Горячая гей библиотека

Десантник в Москве

Часть 2 (последняя)

- Давай лучше отметим завтрашний твой праздник, - перевёл разговор я. - Я уже проголодался, садись быстрее, - Иван послушно сел за стол. - Ты что пить будешь? Водку, пиво, вино? У меня есть "Киндзмараули", сейчас оно стало редким в России.

Я знал по своему богатому опыту, что молодые парни, ещё девственники в однополом сексе, но тяготеющие к нему, предпочитают вино. Если мой гость выберет грузинское вино, то я сразу начну раскручивать его на постель и жаркую ночь. Если водку, то надежд почти нет. Поэтому я молился всем небесам и расхваливал вино.

- Давайте вино, - как музыка, прозвучало у меня в ушах, - а то с водки, боюсь, не отожмусь с утра, а надо своих кентов встретить. Завтра у нас будет весь день водочка, а сейчас вино.

Я быстро открыл и разлил красное вино по большим чайным кружкам. Сделал это намеренно, чтобы парень не чувствовал себя скованно с бокалами, а так будут кружки, привычные ему по службе. Только у меня на донышке налито, а у Ивана половина. Не я ведь должен сегодня напиться, а мой сексуальный гость.

- За ВДВ! До дна! - громко сказал я.

- За ВДВ! За десантуру! - ответил полуголый сержант, выпив свою порцию.

Хорошее красное вино коварно: пьётся легко, и голова думает, что что-то соображает, а ноги вдруг не идут. Но самое интересное, что легко встаёт член. Достаточно его раздраконить, и приятная истома овладевает пьющим. Тем более что в этой бутылке я растворил таблетки мужского афродизиака. Скоро начнёт действовать.

- Вкусное, - похвалил вино Иван.

- Для дорогого и симпатичного гостя, как говорят на Кавказе, ничего не жалко! - засмеялся я, стараясь создать весёлую расслабленную атмосферу. - Где завтра будешь гулять, Ваня? Я могу звать тебя Ваней? Или Ванечкой? Не обидишься? И давай будем с тобой на "ты". Зови меня просто: Илья.

- Зови, Илья, если хочешь. Не обижусь, - сержант даже не покраснел от моих домогательств, хотя свои голубые блядские глазёнки потупил.

- Хочу, Ваня. Ну, где гуляем?

- Друзья уже были здесь в прошлом году. Они всё знают. А где в Москве десантура гуляет? - парень всё же раскраснелся, глаза заблестели, а язык стал притормаживать.

- Везде, Ванечка, - я смаковал имя десантника, - но самые известные места - это парк Горького и ВДНХ, то есть ВВЦ. Ещё парни арбузные ларьки громят, если найдут работающие. Завтра почти все рынки отдыхать будут, от твоих друзей прятаться. А вы в фонтанах резвиться будете, так что документы и мобильник побереги, - и я подлил сержанту ещё вина, а себе чуть-чуть.

Мы выпили за тех, кто на посту, за тех, кто в море.

- А третий тост - за любовь, - объявил я и добавил: - И за крепкую мужскую дружбу. Пьём?

- Норм. Пусть будет и крепкая мужская дружба, - сержант неожиданно подмигнул мне.

Кажется, я переборщил с алкоголем: пацан явно был малопьющим, поэтому взгляд у него быстро осоловел. Но и полотенце в районе его паха встало бугром. Клиент явно захотел ласк.

- Да ты совсем пьяный! Слушай мою команду: отбой. Пошли в постель. А то завтра своих десантников не встретишь.

Я повёл своего гостя от стола, и он послушно подчинился приказу. Только повёл я его в свою спальню. Кажется, он этого не понял, или ему было всё равно, во всяком случае, он не протестовал, когда ложился вместе со мной.

Я положил Ивана на свою кровать, развернул его на бок, скинул с себя одежду, пристроился к нему сзади. Юношеская упругая кожа гостя сводила меня с ума, хотелось присосаться к ней и целовать её, тискать, вылизывать. Я аккуратно снял полотенце с парня, одну руку протиснул под его узкой талией (Ваня приподнял таз, помогая мне), другой обнял сверху и осторожно начал ласкать тело пьяного пацана, нежно поглаживать ему грудь и низ живота. Мои губы и язык заиграли на шее и мочке уха юного воина, даря тому наслаждение. Бог ты мой, он не пытался отстраниться, чего я так опасался! Наоборот, Иван отвёл назад руку и стал гладить мне бедро, поощряя меня на активные действия.

Я несмело и осторожно сжал его колом стоящий хуй и начал медленно его надрачивать. Мой член заелозил меж сладких ягодиц. В воздухе разлилась похоть, я тёрся о тело юного десантника.

Внезапно я запоздало понял, что мы с моим гостем давно уже оба дрожим от возбуждения, что мы с ним оба, а не я лишь один, хотим ебли. Я протянул руку и нащупал смазку, всегда лежащую рядом с изголовьем. Щедрой пригоршней смазал пацану попку, затем свой член. Ваня послушно поддавался.

- Ты мне доверишься, Ванечка? Я всё сделаю хорошо, - шепнул я ему в ухо и сразу же прикусил мочку; я чувствовал, что отказа не будет.

Сержант повернул голову, мы встретились глазами, и он кивнул, потом закрыл глаза, ожидая. Вдруг я услышал шёпот:

- Поцелуй меня. Пожалуйста.

