Горячая гей библиотека

Идущий в никуда (глава 1)

Часть 8

За его спиной раздались аплодисменты. Он смущённо покраснел и обернулся. Вся семья ему аплодировала.

- Лара Фабиан нервно курит в сторонке, - улыбаясь, сказал Даня.

Екатерина Дмитриевна подошла и поцеловала Его в обе щеки.

- Это было потрясающе, даже подумать нельзя, что у тебя такой великолепный голос.

- Мама была врачом-фониатором и ставила голоса. А мне петь запрещала, чтобы голос на сломался.

- Добавь, и вкус отличный, - подошёл к Нему Антон Сергеевич, - это одна из любимых моих песен.

- Ой, ужин готов, - взглянул Он на часы и бегом бросился на кухню.

- Это не парень, а ходячий сюрприз, я думал это от соседей мантами пахнет, ещё пожалел, что их долго готовить, - сказал Антон Сергеевич.

Даню внезапно пронзила ревность. Он это увидел в потемневших голубых глазах Дани, когда все входили в кухню. "Они меня захвалят, а Даня возненавидит", - и в груди у Него похолодело.

- А ты понимал, о чём пел? - спросила Екатерина Дмитриевна.

- Он всё отлично понимал, он 8 языков знает, не считая русского, - сказал Антон Сергеевич. - А Дане репетитора нанимать пришлось.

- Он у вас вундеркинд! - съязвил Даня.

Он молча встал, снял манты с кастрюли, аккуратно переложил их на большое блюдо и, зная, что его будут опять хвалить, а Даня будет злиться, сказал:

- Приятного аппетита! - после чего быстро вышел.

- Даня, мне иногда кажется, что ты идиот. Ты знаешь перевод этой песни? - спросил Антон Сергеевич.

- Конечно знаю, вы же мне репетитора нанимали, - съедаемый горькой ревностью, проговорил Даня.

- Нет, ты конченый идиот. Он же тебе пел.

- Пап, ты о чём?

- Хватит держать меня за дурака, ты же по нему с ума сходишь, похоже, что и он по тебе тоже. Катюша, я не прав?

- Как всегда, прав. Но Даня, не натвори сейчас глупостей, ни слова о своих чувствах. Только он может тебе признаться. Это будет означать, что он нам доверяет. А теперь пулей просить прощения.

Даня нигде ни мог Его найти, он оббегал все комнаты, и лишь в большой тёмной гостиной он почувствовал, что Он где-то здесь. Он сидел за креслом, на полу, обхватив руками колени и опустив голову. Такая волна раскаяния, злости на себя вперемешку с любовью к этому чуду, который был похож на обиженного малыша, охватила юношу, что он еле сдержался, чтобы не схватить Его в охапку и не покрыть любимое лицо поцелуями. Вместо этого он сел рядом и очень тихо сказал:

- Прости, Дим-Дим, я сволочь.

- За что? - спокойно спросил Он, поднимая лицо.

Зелёные глаза потухли, золотые искорки исчезли.

- Ты знаешь, за что. Я просто многое могу тебе сказать, но мне не разрешают. Но когда-нибудь я всё расскажу.

- Я подожду.

- Нет, вот ты можешь сказать, а я пока нет.

- Ты ахинею несёшь. Идём.

Когда они вернулись на кухню, родители уже поели.

- Вы ешьте, а мы пойдём. Спасибо, Димоша, за манты, это был шедевр, - сказал Антон Сергеевич.

- Я убедилась, что не умею их правильно готовить, - Екатерина Дмитриевна поцеловала их обоих поочерёдно в макушки, и родители ушли.

- Слушай, как вкусно! Мама тоже неплохо готовит, но твои - это что-то с чем-то.

- Я просто сам их люблю, так что годы практики сказываются.

Они доели, помыли посуду и поднялись наверх.

- Спасибо, что не довёл меня до слёз, - тихо и очень серьёзно сказал Даня.

- До каких слёз?

- Я тебя, когда в гостиной увидел, когда осознал, каким идиотом я был, чуть не заплакал.

- Ревность - естественная вещь, она часть любви, и не важно, к родителям или к женщине.

- Но ты классно пел, чем-то напомнил мне Робертино Лоретти, но даже лучше. А можешь для меня сейчас что-нибудь спеть?

"А для кого я пел? Хотя пел я пустому дому".

- Боюсь, тебе не понравится мой репертуар.

- Откуда ты знаешь, мы же о музыке с тобой не говорили.

- Ну идём, выясним, что кому нравится.

Он снова сел за синтезатор.

- Ну, заказывай.

- Нет, спой свою любимую.

- Смеёшься? У человека не может быть одной-единственной любимой песни, если он не дебил.

- Ну ладно, любимую и которая у тебя лучше всего получается.

- Ладно.

И Он запел "YOU`RE MY HEART, YOU`RE MY SOUL"; эту песню очень любила мама, и Он постепенно стал ассоциировать её с этой песней. Голос звучал нежно, закрыв глаза, Даня думал: "Как его Бог наградил! Его беречь надо. Такие люди, несмотря на свою независимость, силу характера и гордость, очень уязвимы. Мир к ним жесток... Блин, поет так, что не отличишь от Модена". Он, конечно, слышал эту и много других песен этой группы. Вдруг в мелодичной песни раздалось легко узнаваемое вступление к "The final countdown". Это был столь разительный переход, что Даня даже подался вперёд. И тут Он показал все возможности своего голоса. Ему одинаково легко и органично давались диско и рок. Когда Он закончил, Даня продолжал задумчиво сидеть.

