Горячая гей библиотека

Оттенки (глава 5, последняя, Финал)

Часть 3

Вернулся! Вернулся, вернулся, вернулся!

Больше никаких ночных кошмаров, переживаний и бесконечных мыслей. Последние, кроме огорчений и расстройств, мне ничего не приносили в последние дни. Не скрывая уж моего желания сорваться и бежать в аэропорт, лететь за Урал, отыскать маленького гадёныша, прижать к себе, долго-долго гладить по голове и ничего не говорить. Только ведь итог известен; сердитое и всклокоченное зверьё, состроив самую серьёзную из всех возможных физиономий, выдаст где-то из района моей подмышки: "Я, конечно, понимаю, как сильно ты рад меня видеть. Но душ мог бы принять, от тебя псиной воняет!". И хоть стой, хоть падай.

Нет, я уверен, он как-то привязан ко мне. По-дружески, наверное. Нет, если быть откровенным, то меня это принципиально не устраивает. Из всех моих любовников... громкое слово, здесь подойдёт больше "случайные связи". Так вот, среди них даже подобного ничего не было. Все эти безвольные напомаженные шкурки, разодетые в дорогие тряпки, но пустые внутри, годятся только для жёсткого секса, за который утром стыдно, хочется помыться и больше ничего никогда не вспоминать! Только я тварь совестная, банальным сексом моё общение с этим зверинцем не заканчивается: переписываемся, созваниваемся. Они честно жаждут продолжения начатого, я подогреваю ложные надежды. Некоторые, дойдя до точки кипения, сами всё понимают и уходят. Кто-то обижается. Ой, даже угрожали пару раз! Да, смешно было.

А здесь всё совсем иначе. Верно говорят, что сильнее хочется того, что не твоё. В ресторане обед всегда вкуснее в чужой тарелке. В любви - то, что лежит на другом берегу. Океана! Макс убеждённый ходок по женское внимание, пусть и отношения сейчас не складываются. Он упрямец и карьерист (последнее и исключает любимую женщину под боком). Последнее мне на руку, не столько в финансовом, хотя и это немало, сколько в духовном плане. Он спасатель для лодки быта, давно давшего течь. Для него хочется готовить, шутить, дышать, жить...

И здесь злосчастная бригантина в океане моих возможностей натыкается на рифы, оберегающие Макса от моих похотливых рук. Излишнее внимание раздражает его горделивую и самостоятельную натуру, шутки над ним караются обидами. Про близкий контакт уже и говорить не стоит! Вспомнил один-единственный эпизод, когда руки распустились, не удержался. Но меня тоже нужно понять; такой беззащитный, испуганный, бьющийся, словно птаха. И кто бы устоял? Вот и я в этом сражении дал слабину и пал жертвой его. Так он же разобиделся, хорошо хоть не съехал. А то я всерьёз уже думал паниковать.

И не дай, Создатель, мне было поехать встречать его в аэропорт! Точно бы прошёл мимо с задранным носом, в сторону мою бы не посмотрел. Отрезал все пути, а я только у окна и торчал последние часы. Даже салат на подоконнике нарезал. И только ждал, ждал, ждал...

Я быстро разогревал успевший остыть ужин. Пусть пока прогуляется с мусором, зато увидит, что ничего не изменилось и что жалеть излишне я его не намерен. Хотя он и молодец, держится! Впрочем, я не интересовался его взаимоотношениями с отцом, может, они и близки-то не были. Одно понятно - раз приехал к концу отпуска, значит можно продолжать жить, дышать дальше. А там посмотрим...

А что дальше?

Перевернув подогревающийся стейк, я мысленно нарисовал себе картинку:

Полутемная комната едва освещена светом уличного фонаря. На кровати с высоким пологом одетый в сумрак Макс. Руки его, привязанные к перилам полога, возведены вверх, он стоит на коленях, и ноги слегка разведены в стороны. Его худое, стройное тело отбрасывает тени, в каждом изгибе они приобретают причудливые формы, перетекают, обращаясь в нелепые кляксы и пятна. В этом свете кожа кажется бледной, светящейся. Он слышит моё возбуждённое дыхание, поднимает голову, но повязка на глазах мешает ему увидеть меня, подошедшего сзади. Он не дышит, а вздрагивает, поднимая острые плечики, поворачивает голову. Я хватаю его тёплое, трепетное тельце за бёдра, подтягиваю к себе, приподнимаю зад и резко, без всяческих церемоний вхожу. Горло Макса разражается диким криком...

Нет, это оставим для одноразовых парней, шлявшихся по моей жизни, и сюжетов дешёвых порнофильмов. Есть табу, которое я не могу преступить, - я никогда не сделаю ему больно. Он может вести себя, как маленький негодяй, может хамить и задевать меня. Но тронуть его для меня - преступление, а ощущать себя подонком я не готов. Хотя я и не ангел, мало во мне ангельского.

Но что же тогда?

Развеяв кошмар моей обычной сексуальной жизни, я силился нарисовать себе картину наших отношений. Но всё превращалось в слайд-шоу, составленное из банальных картинок, каких полно в интернете, но так мало в жизни: парочки, под одним пледом уставившиеся в экран ноутбука, в обнимку нарезающие продукты к вечернему ужину; переплетенные поутру ноги...

Тьфу ты, банальщина какая-то! Но неужели я этого действительно хочу? Солнечный был ветром, чтобы поймать его, мне нужно было стать ветряной мельницей. А на что похож Макс? Как ловить эту рыбу? А может, и не нужно ловить его? Столько прекрасного остаётся прекрасным только на свободе, полного независимости, способного дышать без оков?