Я удивился такой необычной просьбе, но лёг сверху и нежно поцеловал его, язычком раздвинув чуть сжатые губы. И тут я почувствовал электрическую искру, пробежавшую по телу Ивана. Бог ты мой, он же нецелованный девственник! Его скрутило от моего поцелуя, и он крепко обнял меня, легко подняв нас обоих судорожным движением таза. Я решительно продолжил целовать, хватать губами его приоткрытый рот. Парнишка застонал, укусил меня до крови и зарыдал. Он всхлипывал и при этом целовал и кусал меня. Я отвечал ему тем же. Творилось что-то невообразимое.

Навсегда врезались в мою память Ванины голубые глаза в слезах. Шарящие меня по спине и шее мускулистые руки. Сильные сержантские ноги, закинутые мне на ягодицы, прижимающие меня к себе. Трущиеся в тесноте меж извивающимися телами похотливые крепкие члены. И жадные губы, ищущие друг дружку губы, в сладкой крови и ярости засосов. И стон, потом вой юного воина, требовательно трущегося своим хуем об мой, впервые в своей жизни познавшего мужской секс. Ванёк страстно хотел в этот миг человеческого тепла и ласки, нежности и любви. Я с восторгом услышал этот прекрасный для меня, жалобный рык молодого парня, почувствовал липкость его спермы меж наших животов. Судорожные объятия, вскрик и затем укус в шею. Ради этих нескольких минут стоит жить и умереть!

Мой любимый (я теперь с полным правом могу называть Ваню так) лежал в прострации, закрыв глаза. Кажется, он потерял сознание от неописуемого кайфа. Он спал в моих нежных объятиях, иногда вздрагивая во сне, иногда расслабляясь. Я оберегал своего сладкого десантника, обнимал его, сплетя наши ноги, терпеливо ожидая пробуждения.

Рука понемногу затекла, я попытался вытащить её, и парнишка проснулся. Почувствовав это, я легонько стал целовать ему уши, лысый затылок, возбуждающий в военных всех геев мира, загорелую солоноватую шею. Сержантик проснулся, но улыбнулся, не открывая глаз. Только бесстыдно прижался своей попкой ко мне. Только мою затёкшую руку просунул под себя в районе талии, чтобы прижать мою ладонь к своему липкому опавшему члену.

- Ты чудо. Юное чудо, сладкий парнишка. Ванечка, любимый, Ванюша... - шептал я, лаская юношеское тело воина.

- Это у меня впервые, - вдруг услышал я его хрипловатый голос. - Как мне было хорошо! Никогда ещё мне так не было хорошо. Я люблю тебя.

- Я тоже тебя люблю, - поцеловал я его. - Солнышко, ты девственник?

- Да, - он счастливо засмеялся. - Не хочу больше быть им. Ты поможешь?

- Ты сильно этого хочешь?

- Да. Сильно хочу почувствовать тебя в себе, - сержант внезапно прогнулся и потёрся своими ягодицами о мой член, который сразу же встал. - Ты сказал ведь, что сначала будет больно, а потом только приятно. Хочу, чтобы ты меня любил. Именно ты. Я хочу быть только с тобой. Пусть будет больно, только чтобы потом нам стало хорошо. Я очень сильно люблю тебя.

- Сладкий... - я прижался к солдату.

- Да сделай же это, наконец. Хочу, чтобы ты меня выебал, - громко и требовательно застонал, прогибаясь, десантник, и головка моего члена вдруг почувствовала анус, влажный от желания и смазки.

Начиная еблю, я боялся сделать парню больно, я хотел распечатать девственную попку моего сегодняшнего любовника нежно, не торопясь, хотел измотать его молодую похоть, хотел дождаться, чтобы он сам попросил меня выебать его. Но сержант так качнул, так подал свою ядрёную попку навстречу моему телу, что у меня получилось засадить член сразу, одним резким движением. Мы застонали. Я от непереносимого кайфа, раздирающего нервы, а десантник, добровольно насаженный на хуй, взвыл от искр ломающей сознание боли. Иван завыл подо мной, но не попытался освободиться, парализованный болью. Я замер, давая любовнику возможность прийти в себя, пройти боли.

Немного погодя Ванёк пошевелился:

- Больно...

Я нежно ласкал парнишку ладонями, старался язычком снять неприятные ощущения, покусывал ему ушко, потом медленно стал двигать тазом, даря Ивану новые ощущения. Мои пальцы задирали ему залупу, нежно сжимали яички... Я добился ответной реакции. Тело десантника расслабилось, а его хуёк стал твердеть. Пора было начинать еблю.

Яростными толчками таранил я мускулистое тело, вызывая вскрики и стоны у послушно распластанного на постели голого парня, впервые отдавшегося другому парню. Мой солдатик сдался под напором своей похоти и страсти. Мой солдатик терпел боль. Он хотел, чтобы потом наступило обещанное блаженство. Долгожданное блаженство. Он хотел, чтобы его тело оказалось растерзанным похотью. Чтобы утолить своё желание ебли, чтобы юный член и жаждущая ласк попка насытились.

Я перевернул послушное тело на живот, лёг сверху. Кончиком своего хуя я чувствовал сладостную боль и необоримую похоть, от которых дрожал и стонал мой Ванечка. Мой любимый Ванечка. Пацан, впервые сейчас распечатанный, оглушённый лавиной новых чувств, на которые он сегодня подсел, как на наркоту подсаживается наркоман. Подсел ещё не окончательно, но я ещё устрою ему охуительный ночной проёб. Будет ещё наше слияние в экстазе, будет нежное утро, которое мы встретим в сонных объятиях друг друга. Будет наша любовь.

страницы [1] [2]

Этот гей рассказ находится в категориях:
Любовь и романтика, Военные, Первый раз

Вверх страницы >>>
В начало раздела >>>
Прислать свой рассказ >>>