- Тебе не понравилось? - посмотрел Он на задумчивого Даню.

- На комплимент нарываешься? Если серьёзно - тебя Бог поцеловал, когда ты родился!

- Если серьёзно - не помню, - Он улыбнулся.

- Теперь не буду МР-3 слушать, только тебя. А у тебя только песни 80-х любимые?

- Нет, но клубную музыку, рэп, попсу, шансон и тому подобное не люблю.

- Вот зараза! - вскочил Даня. - Я с тобой совсем голову потерял. Мне к завтрашнему дню доклад по истории надо подготовить, а я её ненавижу, да ещё учитель молодой, на раз вычисляет, когда с инета скачиваешь.

- Ну беги...

Даня уже полчаса мучился, пытаясь чужие мысли изменить и переложить как бы в своём ключе. В дверь тихонько постучались.

- Открыто.

Зашёл Он.

- Чего стучаться?

- Кто тебя знает, чем ты тут занимаешься, - улыбнулся Он.

- Издеваешься? Бумагу мучаю.

- Получается?

- Бумагу мучить? Получается. А вот с докладом - завал.

Он задумчиво подошёл к столу, взял листок, прочитал, что там вымучил из себя Даня, смял его и бросил в корзину.

- Ты что творишь?

- Успокойся. Сколько страниц нужно?

- Чтобы на 15 минут хватило, лучше больше.

- Пиши, - и Он стал диктовать.

Даня принялся писать. Ни разу Он не заглянул ни в учебник, ни в компьютер. Через минут 40 доклад был написан. Сам бы Даня промучился с ним часов до двух ночи, но ничего подобного не сочинил бы даже близко.

- Дим-Дим, мне уже надоело тобой восхищаться. Может, ты пришелец? Таких людей не бывает.

- К сожалению, не пришелец. Те, наверное, ничего ни чувствуют - ни горя, ни любви. А насчёт восхищения - мне самому надоело. Но не мог же я друга бросить в трудную минуту.

- А откуда ты всё это знаешь, да ещё на память?

- Ну, история мой любимый предмет, а потом я школу с золотой медалью закончил. Хотя сейчас это ничего не значит, но я её честно заработал.

- Слушай, раз тебе самому в школу ходить не надо, может, ты мне поможешь к выпускным подготовиться? А то родители собираются репетиторов нанимать, а я так и так ущербным себя рядом с тобой чувствую.

- Помогу, конечно, гарантирую все пятёрки. А за ущербного сейчас получишь.

Они в шутку стали бороться, потом упали на кровать.

- Так я себя ущербным назвал.

- Вот именно, мой брат не может быть ущербным.

И они продолжили борьбу, и оба почувствовали сильное возбуждение от близости своих тел.

Первым опомнился Он, вскочил с кровати и бросился вон из комнаты. Даня понял, что случилось; ещё минута - и он сжал бы в объятиях любимое тело. Теперь сомнений не было: Дима любит его, но, помня наказ матери, он простонал в подушку:

- Да скажи же ты, я с ума сойду.

Он спустился к родителям в гостиную. Они смотрели новости.

- Представляете, Он, не беря учебник в руки, надиктовал мне 20-минутный доклад по истории.

- И в школе поверят, что это ты сделал? - хмуро спросил отец.

- Не поверите - он перенял полностью мой стиль, то есть по фактам всё верно, но изложено так, как будто это я писал; я сам поверить в такое не могу.

- Учитывая то, что это твой первый день школе, ладно. Но кончай его эксплуатировать, мозгов и знаний от этого у тебя не прибавится.

- Я знаю, он согласился стать моим репетитором. То есть он мне будет помогать готовиться к ЕГЭ. Не писать за меня, а заниматься со мной.

- Вот это хорошая идея, он же тоже должен к вступительным готовиться, - поддержала сына мама.

- Только я тогда сойду с ума. У меня сердце разрывается, и чем больше мы вместе, тем мне тяжелей. Я точно знаю, что он меня любит, и от этого мне ещё больней.

- Потерпи, сынок, скоро вы будете вместе. Он тоже не железный, если действительно любит, никакая гордость не выдержит.

- А я думаю, что это не из-за гордости. Он боится, что ты не примешь его любовь, начнёшь его презирать, расскажешь нам, а мы не одобрим, и он снова потеряет семью, - отец говорил с уверенностью, и все трое задумались.

- А ты абсолютно прав, - поддержала отца мама. - Он же не знает Даньку, как мы, и боится.

- И что мне делать? - Данька от отчаяния сжал кулаки. - Вот сейчас пойду и всё ему выложу.

- Нет, это не выход. Прошу - подожди, представится случай - скажешь.

- Ладно, пойду спать, утро вечера мудренее, - Даня поцеловал отца в лоб, а маму в щёку. - Только знайте, что вы делаете меня самым несчастным человеком на земле.

- Не надолго, родной, всё разрешится само собой.

- Пора бы.

страницы [1] . . . [6] [7] [8] [9] [10]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, 18-19-летние, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>