BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Сильные попперсы с доставкой в день заказа.
Дважды второгодник (глава 3, Батины мандарины)Часть 1 Я почти не помню, как из аэропорта приехали отец и бабушка, как я оделся поприличнее
(обнаружив, что заметно вырос из брюк), как прошёл ужин - в пустой болтовне, я видел их
всех насквозь, они были карикатурами на людей - а Игорь был одним истинно живым в этой
пустыне трупов и недочеловеков. (Надо ли говорить, что я писал стихи и читал Ницше?)
Меня отправили спать, как явно нездорового. Бабушка сообщила, что завтра поведёт моих
сестёр по магазинам, "а то они обидятся, что я тебя на курорт везу". Я вдруг понял, что
чудовище, называемое дачей в Симеизе, воплощённый кошмар, именуемый отдыхом на море, -
отрывают меня от Игоря. Но спорить в нашей семье было не принято, тем более что билеты
были куплены. Улетали мы в среду, возвращались в конце августа. - Тебе же интересна
астрофизика! - восклицала бабушка. - Покойный Аркадий Леонтьевич видел в тебе зерно
теоретика! Я знаю всех в обсерватории, ты увидишь тайны мироздания! Ещё в четверг я бы от
радости кончил бы в штаны. Фигурально выражаясь. Теперь я хотел в этой жизни только одного
- быть спасителем, быть вечным кредитором Игоря. И навсегда. Так что объекты из каталога
Мессье могли валить с небосклона - и все кометы прихватить с собой. И ещё я знал, что
Игорю нужна свобода. Что какой-то дикий обычай не даёт ему свободы, пока не отпустит его
из своей койки его отец-зэк. И что я обязан помочь ему. Даже не задумываясь, вовсе не
медля. "Сбегу из Симеиза", решил я. Сам куплю билет, остались деньги со дня рождения.
Скажу... что-нибудь скажу бабушке из Симферопольского аэровокзала, туда троллейбус ходит.
Скажу маме, что не могу без неё жить. Тут даже покойный академик (источник всех благ и
благословений, полученных нашей семьёй от Советской Родины) ничего бы не поделал. И я
уснул. Утром я, как всегда проспал. Ну не могу я рано вставать. Родичи, прекрасно
знавшие мою совиную натуру, даже и не пытались - сестры утащили щедрую бабку в центральный
универмаг, мама и папа увязались с ними, а вдруг что перепадёт, да и эстетические каноны
надо соблюдать, а то девки напокупают по-московски, а тут так не ходят. Больше всего на
свете мама боялась, что мои сестры привлекут внимание нацменов, потому как их же потом не
отвадишь. А что может быть страшнее, не дай бог эти дуры соблазнятся! (Так оно, конечно, и
вышло, с двадцатисантиметровым хуем не поспоришь, по себе уже знаю). Проснулся от
звонка в дверь. Понял - наступило воскресенье. За дверью Игорь. Он уже сторговал меня
своему бате, я понял это по раскатам счастливого звонка. Впереди были мандарины нацика-
зэка. Как ни странно, я ничуть не боялся. Я вообще был совершенно непуганый. Даже
понятие "зэк" было просто словом. В условиях развитого социализма все преступники
перевоспитываются и, освободившись из мест заключения, выходят на дорогу строительства
коммунизма. Это было аксиомой для внука академика, сына доктора наук и довольно
талантливого носителя зерна настоящего физика-теоретика, высшей степени развития
биологического вида "человек разумный". Глубоко вздохнул, открыл дверь. Игорь смотрел
на меня с улыбкой, но я все равно похолодел. - Ты что, один дома? Я кивнул. - Ох, жалко нет
времени, - подмигнул он. Я вдруг представил его и меня - в теплом душе, в тугих струях
воды: - А почему? Давай попробуем? Игорь вдруг переменился в лице. - Ты же обещал. Или
ты не хочешь? Ты же, - он поперхнулся, - ты же клятву дал! Настало время мне испугаться - и
заверить, что желание посмотреть на батины мандарины горит в моем сердце всё сильнее. Я
так и сказал, по-восточному витиевато. Он расслабился. - Просто мамка пошла в молельный
дом, а Батя не живёт в доме, он в баньке живёт, так я не хочу, чтоб она видела, как ты
пришёл. А туда я ей ходить запретил. Я же хозяин в доме. Он и вправду был хозяином. Тут
меня осенило: а как я выходить буду? Игорь задумался. - Так стемнеет... Я молча кивнул,
даже не сообразив, что стемнеет не раньше десяти, а потому на батины мандарины мне
придётся смотреть часов двенадцать. Игорев дом - довольно ухоженный, с палисадником,
свежекрашенный в ядовито-зелёный цвет, с мансардой - был в километре ходьбы. По дороге
Игорь пытался молчать, но не тут то было. - А за что твой отец сидел?. Ответ меня
изрядно удивил. - Батя не сидел. И он мне не отец. Мой отец умер, давно уже. Батя мне
больше чем отец. Его с флота списали, теперь он у меня живёт. Мы уже пришли, а я все
переваривал услышанное. Несидевший моряк был мне очень интересен. Когда калитка уже
отворилась, Игорь прошептал: - Ты точно? Я хрипло выронил: - Я же клялся. Он отвёл глаза.
Банька, небольшой сруб, пряталась в тени граната. Я хотел пошутить, что не вижу
мандаринового дерева, но благоразумно промолчал. Игорь был словно струна, едва не звенел
при каждом шаге. Скрипнула дверь. Внутри - полумрак. На стуле, у бедно накрытого стола
сидел Батя. Было ему лет сорок. Смуглое лицо с глубокими морщинами вокруг узких глаз.
