Горячая гей библиотека

За мной должок

Часть 1

Если в Facebook нырнуть c головой, утонет половина дня. Так что десять минут - лимит. "Стенка" со свежими объявами (ничего интересного). Очередь набивающихся в друзья (где были они, когда я был беден и одинок?). Личное сообщение: "Дим, ты меня помнишь? Мы учились вместе в школе и немного дружили. Вот как я сейчас выгляжу..." - всё, можно сразу стирать. Я ни с кем не дружил в школе, даже "немного". Я был гадкий серый утенок. На надо придумывать дружбу в прошлом, чтобы найти повод попросить деньги. На бизнес, на лечение, на... Я бросаю быстрый взгляд на фото - молодой мужчина, довольно симпатичный, чуть азиатского, скорее даже татарского, тюркского типа, и тут кровь бьет мне в голову. Буммм... Иногда они возвращаются.

"Узнал?.. Володя, да. Я сейчас в Москве. Если у тебя есть время - могли бы пересечься. Я читал интервью с тобой, где ты смешно говорил, как люди придумывают поводы, чтобы не отдавать долги. Не беспокойся, я не за этим..."

***

Володьку перевели в нашу школу в выпускном классе в октябре или даже в ноябре. Семья военного.

Очкастая Ирочка, самая серая девочка в нашем классе, вечная троечница, пискнула, что в "А" классе появился "красавчик" - и от ужаса, что осмелилась записать кого-то в красавчики, снова забилась в норку за партой. Вскоре о красавчике говорили все девчонки - и так бурно, что кто-то из пацанов предложил подретушировать красавчику фотку, "как Троцкому".

У нас была обычная провинциальная школа, обычный провинциальный класс, обычные пацаны и девчонки, обычные советские учителя, двинутые на дисциплине, и я мечтал не о красавицах (и уж тем более красавцах), а о том, чтобы уехать из нашего городка на учёбу в Москву, где я влюблюсь, женюсь, и всё будет нормалёк.

Новичка я встретил на перемене, как не справившийся с заносом водитель встречает на обочине дерево или столб, - то есть едва успев понять, что жизнь непоправимо изменилась. Он стоял в очереди передо мной в школьный буфет. Он обернулся, и я остолбенел. У него были острые татарские скулы. Миндальные, сладкие, в огромных ресницах глаза, смотревшие спокойно и прямо. Большой рот с остро и нежно обведённой верхней губой. Чуть смуглая кожа. Вороньи волосы - не жесткие и не мягкие, а в самый раз, чтобы чёлкой не приклеиться, а замереть, подрагивая, в сантиметре от лба... Ну, это я сейчас подгоняю слова, как каменщик кирпичи, а тогда я увидел юного живого бога.

Я допускал (в теории), что существуют (где-то) красивые девочки, девушки, женщины; я даже допускал существование принцев, - но не богов. И вот юный бог намеревался купить пирожок и, поймав мой взгляд, кивнул: "Привет!".

То, что парень может быть красив, стало для меня открытием номер один. Много позже что-то подобное я испытал на просмотре "Рокко и его братья". Да, там сумасшедше красивый юный Делон - красивый роковой красотой, где мужественность соединена с нежностью. У Володи был точно такой же тип красоты, просто я не был готов к совместной учёбе с Делоном. Открытием номер два стало присутствие у парнишки, моего сверстника, фигуры. Фигура в тогдашнем моём представлении была девчоночьей прерогативой - иногда мы с пацанами цинично обсуждали фигуры сверстниц, деля их на "плоскодонок" и "сисястых". А у пацанов было то, что было: руки, ноги, тулово, голова с ушами, а между ног писька. "Идеальная фигура" в отношении парня прозвучало бы для меня так же странно, как "красивая писька". Писька и писька - какая есть, и разглядывать нечего.

Но у Володи была фигура. Узкие бёдра. Широкие плечи вразлёт. Прямая спина юного воина. Длинные ноги. Школьный костюм сидел на нём идеально, как на киноактёре. У Володьки была лёгкость, лёгкость во всём: в лице, в походке, во взгляде... Сердце ойкнуло, но не оттого, что я влюбился, нет, и не оттого, что страсть впервые пришла ко мне в маскарадном костюме дружбы, - тут было по-другому. Ну представьте, вы спускаетесь поутру в киоск за газетой, а у подъезда стоит, пофыркивая и постукивая копытом, белый единорог! Что-то такое, да... Здравствуйте, вы в гостях у сказки.

