BlueSystem >
Горячая гей библиотека
Дважды второгодник (глава 1)Часть 2 (последняя) На следующий день я с утра вышел во двор, нервно дождался Ромки-Бормана и уговорил его
сходить и позвать Игоря - Великая Отечественная война не могла ждать. Был я коварен, как
замполит, взращённый самим великим товарищем Мехлисом, ибо уговорил я Ромку
на партизанскую войну - советские будут прятаться, а фашисты будут их искать. И был у меня,
разумеется, секретный план. Ждать я больше не мог, тайна Игорева тела звала меня,
кипели во мне страсть и желание, распалённые вчерашней сценой; ведь мы ни разу с ним
не ссорились, как познакомились, так и словно слились. Он пришёл через полчаса, хмуро
выслушал план - я предложил спрятаться в кустах в овраге, в полукилометре от моего двора.
Через минуту мы нырнули в бурьян. Я шёл впереди, поскольку ещё вчера высмотрел подходящее
место, Игорь, всё так же молча, всё так же отстранённо, пробирался на пару шагов от меня
сзади. Моё сердце перехватывало от страха и вожделения, я буквально упал в узкую щель
между двумя кустами дикой оливы. Игорь протиснулся вперёд, прилёг на ветку. Я заёрзал,
примостился, словно случайно, так, что моё лицо оказалось в сантиметрах от его паха,
от синего бугра в его сатиновых шортах. Я пожирал глазами этот бугор, я был не в силах
дышать. Игорь сложил руки на груди и молчал. Медленно, мучительно я приближался к нему,
хватая воздух, втягивая в себя его запах, круживший мне голову аромат мужского тела. Ещё
мгновение, и бугор упёрся в мой нос, я втянул воздух и, словно ныряя в воду, прижался
к нему вплотную. Игорь вдруг рассмеялся - хрипло, коротко. Я елозил по его шортам,
чувствуя, как твердеет, как наливается кровью его секрет, как сливаются наши желания.
Бугор пульсировал, в нём билась неведомая мне сила, словно кто-то бил в металлический
прут. Страх и страсть парализовали меня, но всесильная тяга не отступала. Игорь
обхватил мою голову, оторвал меня от своего хуя и проскрипел, а голос перехватывала
та же страсть: - Показать? Я задрожал, а он пропихнул хуй в отверстие штанины.
Тот вздыбился, а я, не в силах думать, дрожа всем телом, прижался к нему. Глаза мои
слезились, но я всматривался в красную блестящую залупу, в складки кожи, собравшиеся
за резко очерченной кромкой, в эту почти смуглую тонкую кожу, покрытую мелкими
волосками, в набрякшую чёрную вену, бежавшую по диагонали. На залупе, на ярко-красных
губках, словно усмехавшихся над этой сценой, показалась блестящая капелька, хуй
вибрировал с каждым ударом сердца - и я вдруг понял, что наши сердца бились в одном,
бешеном ритме. - Хороший, да? - хрипло спросил Игорь, и я кивнул, не отрывая взор
от этого взрослого, огромного, безрассудно воспрянувшего хуя. - Это нэправильно, -
его акцент стал ещё тяжелее, но я уловил истинный смысл его слов. Я протянул руку
и схватился за основание его хуя, потянул на себя кожу, удивительно свободную, мягкую,
но натянутую на каменный, неописуемо твёрдый стержень. Пальцы скользнули по залупе,
я натянул на неё кожу и снова съехал к основанию. Игорь втянул воздух, а я ощутил,
как край его залупы, острый и твёрдый, прошёл под кожей, растягивая её, с усилием
высвобождаясь на свет. Я снова всматривался в его залупу - она сияла, по низу тянулась
белая уздечка. Я провёл по ней пальцем, размазывая жемчужную смазку - и Игорь мелко
задрожал. - Мой, мой хочешь посмотреть? - я уже расстёгивал джинсовые шорты. Он