Слишком много вопросов, Ник! Ответов ты на них не найдёшь, как бы ни искал. Остаётся только дрейфовать по течению, мерно и спокойно. И никогда, слышишь, никогда не стоит загадывать наперёд!

Ужин перекочевал на тарелки, в двери копошился ключ. Ну, хорошо хоть этот бурундук снова не вляпался в историю. Хватит с него ушибленной попы, а то ведь умудрился упасть, прямо выйдя из такси.

***

Ужин оказался чудесным подарком. Удивительно, за последнюю неделю я так толком и не питался. Скотина не умеет готовить мало, дабы питать свою непомерную тушу, он варит борщи многолитровыми кастрюлями, заставляет едой холодильник так, что пакет молока бывает некуда кинуть. Хотя что я жалуюсь? Это его плюс! В доме всегда есть еда, её много, и она вкусная.

А сейчас он выгнал меня морозить задницу на улицу, чтобы быстро всё разогреть. Ну конечно, увалень элементарно забыл про мой приезд! А еда у него всегда готова. И сейчас я, кажется, отожравшись, готов разорваться на тысячу составных. Эх, тяжко жить мне. А ещё будет десерт, который он уже тащит в комнату, прикрывая его от моих глаз крышкой.

Естественно, сейчас мы будем смотреть фильм и есть это творение его кулинарного гения. Может, после этого он отпустит меня спать, и этот бесконечный день закончится?

Комедия, одобренная Властелином Всей Этой Квартиры, судя по пошлому названию, обещала быть очень американской, плоской и недалёкой. Поэтому я целиком решил отдаться поглощению испечённого чудищем торта. И пусть меня разнесёт, а Ник отскабливает мои бренные останки со стен и потолка. Надо же и ему напоследок изгадить мирное существование!

Я упал на диван гостиной и только тогда понял, что чертовски вымотан, что силы покинули меня и сейчас нет ничего лучше этого мирного, домашнего уюта. Только бы скотина не испортила всё своими глубокомысленными репликами. Но, на удивление, последний молчал весь вечер, словно боясь чего-то. Или просто осознал во время моего отсутствия, что такому идиоту просто нечего сказать. Между делом, торт был вкусный, а комедия удивительно весёлой. Ник вольготно раскинулся на другом конце дивана, ровным слоем накрошив на майку торт. Смеялся громко и заразительно.

Мы просмотрели около половины фильма, когда у меня закончился чай. Вылезать из-под пледа было не в моих силах, поэтому очевидным и самым простым выходом было отослать сволочугу, откусывающего от половины торта огромный кусок и мерно жующего его.

Резко распрямив ногу, я толкнул Ника в бок.

- За чайком сгоняй, дружбан.

Ник чуть тарелку не выронил от неожиданности, но сумел её подхватить.

- Тх е охуэ шлучайо? - проговорила гора мяса, выкатив на меня удивлённые глаза.

- Рarlez-vous fransais? - силился я изобразить удивление, давясь от смеха.

Ник сосредоточенно жевал, зло косясь на меня.

Расплата была неминуема, но чаю хотелось больше.

- Тогда, по-братски, сбегай за чайком, а?

- Ты не прихерел, лягушонок? - сделав огромный глоток, с проступившими слезами на глазах прохрипел Ник. - Забыл, где кухня, тебе показать надо?

- Тебе влом, что ль? - я пнул его ещё раз. - Пробежишься, пару кило сбросишь!

Без объявления войны и предупреждения, вероломно и неожиданно, с силой сволочуга схватил меня за единственное орудие власти и помыкания людьми, ещё секунду назад понукавшее рабочий класс. Потеряв бдительность и забыв о силе взволновавшегося пролетариата, с ногой в стальных тисках его натруженных рук, я стал брыкаться, как мог, стараясь освободиться от цепких лап бунта.

- Пусти меня, - властным голосом пытался я утихомирить волнение.

Но Ник просто развернул мою ногу вокруг своей оси. Вскрикнув от внезапной боли, я повернулся на живот, но тут же почувствовал, что скотина тянет меня к себе, при этом даже не встав с дивана! Настало время яростного сопротивления, и я замолотил руками и ногами, но под ударную силу попала лишь тарелка с его недоеденным тортом. Где-то под своим животом я почувствовал колено Ника, и увесистый хлопок по моей заднице огласил комнату. Следом полетел мой крик.

- Ты что себе позволяешь, урод? - кричал я не столько от боли, сколько от обиды. - Без рук останешься!

- Я тебя отучу на папку ногу поднимать! - хохоча, констатировал тиран.

Отцепившись от его рук, я пополз вдоль дивана к спасению. Ник вскочил с места, подтягиваясь ко мне, стараясь схватить руки. Но я оказался проворнее. Окутавшись в плед, ощущая его весь на себе, я перевернулся на спину, пропищав:

- Я в домике!

Ник ржал, подобно коню размером с дом, сотрясая землю, горы и небеса. Думается, во всех природных катаклизмах виноват был именно он. Точнее его смех. Он выхватывал край пледа у меня из рук, стараясь пробраться вовнутрь. Когда победа была на его стороне, я видел его смеющиеся голубые водовороты, сияющую улыбку. Но тогда же я выхватывал ткань из его рук и укрывался с головой.

Разгорячённый, наверняка, весь красный, я понял, что перевес сил на его стороне. Ведь у противника даже дыхание не сбилось, и поводов посмеяться находилась масса: то меж рёбер палец воткнёт, то ноги щекотать начнёт! С криком "Сдаюсь" я отпустил плед. Сражение было окончено. Я был раздавлен и поражён в самое сердце скопления моих основных стратегических сил. Нависший надо мной враг улыбался и ликовал.

страницы [1] [2] [3] [4]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Первый раз, Молодые парни

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>