И сказка тебе улыбается, протягивает руку и, открыто глядя в глаза, говорит:

- Привет! Я Володя. А теперь у вас в "А" классе. А ты в "Б"? Моему отцу дали квартиру в микрорайоне.

Выяснилось: наши дома напротив. Я специально не подгадывал, но после школы мы пошли с Володей вместе. Он рассказывал про города, где служил его отец и где он учился; говорящий единорог рассказывал сказки про дальневосточные гарнизоны, про сопки, про океаны, а потом спросил, не могу ли я помочь ему перевезти книги из общежития военного городка, так как они забыли забрать пару коробок при переезде. Если бы он спросил, не помогу ли я ему ограбить продовольственный магазин, я бы точно так же выдохнул счастливо:

- Да!

Через день, как и договаривались, я зашёл к нему - и чуть не потерял сознание, когда он открыл дверь. Володя стоял голый, лишь в алых атласных спортивных трусиках. Античные статуи были ничто по сравнению с ним. И дело было не в точности абриса, не в смуглости кожи. Его тело было слеплено как заведомый, на грани перебора, комплимент молодому мужчине. У Володьки - ну да, я снова, с высоты нынешнего возраста, подбираю слова - были не просто длинные ноги, у него были мощные длинные ноги, что редкость даже для атлетов-мужчин, которых часто портят нередко тонкие, слабые икры. А у него были икры парнишек-циркачей с картин Пикассо. И шесть небрежно вылепленных кубиков пресса. И выведенная, как резцом, грудь с маленькими тёмными сосками. Мощные руки с волнами мышц и ручьями вен. И всё это не в полную силу, а как бы эскизно, в один росчерк пера, - как будто бы бог, отвечающий за производство других богов, решил не заморачиваться на полный комплект рабочих чертежей, а ограничиться наброском. Ну, а в довершение всего к смуглому гладкому телу, дабы намекнуть, что юный бог тоже ест, пьёт, писает и, может, даже испытывает сексуальную тягу, бог пририсовал ему три пышных чёрных куста: два в подмышках и один в паху, не скрываемый алыми парусами трусов.

Да, я застыл на пороге, как застывают от чужой полупристойной тайны; я так увидел однажды, перепутав дверь в квартире одноклассника, его спавшую маму в задравшейся ночнушке, - она спала на спине, поверх одеяла, раздвинув ноги, как мамам не положено спать.

И юношам даже в жарко натопленных домах в одних шёлковых трусиках было ходить не положено. Юношам в нашей школе и в нашем городе положено было ходить дома в трениках, майках-"алкоголичках" и одетых поверх маек фланелевых рубашках. И так ходили дома их отцы и дедушки. А когда мужчины, вне зависимости от возраста, выходили в холод на улицу, они поверх треников надевали брюки. Голый смуглый вызывающе красивый юноша в красных трусиках, бесстыдно демонстрирующий волосы в паху и в подмышках, в нашем городе выглядел даже непристойнее чужой голой спящей мамы.

Но у Володи было это умение - смотреть на всё просто, без оценки, пристойно это или непристойно, то есть смотреть на происходящее с людьми так, как люди смотрят на происходящее с природой.

- Проходи. Возьмём рюкзаки. Тут такая жарынь - форточки не спасают.

В комнате Володя так же спокойно снял спортивные трусы, под которыми оказались белые трусики-плавочки (в нашем городе все парнишки и все их отцы, и все отцы их отцов носили тёмно-синие безразмерные "семейники"), надел джинсы (наши пацаны, и я в том числе, носили брюки), и взял то, что он назвал рюкзаками.

Я бы рюкзаками это не назвал.

"Рюкзаком" в нашем городе называлась торба из зелёного брезента с лямками и карманами. А у Володи были шикарные альпинистские рюкзаки из нейлона с жёсткими каркасами. У него всё было так красиво, что если бы он в ту секунду скомандовал: "Ползи передо мной на пузе!" - я бы пополз...

страницы [1] [2] [3]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Молодые парни, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>