кивнул. На свет появился мой хуёк, белёсый, тонкий и безволосый. Игорь отодвинул меня
от себя, я привстал, и мой хуй оказался в полуметре от его лица. Он усмехнулся: - Вот
такой, да? Я ощутил его превосходство, но он, мой Игорь, был великодушен и щедр даже
в минуту этого преступного опьянения. Его пальцы скользнули в глубину шортиков и
схватились за мои яйца. Он помял их, вытащил наружу. Было больно, но его крепкие пальцы
не отпускали мой мешочек. Он сдавил их снова, я вскрикнул от боли, но он-то, оказывается,
знал, что делал. Боль от сдавленных яиц перекрыла другую, сильную и неожиданную, так как
одновременно парень резко, грубо сдвинул мою крайнюю плоть, так что моя залупа выскочила
полностью, чего раньше не бывало. - Вот так, так надо, - выдохнул он. - А то у тебя,
небось, и не залупляется, - и, быстро сжав залупу двумя пальцами, надвинул кожу обратно,
снова смял мои яйца, сильно и больно. Я только смотрел на его - слёзы и любовь
блестели в моих глазах. Он отпустил меня и, помедлив с минуту, медленно начал стягивать
свои шорты, высвобождая чёрные кучеряшки на лобке. Я замер - а он аккуратно пригнул меня
к своему лобку, так, что моё лицо отделяла от него ширина ладони. Я всматривался в его
волосню, а он завладел моей рукой и положил её на свой вздыбленный хуй, явно намекая на то,
что я должен снять с него шорты, что он здесь хозяин, что я должен работать, а он -
придумывать новые задания. Замешкавшись, я вцепился в сатиновую ткань и потянул её вниз.
В лицо мне ударил хуй, оказавшийся ещё больше, чем виделось ранее, налившийся кровью,
освободившийся из плена тугих шорт. Под хуем, подтянувшиеся, в складках кожи, свободно
свисавшей среди иссиня-чёрных волос, были яйца Игоря, небольшие, на моё удивление,
наверное, всего раза в два больше моих. - Потрогай, да? - приказал Игорь и,
не дожидаясь моих действий, схватил мою руку, приложил её к своим яйцам. Меня приглашать
было в общем-то и не надо. Я схватился за его яйца обеими руками, попробовал их потянуть.
Они поддались, скользнули в складки кожи; они были довольно мягкими, тогда как мои - я
помнил это хорошо - были как камушки. Игорь вздохнул, протянул руку, взялся за мои яйца
и сдавил их. Я растерялся, отпустил его "сокровища" и испуганно посмотрел в его глаза,
совершенно чёрные, словно состоявшие из одного зрачка. Он усмехнулся, словно нехотя, и
снова сжал мои яйца, посылая боль, но и что-то сладкое, тягучее вместе с болью.
- Давай, жми! Его нетрудно было понять, и всё же я не двигался. Он снова сжал мои
яйца и другой рукой резко сдвинул кожу с моей залупы. Снова боль, и снова тягучее желание
пробудилось во мне. Я схватил его яйца, они плохо помещались в одной ладони, и я взялся
за них двумя руками и, боясь даже подумать о том, что может произойти далее, сжал их
изо всех сил. Игорь крякнул и сжал мои. Я потянул вниз, поигрывая его яйцами, и он
усмехнулся: - Отпусти! Я повиновался. Он взял мою руку, сложил её в полуоткрытый
кулак и надел на свой хуй. Я вновь ощутил несказанную тягу. Его дрожавший от напряжения
хуй скользнул внутри своей кожи, и край залупы проехался по моей ладони; и вот она опять
показалась, как зрелая слива, мокрая и блестящая. Я повторил движение, Игорь вздохнул
утробно-глубоко, я начал водить кожей по залупе, и он, явно с удовольствием, замычал,
но быстро высвободил свой хуй и снова взялся за мои уже изрядно болевшие яйца.
