё было пропитано тобой.

Наверное, ты правда жил очень бедно, потому что у тебя даже не было телефона, что уж говорить про компьютер с интернетом. Вначале у меня была мысль дать тебе денег, чтобы ты купил нормальный сотовый, но я побоялся, что это покажется тебе странным, я опасался, что ты заподозришь что-то. Поэтому я просто дал тебе свой номер, и ты с улыбкой пообещал, что позвонишь мне, как только у тебя появится телефон. Прошло уже пять лет, а я всё жду твоего звонка, и каждый раз, когда на дисплее появляется незнакомый казахский номер, у меня ёкает сердце и перехватывает дыхание, но это оказываешься не ты. И порой мне трудно скрыть разочарование, которое наверняка замечает в моём голосе собеседник.

Знаешь, у русских есть такая примета: если человек икает, это значит, что кто-то вспоминает его в этот момент. Прости меня. Я слишком часто думаю о тебе и произношу твоё имя. Зёмик. Как жалко, что я не называл тебя так тогда, а теперь мне просто не к кому так обратиться.

Как у меня дела? Да как у всех, может, даже чуть лучше. Теперь у меня новая работа, очень приличный доход, даже машина появилась, причём такая, что все друзья завидуют. Только все удивляются и постоянно спрашивают, почему я до сих пор пользуюсь старым телефоном, который был в моде пять лет назад, а теперь безнадёжно устарел и уже давно просится на помойку. А ещё друзья говорят, что я единственный, у кого один и тот же номер держится так долго, больше шести лет. Конечно, можно было купить крутой современный аппарат и просто вставить в него сим-карту с тем номером, но я не хочу. Или, скорее даже, не могу. Этот старый телефон, который, как ни странно, за эти пять лет ни разу не был в ремонте, - ты ведь держал его в руках. А ещё там осталась твоя фотография. Только одна. Можно, я не буду говорить, сколько раз в день я смотрю на неё? Ты всё равно не поверишь. Один друг однажды сказал мне, показывая на телефон: "То, что он ни разу не сломался, это чудо". Ну что же, наверное, так оно и есть. Только я всё жду, когда же произойдёт ещё одно чудо и я наконец-то смогу сказать "Зёмик", обращаясь не к твоей футболке и не к этому изображению на тусклом экране. Позвони мне.

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Азия и Кавказ, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>