Одет в одни спортивные штаны. Плечи сильные, хотя и покатые. Руки жилистые, сжатые кулаки,
все в мозолях и шнурах вен. Он был бос, я бросил короткий взгляд на его ступни, сбитые и
такие большие. Он молчал. Игорь - с заметным трудом - процедил: - Батя, это Алик.
Батя усмехнулся в жидкие черные усы, обнажил блестящие белые зубы. - Заходи, коли
серьёзно. Почти без акцента, но с придыханием. Встал, но руки не подал, взял меня за
плечо. Я вздрогнул. - Чего дрожишь, не боись, все нормально... Я рассматривал его -
рельефные мышцы торса, узкие бедра, обтянутые спортивным трико. В паху - нескрываемый
бугор. Куда как больше Игорева, да и запах... О, этот запах, он явно помылся, но никакое
земляничное мыло не скроет этого запаха голодного мужика. Он смотрел на меня, а я был
словно прикован к его бугру, который - это было невозможно скрыть, да никто и не старался,
рос, вздымался с каждым ударом сердца. Игорь развернулся и собрался уходить, когда Батя
вдруг убрал руку с моей спины - когда она только туда перекочевала? - и приказал нам
присесть на скамейку. - Жарко здесь, скидывайте все, да поживее. Мы повиновались, я слегка
замешкался, запутался в пуговицах шорт, Игорь был уже полностью голым. - Помоги другу,
Имад. Он пригнулся, стащил с меня шорты одним рывком. - Какой ты белый, какой гладкий,
Алик. Ну, не стесняйся, присядь. Я повиновался. - Ноги-то раздвинь, не стесняйся, посмотри
на Имада. - Тот и вправду сидел, широко развалившись. Только вот хуй его словно втянулся,
словно съёжился в присутствии Бати. Трудно было поверить, что рядом со мной сидел мой
полубог, мой рыцарь и защитник. Он вдруг превратился в обычного, даже скромного паренька.
А Батя рассматривал меня цепким, жадным взглядом. Мне было неловко, но в Батином взгляде
не было ни злобы, ни жестокости. Были они, Батя и Игорь, очень похожи, какой-то внутренней
спокойностью, да так, что эти смотрины меня совсем не пугали. Батя вдруг рассмеялся:
- Русского нашёл? Думаешь, сладим? Игорь молчал, только бросил на меня испуганный взгляд.
Я сглотнул слюну и вдруг рассмеялся: - А чего не сладить? Я ради друга землю обойду! Бате
ответ понравился. - Ай, молодец. Где ж ты Имад такого красавца да умницу нашёл? Игорь-Имад
широко улыбнулся. - В овраге, Батя, в старой оливе... Лёд сразу растаял. - Эх, Имад, мы
только год как реально вместе, а ты уже из дому бежать. А как же уважение к старшему?
Игорь, чувствуя, как напряжение спадает, вытянул руку, дотронулся до Батиного бугра. - Я
его очень уважаю и всегда уважать буду. Батя криво усмехнулся: - Верь тебе, сбежишь,
забудешь, как звали. Имад промолчал, а я решил сострить. - Да я его даже не видел, и тоже
очень уважаю. Все засмеялись. - Не дрейфь, увидишь и зауважаешь ещё больше. Есть там,
что. Правда, Имад? Тот молча, но с большим чувством закивал. Я вдруг понял, что мой
собственный хуй, несерьёзный, белый и гладкий, с едва освободившейся
залупой и подтянутыми, воробьиными яйцами, с посиневшими следами от вчерашних резинок -
запылал огнём и вскинулся. Батя счастливо засмеялся. - Значит хочешь, гость дорогой, значит
знаешь. Я кивнул. Краем глаза заметил, что хуй Игоря тоже вставал, наливался, и вот -
словно пружина - хлопнул его по худому животу, намного выше пупка. Батя встал,
пригнулся поближе к моему хую. - А что за следы? Имад, ты что, ему показал? Меня дождаться
не мог? Игорь, виновато, но уверенно ответил: - Он был готов, Батя. И мне всё как надо
сделал. - Что, сам догадался? С первого раза? Врёшь, не бывает! Батя явно притворялся
злым, но Игорь решил не рисковать. - Я ему показал, он сразу научился. Он такой... - Да
я вижу, что такой. А ты как посмел - я ж тебе запретил. Теперь наказывать тебя придётся.
- Я было испугался за Игорька, но он перехватил мой взгляд и подмигнул. - Хотел я тебя
сегодня отпустить, да нельзя. Наказывать буду. И тебя, Алик, что секрет узнал раньше
времени, тоже пожалуй, надо. Я смиренно кивнул. Я примерно представлял, в чем будет
заключаться наказание Игоря... да и моё. Батя вдруг посерьёзнел. - Что у тебя, даже
волосня не растёт?- я смиренно кивнул. - И яйца не свисают, а тут жарко. Тебе сколько лет,
да не ври, а то они никогда не свиснут! - он кивнул на здоровенный кухонный нож на столе,
- думаешь, не отрежу, побоюсь али пожалею. Я вздрогнул. - Да не ссы, русак, зачем тебе
яйца резать. Я с ними ещё поиграть хочу. Будет на то воля,
отрастим мы ему и хуёк, и яйца, чтоб не стыдно было показать, если кто из друзей
заглянет... Я даже не понял, что в перспективе рисовались какие-то ещё друзья. Мне
хотелось хуй, как у Игоря, и яйца до колен. И я почему-то знал, что Батя может этим меня
одарить.
страницы [1] [2] [3] . . . [5]
Этот гей рассказ находится в категориях: Мужики и молодые, Азия и Кавказ, Групповой секс
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|