- Не хочу кончать, слышишь, надо тебе что-то другое сделать... Я не понял,
испугался, что он хочет что-то сделать с моими яйцами, и отстранился. В голове Игоря
явно происходило что-то типа урагана. Он с размаху щёлкнул по собственной залупе, словно
стараясь сбросить, убить желание и собственную страсть. Я отодвинулся от него так, как
позволяли кусты, и быстро заправил собственные причиндалы в шорты. Игорь не двигался,
закрыл глаза, но бить по хую перестал - а тот торчал, как кол, и из него буквально
сочилась бриллиантовая смазка, как будто слёзы. Впервые я не знал, что делать, и вдруг
понял, что после сегодняшнего чёрт его знает, что будет... Но и страх, и сомнения
оказались слабее зова плоти. И вот, набравшись смелости, ведомый генетическим инстинктом,
я нагнулся над его багровой залупой и лизнул её. Густая смазка оказалась солоноватой,
запах плоти, хоть и чистой, но разгорячённой, был силён, но приятен. Это был запах
мужика, запах мечты, запах моего Игоря - я только вдыхал его и легонько лизал залупу,
самый её кончик, собирая с него солоноватый нектар. Потом я посмотрел на Игоря. Он
открыл глаза и кивнул: - Хочешь, да? Я только кивнул в ответ. Мой новый хозяин
сдвинулся, растянулся на ветке, его залупа снова скользнула по моим губам. - Открой
рот, - прошептал он. Я повиновался. - Возьми мой хуй, возьми, пожалуйста, -
прошептал он ещё тише. И я взял. Залупа вошла в мой рот словно сама, скользнула
по нёбу, прокладывая дорогу, словно вспахивая необозримые поля, овеществлённое
наслаждение. Я задохнулся и выпихнул её назад языком, одновременно, сам того не понимая,
поелозив по его губкам и уздечке так, что он вскрикнул. Я всё понял, я втянул эту
сладкую вишню обратно, захватив губами корень его хуя, ощущая его толщину, я завибрировал
всем телом и, задержав дыхание, подавляя рефлекс, всосал в себя весь его хуй - и замер,
впервые ощутив себя целым, дополненным и завершённым... И ещё я понял, что он сейчас
в моей власти не меньше, чем я - в его. Его рука легла на мой затылок, Игорь прижал
меня к себе так, что мой нос сплющился. Парень дёрнулся и зарычал, как тигр в зоопарке.
Я задыхался, но он не отпускал меня, его ноги сошлись в спазме, и я ощутил, как в меня
ударила волна - она поднялась по губчатой трубке его хуя, и вот что-то горячее ударило
меня в нёбо - я всё-таки умудрился сдвинуться, чтобы вздохнуть... Это был момент слияния.
Его хуй продолжал сокращаться, а я продолжал глотать вязкую, солёную и сладкую одновременно
жидкость, лившуюся прямо в моё горло. Игорь перестал рычать, расслабился. Я попытался
снова насадиться на его хуй, но он вскрикнул от боли и отдёрнул мою голову, так что его
хуй с мокрым шлепком ударился о его поджарый живот. Я только успел заметить, что его хуй и
вправду - точно, как он хвастался - достаёт кожу намного выше пупка, но тут вдруг стыд
охватил меня, слёзы полились из моих глаз ручьём, и я, на бегу застёгиваясь, выскочил
из куста, бросился в бурьян. Игорь замешкался, натягивая шорты, так что когда я услышал
яростный шорох позади меня, нас разделял уже целый овраг. Я ворвался в квартиру,
заперся на все замки и бросился на кровать, рыдая. Мне было страшно - я понимал, что всё
в моей жизни поменялось. И больше всего я боялся того, что мой Игорь, мой единственный,
мой друг и защитник, мой маршал Жуков, проклянёт меня и всем всё расскажет. К вечеру,
когда с ворохом покупок пришли родители, у меня уже был жар. Мама, искренне верившая
в ударные дозы антибиотиков, накачала меня тетрациклином (как мои почки пережили такое
"воспитание" - особая загадка современной медицины), поверх того - таблеткой супрастина,
и я отключился.
страницы [1] [2]
Этот гей рассказ находится в категориях: 18-19-летние, Первый раз, Азия и Кавказ
Вверх страницы
>>>
В начало раздела
>>>
Прислать свой рассказ
>>>
|